Я кратко указал взглядом на хмурящееся небо, что бугрилось у нас над головами.
— Рисковать Аминой мы не имеем права. А так она будет под присмотром, — докончил я.
— Мне нужно домой! — Амина сделала бровки домиком, глаза ее заблестели, — у меня дедушка дома совсем один! У него кроме меня никого нет!
— Ты будешь дома уже часам к двадцати, — ответил я. — Почему ты так нервничаешь?
— Мы не причиним тебе зла, — улыбнулся Ваня.
— Вам же сказали, она не хочет! — Выступил Клим вперед.
Девушка волком посмотрела на меня, опасливо спряталась за плечо Клима.
— Не хочет она! Пустите девчонку домой!
— Клим, мы доложим и сделаем, как шеф скажет, — ледяным, как сталь, тоном проговорил я, — а я считаю, он примет схожее с моим решение.
— Не ты старший в наряде! — Зло бросил Клим.
— Вавилов, — нахмурился Ваня, — я думаю, Саша прав.
— Но она не хочет! Или что? — Взгляд Клима стал скакать от меня к Ване, — или что, вы хотите ее задержать?
— Я не хотел этого говорить, но она — нарушитель государственной границы, — надавил я.
Клим зло поджал губы. Амин вдруг очень жалобно всхлипнула. Вздохнула так, будто сейчас расплачется.
— Все будет так, как прикажет начальник заставы, Клим, — докончил я.
Красивый жеребец белой масти беспокойно бил копытом. Храпел, задирая голову. Он норовил отвернуться, чувствуя железистый запах медвежьей крови.
— Ну… ну, Орешек, тихо, — Таран погладил коня по гриве, крепче стиснул удила. Потом окинул взглядом большую тушу лежащего на берегу медведя.
— М-да-а, — протянул начальник заставы. — Дела.
Сагдиев с Семипаловым переглянулись, ожидая приказа шефа.
— Слава богу, все целы остались, — Таран поправил шапку, сдвинув ее немного на макушку, бросил Сагдиеву: — подержи коня.
Сагдиев так и сделал, а сам начальник приблизился к трупу зверя, сел. Стал его осматривать. Потом обошел по кругу.
— Да, наш это. Шатун, — пробунил он, снова опустивший у морды медведя.
— Как вы догадались, товарищ старший лейтенант? — Удивленно спросил Семипалов.
— Он на один глаз слепой. Ухо разорванное, — начал Таран, указывая на застарелые шрамы, оставшиеся на морде медведя, — позапрошлой весной он заявился ночью к одному пастуху. Местному, недалеко от пограничной полосы живет. Ну и че? Овцу у него задрал. Тот выскочил и разрядил в зверюгу заряд дроби из ружья. Дуплетом прямо в морду. Да только спугнул медведя. Осенью потом, зверюгу эту еще пару местных видали. Близь кишлака Дастиждум. Опасный гад.
Таран задумчиво помолчал. Потом добавил:
— Труп нельзя так оставлять. Захоронить надо. Доложу в отряд. Завтра рабочая группа разберется.
— У него морда была в крови, — заметил Сагдиев.
Таран обернулся, вопросительно глянул на Ильяса.
— Я думал, это егошняя, — сказал начальник.
— Нет, он такой уже был, — покачал головой Сагдиев.
Таран стал мрачнее тучи.
— Откуда он пришел? — Спросил начальник.
— Вон оттуда, — кивнул Семипалов на кусты и рощицу, что развернулась за ними. — Прям оттуда к нам и выскочил.
Таран поднялся.
— Ждать здесь, — приказал он.
— Есть.
— Есть.
Начальник заставы, не сводя глаз с кустов, поправил шпаку. Потом пошел к зарослям можжевельника, стал продираться через них и исчез в рощице.
Сагдиев с Семипаловым ждали недолго. Спустя минут пять Таран вернулся. Он нес в руках старенький ранец с потертым рисунком белоголового орла и звездно-полосатой надписью USA на клапане заднего кармана. Рюкзак серьезно отвешивал руку шефа.
Пограничники снова переглянулись. Сагдиев успокоил вновь забеспокоившегося коня.
Таран не проронил ни слова. Он только со значением посмотрел сначала на одного, а потом и на второго погранца, затем сел на корточки. Расстегнул и достал из полупустого ранца тяжелую мину для восьмидесяти двух миллиметрового миномета БМ-37.
Глава 17
— Не переживай, — громко сказал Ваня Белоус, ведя Ворона на поводке, — тут дальше будет тропа. По ней поднимемся до системы и сообщим о тебе на заставу. За тобой приедут наши. Доберешься в тепле и комфорте!
Амина, шедшая передо мной, ему не ответила. Хотя Ваня и отдал ей свой бушлат и шапку, девушка все равно скуксилась будто бы от холода.
С того момента, как мы приняли решение взять ее на заставу, она больше не сказала ни слова. Девушка просто молчала. Она опустила голову и плечи. Шла, словно какой-то робот, уставившись себе под ноги.
Мрачно молчал и Клим, следовавший за мной.
Тем временем на границу опустились сумерки. Холодало. Казалось, темнота густеет с каждым шагом. Неприятный речной ветер продувал сырую одежду.
Хотя мы растянулись в цепь, и каждого из нас разделяло метров пять, Амину я держал возле себя. Не хотел, чтобы девчонка выкинула чего-нибудь лишнего. А она, по моему мнению, очень даже могла.
— Это не честно, — догнал меня Клим, который все никак не мог успокоиться, — она ничего не сделала. Просто искала свою козу.
— Клим… — я замер и обернулся к нему.
Амина тоже застыла на месте, услышав начавшийся разговор. Глянула на нас с Вавиловым.
— … приказ есть приказ. Это не обсуждается.
— Но где тут здравый смысл? Она просто заблудилась на нашей стороне! — Возразил Клим.
— Клим, уймись, — покачал я головой.
— Ее дед один! У нее самой, кроме него, никого нет!
Я не ответил, просто обернулся и пошел дальше. Амина поплелась передо мной.
— Э! Ну че вы там⁈ Чего вы отстали⁈ — Крикнул Ваня, серьезно ушедший вперед.
— Раньше так тоже делали! Если к нам забредет какой-то местный! — Все еще протестовал Клим, — а как было с теми пастухами⁈ Таран хотел их отпустить!
— И чем бы это закончилось? — Бросил я через плечо.
— А что будет, если что-то случится с ее дедом? Он там, видать, весь извёлся!
— Клим, — я раздраженно вздохнул, — держи дистанцию. Ты не службе.
— Служба! Ну конечно! Служба! — Вавилов зло сплюнул. — Одна служба у вас на уме! Ни о чем другом не думаете! Ни о чем человеческом!
— Клим, последнее предупреждение, — проговорил я, глянув на него исподлобья.
— Лишь бы все по уставу! По закону! Точно как с моим отцом! Плевать, что он старший прапорщик советской армии! Им важнее какого-то сраного предателя наказать, чем вернуть моего отца домой!
Я повернулся к Климу. Посмотрел ему в глаза ледяным взглядом. Лицо его, искаженное настоящей злостью, вдруг стало испуганным. Когда я шагнул к нему, Клим медленно попятился.
Я схватил его за ворот бушлата, заставил отступить на два шага назад. Амина от этого даже пискнула у меня за спиной.
— Держи дистанцию. Ты в дозоре, — приказным тоном сказал я. Затем, нахмурившись, бросил: — Если тебе есть что сказать, скажешь мне это на заставе, понял?
Клим не ответил. Недовольно поджав губы, отвел взгляд.
— Понял?
— Понял…
— Ну и хорошо, — отпустил я его ворот, — а теперь смотри в оба.
Когда я пошел вперед по тропе, к нам вернулся Белоус.
— Что тут у вас? Чего отстали? — Спросил он с раздражением в голосе.
Не ответив, я кивнул на Клима. Ваня угрюмо выдохнул. Сказал:
— Идем дальше. Холодно. Быстрее дойдем до стыка — быстрее будем на заставе.
До тропы мы дошли в молчании. Извилистая и едва видимая, она довольно круто поднималась вверх, петляя между скалами, поросшими жесткими, суховатыми кустами. У ее начала мы собрались вместе, чтобы предостеречь девушку.
— Тут будь аккуратнее, — сказал Ваня Амине. — Тропа крутая, легко можно поскользнуться.
— Не переживай, я за ней присмотрю, — ответил я, и Ваня кивнул.
Потом вытащил из подсумка большой следовой фонарь. Включил. Свет его вмиг разогнал совсем загустевшую темноту.
Почти сразу раздался звук выстрела. Где-то вдали хлопнуло. Удивленная Амина обернулась к реке, ловя остаточное эхо на слух.
— Какого хера? — Успел бросить Клим.
— Ложись! — Почти сразу крикнул я.
Ваня вырубил фонарь, упал у тропы, тяжелой рукой потянул Ворона за собой, чтобы собака тоже легла. Я залег прямо там, где стоял — на пограничной тропе между камнями.
Клим схватил Амину за плечи. Девчонка вскрикнула, и вместе они повалились на песок подступавшего к нам речного пляжа.
Спустя секунду выстрелы пошли один за другим. Вражеский огонь перемешался. Велся то одиночными, то короткими очередями. Пули с глухими хлопками уходили в землю вокруг нас. Щелкали о камни.
Внезапно с характерным звуком взвизгнул рикошет.
— Сука! Кто стреляет? Откуда? — Стараясь особо не поднимать головы, стал оглядываться Ваня.
Раздался очередной хлопок выстрела. Я увидел, как дальше по берегу блеснуло дульным пламенем. Пуля легла в полуметре от Белоуса. Выбила из пограничной тропы легкий фонтанчик песка.
— По фронту, — сказал я убежденно, и стянул ремень автомата с плеча. — По фронту враг.
— Нет, кажется, стреляют с того берега! — Крикнул Клим.
— Я не пойму, где противник! — Закричал ему в ответ Ваня Белоус.
Потом он тоже подтянул к себе оружие и передернул затвор.
— Хренова. Ракету не пустишь. С заставы не увидят. Связи тут тоже нет, — пробурчал Ваня. — Станция не передаст сигнал…
Потом Ваня стал неразборчиво шептать что-то себе под нос, видимо, прокручивая в голове разные варианты.
— Почему это не пустишь ракету? — Шепнул ему я.
Ваня удивленно глянул на меня.
Спереди зазвучала длинная очередь, и все мы пригнули головы.
— Можно осветительной. Попробуем их рассмотреть и откроем огонь, — продолжал я.
— Точно, — Ваня сурово кивнул, — А Клим пусть уводит Амину по тропе. Мы оттянем неприятеля на себя. Слышишь, Клим?
— Нет! Ты нас демаскируешь! — Закричал упрямый Вавилов.
Я проигнорировал его. Дураку понятно, что мы и так демаскированы. Душманы знают, где мы залегли. А мы, где находится противник — нет.
— Давай ракету! — закричал Ваня.