Осипов готов был поспорить, что, когда Ной отнимет ладонь от пола, пакаля под ней не окажется.
Но он ошибся.
Ной вновь удивительным образом изменил местоположение своего тела в пространстве, как будто перетек из распластанной по полу позиции в сидячую. Пакаль же остался лежать на каменном полу в метре от разлома.
Положив ладони на бедра, Ной выпрямил спину, расправил плечи и начал длинный, монотонный монолог, смысл которого был понятен только его племянникам. Лиам и Ксавьер сидели, наклонив головы и полуприкрыв глаза. Оба что-то едва слышно бормотали. А руки их время от времени как будто самопроизвольно подергивались. Они будто находились в состоянии транса или приближались к нему.
Орсон тронул Зунна за запястье и показал ему дисплей ПДА:
«Все нормально?»
Зунн утвердительно наклонил голову.
«Как долго это будет продолжаться?»
Зунн пожал плечами.
«И в чем тут смысл?»
Генрих приложил палец к губам.
Ной продолжал кажущийся бесконечным монолог. Непонятные слова, проскальзывая сквозь узкие щелки окоторо, превращались в странные неземные звуки.
Как врач, Орсон понимал, что ничего необычного в происходящем нет. Введение в состояние транса путем повторяющихся однообразных звуков было обычной мистической практикой среди примитивных народов. Но, соглашаясь отправиться во Время Сновидений, англичанин ожидал чего-то другого. Чего-то более реального, что ли.
Внезапно Ной умолк и резко раскинул руки в стороны. Руки замерли чуть ниже плеч, обращенные ладонями вверх. Шаман держал их так, будто на ладонях лежало что-то невидимое и почти невесомое, но чрезвычайно хрупкое. Затем он резко перевернул ладони и направил указательные пальцы на племянников. Те сразу поняли, что им нужно делать, и взялись за принесенные с собой мешки. Лиам достал из мешка длинную толстую волосяную веревку, поблескивавшую так, будто она была смазана жиром, и начал укладывать ее спиралью на каменном полу, сделав первый оборот вокруг пакаля. Ксавьер достал из мешка пригоршню полупрозрачных кварцевых кристаллов, каждый размером с ноготь или чуть больше, и начал раскладывать их между витками веревки.
Наблюдая за действиями аборигенов, Осипов время от времени искоса поглядывал на Зунна. Черты лица Генриха находились в непрестанном движении. Веки то сжимались в щелки, то широко раскрывались, уголки губ кривились, щеки нервно подергивались. Ловя на себе взгляд квестера, Зунн многозначительно вскидывал брови. Судя по всему, ему страшно хотелось прокомментировать происходящее, но он боялся нарушить тишину.
Сняв с руки ПДА, Осипов протянул его Зунну. Тот с благодарностью улыбнулся и забегал пальцами по клавиатуре.
«Веревка, которую раскладывает Лиам, называется туми, – читал Осипов, глядя Зунну через плечо. – Она плетется из волос, взятых у множества людей, как живых, так и мертвых. Когда веревка сплетена, ее кладут в сумку, сделанную из кожи эму, вывернутую перьями внутрь, и оставляют на несколько дней. Когда какой-то престарелый член племени смертельно заболевает, туми с его согласия кладут под тело умирающего и оставляют так до его смерти. В момент смерти туми обматывают вокруг тела умирающего, один конец веревки дают ему в руку, а другой – человеку, стоящему за порогом вурли. Веревку оставляют на теле умершего до тех пор, пока тело не загниет и не начнет разлагаться. Все это делается для того, чтобы туми впитала в себя дух усопшего. После этого туми превращается в страшное, смертоносное оружие. Она способна выполнять желания владеющего ею человека, при условии что он заботится о ней и хранит в мешке из кожи эму. Дух умершего, заключенный в туми, ведет владельца веревки по следу его врага самым коротким путем. Говорят, что он даже способен делать воздух над землей плотным, чтобы позволить преследователю преодолевать водные преграды».
«Выходит, аборигены вознамерились кого-то поймать?» – поинтересовался Осипов.
«Кого-то очень сильного и ловкого», – уточнил Зунн.
«А кристаллы для чего?»
«Они выполняют прикладную функцию. Как правило, шаманы ловко манипулируют ими для того, чтобы удивлять своих соплеменников. Они могут извлекать кристаллы из тела больного во время процедуры излечения или, наоборот, делать вид, что заставляют их проникать в различные органы. Кристаллы используются во время вызова дождя или в процедуре снятия проклятия… В общем, для шамана это обязательный атрибут, годящийся для любого случая».
«Мне казалось, вы верите в сверхъестественные способности австралийских шаманов».
«Ни в коем случае! Сверхъестественные способности – это как раз и есть те самые фокусы, которыми шаманы удивляют и приводят в трепет своих соплеменников! Я верю в то, что шаманы обладают некими древними, сакральными знаниями, передающимися из поколения в поколение в форме обрядов и преданий, истинный смысл которых, скорее всего, им и самим не до конца понятен».
«Смертоносная веревка, в которой заключен дух умершего соплеменника, это тоже фокус?»
«О нет! Я видел, как с помощью туми был убит человек!»
Орсон, также следивший за перепиской Осипова с Зунном, показал им свой ПДА:
«Убить можно и с помощью самой обыкновенной веревки!»
Зунн улыбнулся англичанину, давая понять, что оценил его чувство юмора.
Тем временем Ной начал выкладывать перед собой тонкие, заостренные с одного конца палочки. Три деревянные и четыре костяные. Он уложил их в ряд, направив острые концы в сторону разлома.
«Похоже, Ной готовится к серьезной схватке! – с воодушевлением заметил Зунн. – Палочки, что он разложил перед собой, – это еще одно смертоносное оружие мункумболе. Они называются вирри. При их изготовлении также используется труп человека. Вирри помещают внутрь мертвого тела и оставляют там до тех пор, пока труп не разложится. Даже легкий укол вирри может вызвать смерть от заражения крови».
«Мне это не нравится, – заметил Осипов. – Кого он хочет убить?»
«Верно, мы ведь не собирались никого убивать, – поддержал его Орсон. – Мы хотели всего лишь взглянуть на Время Сновидений, чем бы оно ни было!»
«Не думаю, что старина Ной всерьез вознамерился кого-то убить», – успокоил квестеров Зунн.
«Но вы уже однажды видели, как он это проделывает».
«Во-первых, это был не Ной, а совсем другой шаман. А во-вторых, убитый был очень плохим человеком и получил по заслугам».
Орсон:
«Ну, это, конечно, все объясняет!»
Осипов:
«Зачем же тогда Ною все эти смертоносные игрушки?»
Зунн:
«Полагаю, туми и вирри – это нечто вроде оружия устрашения. Ной намеревается кого-то поймать».
«Поймать? Кого?»
«Кого-то, кто укажет нам путь во Время Сновидений».
«Но здесь нет никого, кроме нас!»
«Мункумболе работает на ином уровне восприятия. Он видит и чувствует то, что недоступно нашим органам чувств».
Квестеры разом посмотрели на аборигенов.
Все трое сидели неподвижно, выпрямив спины, расправив плечи и возложив руки на колени. Их тела казались вырезанными из темного дерева. Узкие черные тени ложились на стены пещеры, подобно рисункам, оставленным их далекими предками.
«Они охотятся на призраков?» – высказал предположение Орсон.
«Если у них это получится, я буду в восторге!» – улыбнулся Зунн.
А в следующий момент случилось то, чего не ожидал никто, кроме сидевшей в центре троицы. Все произошло настолько быстро, что окончательное понимание того, что же это было, пришло лишь после того, когда все закончилось. В режиме реального времени происходящее казалось похожим на предельно быструю прокрутку кинопленки, склеенную из очень коротких, оборванных эпизодов, при которой в сознании отпечатываются лишь отдельные кадры.
Из темноты в круг света метнулась узкая продолговатая тень, вытянувшаяся в воздухе, подобно пловцу, ныряющему в воду.
Ной схватил лежавший на земле свободный конец веревки-туми и дернул его вверх. Уложенная спиралью веревка каким-то совершенно непостижимым образом взлетела вверх и развернулась вертикально, не теряя при этом формы, в которой она была уложена на полу пещеры. Центр ее оказался точно на пути движущейся почти горизонтально тени. Которая на самом деле была человеком с вытянутыми вперед руками. Тело его, от кончиков пальцев до пят, было затянуто в серый материал, облегающий его, как вторая кожа. Вращаясь вокруг своей оси, тело чужака вошло в центр спирали. После чего веревка будто ожила и принялась скользить по серому телу, стараясь опутать его. Но, изогнувшись так, будто внутри его тела не было костей, «серый» выскользнул из объятий туми.
Он упал на пол, в падении схватил пакаль с шестиногим вараном, перевернулся через плечо, одним движением поднялся на ноги и снова метнулся во тьму.
На пути у него находились четверо наемников. Они даже не пытались что-либо предпринять, но загораживали «серому» проход. Чужак лишь развел руки в стороны, и бравые вояки разлетелись, будто пластмассовые солдатики. Один из них задел плечом стойку софита. Лампа ударилась о стену и беззвучно взорвалась.
Прежде чем «серый» исчез во тьме, Ной схватил острые вирри и три из них метнул вслед чужаку.
Веревка-туми упала на пол. Будто умерла.
Глава 10
– За ним! Быстро! – Зунн махнул рукой в ту сторону, куда побежал «серый».
При этом он, как водится, забыл про окоторо. Но наемники верно истолковали его жест и бодро схватились за оружие. Один, пусть даже очень ловкий, ворюга вовсе не казался им опасным противником.
– Нет! – вскинул руку над головой Ной.
Наемники замерли в нерешительности, не зная, кого слушать. Генрих Зунн был их непосредственным начальником. Но то, чему они только что стали свидетелями, выдергивало вверх слово старика-аборигена. Старик-то, похоже, лучше Зунна понимал, что происходит, и соответственно знал, что нужно делать, а с чем стоит обождать.
Зунн тоже был с этим согласен и новым взмахом руки отменил свой приказ.
– Они не догонят кутяара, – сказал Ной, обращаясь к Зунну, авторитет которого он вовсе не намеревался ставить под сомнение. – Зато затопчут все следы. – Старик медленно поднялся на ноги и чуть развел руки в стороны. – Все оставайтесь на местах. Не двигайтесь.