Пару мгновений я просто смотрел ему в глаза. Потом, сделав вид, что поверил, хлопнул Клима по плечу:
— Да ладно. Отличное стихотворение. Неплохо у тебя получается писать от имени девчонки.
Подкол заставил Вавилова зардеться.
— Лады. Смотри, больше не теряй свое творчество, — мрачно добавил я.
— Надеюсь, вы не против, Стоун, если говорить буду я? — Спросил Саид Абади, похлопывая по загривку небольшого, но выносливого коня гнедой масти.
— Я все равно не могу общаться с ними без переводчика, — суховато заметил Стоун, глядя на суровое Афганское солнце, взобравшееся настолько высоко, что даже в этом небольшом ущелье, сложно было найти тень, чтобы от него спрятаться.
— Я имел в виду, что хочу попросить вас не вмешиваться в разговор, — глянул на агента ЦРУ пакистанский разведчик.
Стоун поджал губы и стиснул поводья своей буланой кобылы, заставив ее захрапеть. Потом очень нехотя кивнул.
До операции по вторжению на пограничную заставу оставалось не так много времени.
ЦРУшника серьезно волновало, что все в этом деле пошло не так, как задумывалось изначально.
Саид Абади и правда оказался хорошим профессионалом. Он быстро договорился с Юсуфзой о проведении операции. Договорился в основном потому, что набрехал ему в три короба. Вдобавок как надо вооружил оставшихся в банде людей.
И пусть банда уже изрядно поредела, бандитов под началом Захид-Хана было еще вполне достаточно для того, чтобы натравить их на русских.
Используя обширную сеть связных, а также пропаганду, Саид умудрился обеспечить душманам неплохую поддержку среди местных. Добиться их помощи в переброске оружия на тот берег.
Кроме того, он сам, лично, составил план штурма пограничной заставы, которая должна была стать целью атаки.
В общем, работы было проделано изрядное количество. Никто не мог предположить, что все пойдет не по плану с самого начала.
От исхода операции зависела «целостность» задницы Стоуна. Потому, когда он узнал, что все попытки перебросить оружие и минометы на тот берег Пянджа провалились — ушел в запой на три дня.
Следующий ударом стало то, что русские зашли в кишлак Комар и уничтожили там скрытую ячейку душманов и сочувствующих им аборигенов.
Никогда раньше Стоун не употреблял наркотиков. Однако в прошлом, не раз и не два участвовал в операциях, с ними связанных.
Например, в послужном списке Стоуна было участие в «грязных воинах» — борьбе с коммунистами на территории Мексики.
Тогда в семьдесят пятом, Стоун вел переговоры с одним мексиканским наркокартелем. ЦРУ хотели, чтобы картель терроризировал лидеров местного рабочего движения. Взамен на это, разведывательное управление обещало «закрыть глаза» на провоз наркотиков на территорию США.
В тот раз Стоун преуспел. Однако здесь, в Афганистане, терпел неудачу за неудачей.
Даже тогда, в Мексике, он не притронулся к белому порошку. Хотя у специального агента было много возможностей сделать это.
Теперь же, нервы его настолько расшатались, что гашиш и виски стали главными друзьями Стоуна.
«Хорошо, что начальство не знает, — подумал Стоун, пряча красные глаза за солнцезащитными очками. — Сею минуту взяли бы меня за задницу».
С самого начала неудач на советско-афганской границе агент ломал голову — как советская разведка умудряется предугадывать все их шаги? Как они узнали о переброске оружия и смогли понять, что это не разовая акция, а масштабная операция? Как додумались, что в кишлаке сидит сеть агентов Абади? В КГБ у советов, что, и правда экстрасенсы сидят?
Кротов ведь среди связных Саида не было. Они с Абади проверили это. Складывалось ощущение, будто коммунисты просто знают, каким будет следующий шаг душманов. Знают и ставят мат даже, прежде чем Юсуфза успевал походить.
Переговоры о передаче пленных, что тоже устроил Саид, должны были дать бандитам время. Дать банде Захид-Хана передышку, чтобы те не сгинули под сапогами пограничных сводных отрядов, шедших за Юсуфзой по пятам.
И пусть, план с переговорами частично сработал, однако, дал он и обратный эффект. Юсуфза явно хотел договориться с русскими, а не воевать с ними. Саид предупреждал о возможности такого развития событий. Предупреждал, но считал его крайне маловероятным. Для обоих агентов стало неожиданностью, что все пошло именно по такому сценарию.
Что ж. Налет на заставу будет, в этом все равно нет сомнений. Вопрос только в том, чего Юсуфза сможет добиться? И Стоун полагал, что немногого.
Благо отказаться главарь бандитов тоже не может. Он до сих пор слишком зависит от американских и пакистанских денег. Перережь их поток — и можно считать, что Захид-Хану конец.
И все же, для Стоуна все было бы в высшей степени печально, если бы не одно обстоятельство, о которым он узнал не так давно. Эта новость его не слабо удивила. Более того, он нашел в ней надежду и возможность. Надежду спасти свою шкуру и возможность не загреметь в тюрьму.
Оставалось только приказать Юсуфзе сделать то, что было нужно Стоуну сейчас — передать этого русского, которого выторговали бандиты Юсуфзы у одной из соседних мелкий бандгруппировок.
— Ума не приложу, зачем они держат его у себя? — Задумчиво спросил Стоун, глядя на неширокую тропу, ведущую в ущелье, где они ждали Юсуфзу.
— Наверное, надеятся на богатый выкуп, — сказал Абади, расстегивая верхнюю пуговицу легкой льняной рубашки.
— Я тоже так думаю. Но эти засранцы даже не сообщили о том, кто попал к ним в руки, — проговорил Стоун.
— Я думаю, Уильям, они до недавнего времени и сами не знали. А когда поняли, кого держат в плену, решили не сообщать, считая, что это не ваше дело.
— Они ошиблись, — кисловато заметил Стоун.
— Они идут, — проговорил Саид.
В ущелье въехали четыре всадника. Душманов вел сам Юсуфза.
Неспеша, шагом, они подъехали к агентам.
— Я и мой друг мистер Стоун, приветствуют тебя, Юсуфза, — вежливо сказал Саид Абади и слегка поклонился.
Тоже нехотя сделал и Стоун.
Юсуфза, не слезая с коня, молча кивнул.
Стоун заметил у него за спиной новый советский автомат.
— Невежливо получается, — сказал главарь бандитов на Пушту, — мы вошли в ущелье только вчетвером. Я взял мало людей, а значит, доверился вам. Прискорбно видеть, что вы мне до сих пор не доверяете.
— О чем он говорит? — Шепнул Стоун Саиду.
Но тот только торопливо отмахнулся. Вместо этого сказал Юсуфзе:
— Что вы имеете в виду, Захид-Хан?
— Я имею в виду ваших людей. Они, словно летучие мыши, попрятались в скалах и держат нас на мушках. Я нахожу это невежливым.
Саид Абади помолчал несколько мгновений. Потом поклонился.
— Меры предосторожности. Сами понимаете, как в этих местах опасно сейчас.
— Прикажи им уйти, — сказал Юсуфза. — Иначе я не стану с вами говорить.
Абади покивал. Попросил Стоуна связаться со снайперами, засевшими на вершинах ущелья. Попросил, чтобы агент снял их с позиций.
Стоун некоторое время отпирался, но недолго. Он все же поддался на уговоры Абади и отошел, вручив Саиду поводья лошади. Каснувший гарнитуры в ухе, заговорил со своими людьми.
— Мы сделали, как вы просите, — сообщил Саид.
Юсуфза недоверчиво скривил губы. Спешиваться все же не стал.
— Если американец переживает, что я не сдержу своего слова — он меня не знает, — сказал Юсуфза. — Уговор, есть уговор. Мы пойдем на заставу шурави.
— Мы не сомневаемся в вашем слове, Захид-Хан, — сказал Саид, — и признаться, решили увидеться совершенно с другими целями.
— Что вы хотите?
Саид пару секунд помолчал, подбирая слова. К этому моменту вернулся и Стоун. Взял у Саида стремена своей лошади.
— Русский, которого вы взяли не так давно. Мы бы хотели обсудить условия его передачи в наши руки.
— Зачем вам прапорщик советской армии? — с холодом в голосе спросил Юсуфза.
Несколько мгновений Саиду понадобилось, чтобы понять, о каком прапорщике идет речь. Потом он торопливо заговорил:
— Нет-нет. Я говорю о советском разведчике, что находится сейчас у вас в плену.
Захид-Хан скривился от неприязни, захлестнувшей его. Надменно приподнял бороду.
— Я не люблю, когда за мной шпионят, — не стал он отпираться.
— Если дело в деньгах, назначьте цену, — пожал плечами Саид. — Американское правительство даст больше, сколько бы ни предложили шурави.
— Шурави мне ничего не предлагали за него, — отрезал Захид-Хан. — Более того — они не знают, что этот человек у меня.
— Это очень хорошо, — Саид улыбнулся, — Тогда мы можем обсудить условия передачи.
«Советы не знают? — Подумалось в этот момент Абади, — или лишь хотят, чтобы вы так думали?»
— Об этом не может быть и речи, — сказал Захид-Хан.
Теперь Саид нахмурил брови.
— О чем вы?
— Шурави нужен нам самим.
— Но зачем?
Захид-Хан повел широкими плечами. Поудобнее устроился в седле.
— Он единственный ключ к тому, чтобы преуспеть в налете на пограничную заставу шурави. Единственный шанс, при сложившихся обстоятельствах, ударить по неверным и изнутри, и снаружи.
— Что? Что он говорит? — Спросил Стоун, взволнованный тем, что не может понять ни слова.
— Потерпите немного, я скоро вам все объясню, — снова отмахнулся от него Саид. Потом обратился к Захид-Хану: — что вы имеете в виду? Как вам поможет пленный советский разведчик, который ни коим боком не связан с пограничными войсками советов?
— Он — несвязан, — ухмыльнулся Юсуфза, — а вот у его дочери с пограничниками кое-какие подвязки уже есть.
Прошло два дня, как мы нашли Клима в речном рогозе. Наряды у нас не совпадали, и поговорить с ним у меня не получалось. Однако я прошелся по всем ребятам, что ушли с ним на Границу в тот день.
Версия Клима подтвердилась почти полностью. И зацепок я не нашел. Тогда пришлось действовать в лоб.
Из головы у меня не шли те самые воспоминания о Системе, которая странным образом отключилась в день вторжения на Шамабад. Вся мозаика событий, что разворачивалась на моих глазах, медленно выстраивалась в единую картину.