– Я просто рассматриваю наихудший из всех возможных вариантов, – ответил тот. – А именно: нам придется ночевать под открытым небом, с которого льет дождь, даже не имея возможности разжечь костер, потому что там, – он указал на стену, – дров тоже нет.
– Ной сказал бы, что у тебя недостаточно веры.
– Это не так! – заявил слышавший все, о чем говорили квестеры, абориген. – У него достаточно веры для того, чтобы даже перелезть через эту стену, если потребуется. Он проверяет, насколько крепка ваша вера.
– Если бы я еще понимал, во что должен верить! – озадаченно развел руками Орсон.
– А это без разницы, – махнул рукой Ной. – Верить можно во все, что угодно. Нельзя только терять веру в себя и в то, что ты делаешь.
– Даже если ты не понимаешь, зачем ты это делаешь? – спросил Осипов.
– А такое бывает? – искренне удивился абориген.
– Там, где я родился, – постоянно.
Мункумболе озадаченно почесал затылок.
– Земля очень большая. На ней очень много странных мест. Я слышал, что есть места, где вода течет вверх по склону. Я видел по телевизору Зону 51… Но позволь мне усомниться в твоих словах. Я не могу поверить в то, что есть такое место, где люди делают то, чего не понимают.
– Надо же! – покачал головой Брейгель. – Он даже не может себе это представить! А мы там живем!
– Я понял! – лукаво прищурился Ной и погрозил квестерам пальцем. – Вы шутите над стариком!
Глава 27
Стена была сделана из материала, отдаленно напоминающего камень. Именно сделана, а не сложена. На ней не было ни швов, ни стыков. Не было даже обычных трещин или выбоин. Когда Брейгель провел по стене острием ножа, на ней не осталось следа. На ощупь стена была холодная, мокрая, поскольку все еще шел дождь, и абсолютно гладкая. Стену будто распечатали на гигантском 3D-принтере. Она отвесно поднималась на высоту, которую снизу, находясь у ее подножия, даже трудно было определить. Если посмотреть вверх, то казалось, что стена упирается в небо. Или небо опирается на стену. По самому верху стены тянулись прямоугольные зубцы с простым квадратным орнаментом. Примерно через каждые двести метров над стеной поднимался округлый купол. О назначении их можно было строить самые разные предположения, однако на боевые башни они точно не были похожи. Быть может, это были своеобразные декоративные украшения?
– Ну, собственно, что-то подобное я и ожидал. – Брейгель похлопал ладонью по стене. – Даже странно было бы, окажись она самой обыкновенной стеной, сложенной из каменных блоков или кирпичей.
Орсон на секунду оторвался от фотоаппарата, с помощью которого аккуратно фиксировал все, что происходило.
– Есть идеи насчет происхождения этого очередного чуда света?
– Если я скажу, что все это нам просто снится, тебя это устроит? – спросил Брейгель.
– Слишком мокро для сна.
– Ну, тогда сам что-нибудь придумай.
Брейгель снова повернулся к стене, приложил к ней обе ладони и, запрокинув голову, посмотрел наверх. Если на стене и имелась охрана, она никак себя не проявляла. Да и видела ли она, что происходит внизу?
– Что ты делаешь? – спросил Осипов.
– Пытаюсь уловить космические вибрации, – загробным голосом ответил стрелок.
– Ну, и как? – хмыкнул Осипов. – Получается?
– Отчасти, – ушел от прямого ответа Брейгель.
У самого основания стены тянулась узкая тропка, на которой двум встречным путникам разминуться было бы сложно. Камохин стоял на краю склона и смотрел вниз, на желтую дорогу, тянущуюся через необъятные зеленые поля, распростертые в обе стороны, словно два огромных крыла, и упирающуюся в узкую полосу леса возле самого горизонта. На дороге никого не было. Глядя на все это, очень просто было представить, что в этом мире вообще нет никого, кроме них. Ни единого живого существа, способного мыслить и принимать обдуманные решения. Даже наемники, заночевавшие, должно быть, в лесу, казались не настоящими, а вымышленными персонажами очень странной истории.
– В какую сторону пойдем? – спросил он у замершего рядом с ним мункумболе.
– Я должен провести обряд, – ответил абориген.
– Только по возможности недолго, – попросил квестер. – Скоро уже стемнеет.
– Это займет пару минут, – заверил его Ной.
Он достал из сумки птичье крыло и принялся водить им по стене, что-то негромко бормоча.
Стоя рядом, Брейгель с интересом наблюдал за действиями мункумболе, пытаясь угадать, какой практический смысл в этом заложен. Ведь не могло же в самом деле оказаться, что шаман просто так поводит по стене крылом, а после наугад укажет направление?
Ной спрятал крыло в сумку. Теперь в руке у него был небольшой уголек. Два раза проведя по стене ладонью, он нарисовал на ней два пера. Одно он закрасил углем, другое оставил белым.
– Нравится? – спросил он неожиданно у Брейгеля.
Тот растерянно кивнул. А что еще ему оставалось? Начать профессиональный разбор художественного стиля аборигена?..
– Какое из двух тебе больше нравится? – тут же задал другой вопрос мункумболе.
Не задумываясь, Брейгель ткнул пальцем в черное перо, расположенное левее белого.
– Это! Только не спрашивайте, почему я выбрал именно его!..
– И не собираюсь. – Ной ладонью провел по мокрой стене, стирая свои художества. – Главное, ты сделал выбор. Мы пойдем туда! – Мункумболе указал налево.
Соглашаясь с ним, Камохин молча кивнул.
– Эй, постойте! – взмахнул руками Брейгель. – Бамалама! Я же просто ткнул пальцем наугад!
– Что от тебя и требовалось, – заверил его Ной. – Ты сделал неосознанный выбор.
– А если мы пойдем в ту сторону и ничего там не найдем? Вы не скажете, что это я во всем виноват?
Мункумболе улыбнулся и похлопал Брейгеля по плечу:
– Ты всего лишь инструмент в деснице случая. Я бы мог подкинуть перо, и мы пошли бы в ту сторону, куда он полетело.
– Так почему ты его не подкинул?
– Потому что идет дождь, – указал на небо старик. – Ну, что тут непонятно?
Ну, да, с его точки зрения, все было просто и понято.
«Нужно начинать думать, как абориген, – подумал Брейгель. – И тогда все станет легко и просто. Можно будет, подобно перу, парить в воздушных потоках, совершенно бессознательно делая выбор, в какую сторону лететь. Если, конечно, не идет дождь. Ну а если дождь…»
– Идешь замыкающим, – сказал Камохин.
– Лады, – кивнул Брейгель.
Отряд растянулся по узкой тропе, тянущейся вдоль стены.
Идти приходилось осторожно – тропа, размокшая под дождем, была скользкой. Оступившись, можно было скатиться вниз по мокрому склону. А забраться снова наверх в том месте, где не было дороги, было бы не так-то просто. Только аборигены, шлепавшие босиком, чувствовали себя на тропе уверенно.
Вскоре сумерки сгустились настолько, что пришлось включить фонари.
– Странное ощущение, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Осипов. – Кажется, что за этой стеной никого нет. Вообще никого!
– Ну, в общем, да, – согласился с ним Орсон. – Если бы там были люди, они должны были бы зажечь огни.
– У охранников на стене могут быть приборы ночного видения! – подал голос из конца колонны Брейгель.
– А те, кто за стеной? – не оборачиваясь, ответил ему биолог. – Они тоже все пользуются инфравизорами? Даже дома? Если бы за стеной горели огни, мы бы видели отсветы в небе!
– И мы не слышали ни звука, доносящегося из-за стены, – добавил Зунн. – Во всяком случае, я ничего не слышал.
– А вы что об этом думаете, Ной? – поинтересовался у аборигена Осипов.
– Я думаю, чего ради мы хотим попасть за эту стену? – ответил мункумболе. – Мы ведь понятия не имеем, что нас там ждет?
– Разве там не Страна Совершенства?
– Может, что так, – глядя себе под ноги, кивнул на ходу Ной. – А может, и нет. Легенды не всегда говорят всю правду. Вернее, нам не всегда удается до конца ее понять. Мы видим в них лишь то, что нам самим кажется важным и достойным внимания.
– В любом случае за стеной должно быть место, где мы сможем переночевать, – авторитетно заявил Камохин. – То, что за стеной, как правило, всегда предпочтительнее того, что снаружи.
– Все зависит от того, с какой стороны находишься ты сам, – заметил Осипов. – Может быть, это мы сейчас за стеной?
– Молодец! – похвалил квестера мункумболе.
Все ждали продолжения. Но больше он ничего не сказал.
Они шли уже больше двух часов. Дождь так и не закончился, но сделался мелким, похожим на водяную пыль, повисшую в воздухе. Из-за туч на небе не было ни звезд, ни луны, и тьма, окутывавшая путников, казалась еще более беспросветной. Лучи фонарей скользили то по белой стене, то по размокшей тропе. Если стена и имела незначительный изгиб, то, находясь рядом с ней, заметить это было невозможно. Людям казалось, что они все время идут по прямой. Все вокруг казалось застывшим, замершим в неизменном постоянстве. Так было, так есть и так будет всегда, пока существует мир.
Камохин понимал, что в конце концов им придется остановиться и заночевать прямо здесь, на узкой, раскисшей от дождя тропе. Другого выхода не было. Но ему очень хотелось верить в то, что они уже близки к заветной цели. Ну, ведь правда же, будет обидно, если утром, когда взойдет солнце, они увидят, что остановились всего в какой-то полусотне шагов от ворот! Поэтому он снова и снова откладывал неприятный момент, когда все же придется дать команду остановиться. Он все еще ждал и надеялся на чудо. Которое ведь могло случиться в любой момент.
Дождь, который, казалось, уже почти закончился, зарядил с новой силой. Где-то, пока еще вдали, грозно пророкотали раскаты грома.
Все, решил Камохин, хватит мучить людей. Пора остановиться. Нужно постараться растянуть тенты, закрепив края на стене, чтобы хотя бы на голову не лило.
Он уже поднял руку, чтобы дать команду остановиться. Но в этот момент снова громыхнул гром. Да такой, что перекаты продолжались с минуту. А затем горизонт будто полыхнул голубовато-белым пламенем. И в отсветах этой далекой вспышки Камохин на миг узрел огромную каменную морду с разинутой пастью, из которой торчали огромные клыки.