— Нет, — мотнула головой пациентка, — я все переношу нормально. А что там?
С другой стороны пошли четвертые сутки, признаки аллергии должны были проявиться гораздо раньше. Раздражение от мелких механических повреждений? Перевязка травмировала кожу, как ни крути.
Ирина не вытягивала шею и не пыталась скосить глаза. Да, ее волновало, что происходит, но она ждала ответа от него. От Изги. Признала в нем врача и хотя бы свое здоровье, наконец-то, решилась доверить.
От осознания по телу разливалась эйфория еще большая, чем когда Ирина спрашивала про Эрлика. До чего же примитивная реакция, а как было приятно. После всех споров, ругани и швыряния посудой, словно мед на краюшку хлеба налили. Душистый, ароматный, сладкий.
— Кожа у тебя нежная, — пробормотал Изга. — Раздражение появилось от перевязок. Я возьму пластырь другого размера. Еще пару дней придется потерпеть. Извини, но если не закрывать шов, в него может попасть инфекция.
— Хорошо, — кивнула она. — Делай, что нужно.
Экзекуцию с отрыванием пластыря пришлось продолжить. Изге не понравилось причинять Ирине боль. Не правда, что все врачи немного садисты. Когда хирург делает скальпелем разрез, пациент уже давно спит и ему хорошо. А еще никак не удавалось отделаться от шаблона специфических отношений. Двадцать лет запрещал себе воспринимать пациенток, как женщин, и вот теперь нужно, а никак. Заклинило в голове. Не теми глазами он смотрел на предназначенную ему вселенной пару. Что-то шевельнулось, когда попросила белье вернуть, и опять шов, перевязка.
Моложе был, легче переключался. Снимал белый халат, выходил на улицу и улыбался хорошеньким девушкам. Сейчас тоже было хорошо, но не так. Просто спокойно, что она рядом, жива, относительно здорова и ей пока ничего не угрожает. Может, в этом дело?
Она уже у него дома. Они уже вдвоем и рядом больше никого нет. Конфетно-букетный период сгорел в рухнувшем вертолете. Изга сварил Ирине суп, постирал ее одежду и думал, не посмотреть ли вместе фильм, подключив планшет к телевизору? Тихая семейная идиллия без семьи или длительных отношений. Он потеряет даже это, если Ирина соберет вещи и уедет в столицу.
— Я обещал, что мы поговорим, когда тебе станет лучше, — Изга разгладил широкий пластырь на животе Ирины и почувствовал, как всплеск адреналина взвинчивает нервное напряжение. — Я готов.
А я нет. Я так долго жила в состоянии критической нехватки времени, сорванных графиков, дедлайнов и жестких сроков, что впервые вывалившись из системы, чувствовала себя так, словно упала на дно колодца и растеклась амебой. Сначала состояние не позволяло встать и куда-то пойти, потом отсутствие мобильного под рукой. Я видела десяток кошмарных снов о работе, но не могла сказать даже какой сегодня день. Что произошло в строительном холдинге «Альянс», пока меня не было? Но лежать нельзя. Пора собирать себя в кучу. Есть множество дел, завязанных на меня так крепко, что они не решатся без личного присутствия. Никто банально не включит рабочий компьютер, не зная пароля. Подчиненные, конечно, примут на себя ответственность и разрулят самые срочные моменты, но черт, накуролесят сгоряча так, что я за голову схвачусь, когда зайду в офис.
Нет, они не тупые. Хорошие специалисты с прекрасной мотивацией работать и командным духом, однако есть такая неприятная штука, как уровень доступа к информации. Стратегические решения, известные исключительно топ-менеджменту холдинга, личные пожелания отца, интересы множества других людей, увязать которые вместе — отдельное искусство. Все это скрыто от глаз среднего звена, происходит кулуарно и в кулуарах же остается. Отсюда, наверное, и растут ноги у любимого мифа всех служащих, что руководство не работает, а только указания раздает. Мало кто видит, что мы делаем на самом деле. Шаману я тоже сейчас не смогу всего объяснить. Большая часть оправданий, зачем мне срочно в столицу не подлежит разглашению. Да я и не должна, собственно. Мы чужие друг другу люди. Совершенно посторонние. Встретились, пообщались, разбежались.
— Изга, — осторожно начала я. — Скажи, пожалуйста, сколько будет стоить вызвать к тебе другой снегоход? Я сейчас не могу заплатить, сумку с документами, картами и наличкой потеряла, но есть те, кто сделает перевод. Нужно только позвонить.
— Да, — вздохнул шаман и откинулся на спинку дивана. — Ты угадала самый важный момент. Звонки. Постарайся сейчас выслушать меня до конца, не перебивая и не нервничая. Я все расскажу медленно и по порядку. Твоя сумка у меня, документы, карты и деньги на месте. Вещи целые. Шуба висит в шкафу, одежду я постирал и тоже спрятал. Ждал гостей. Не хотел объяснять им, откуда у одинокого холостяка женские сапоги в теплых сенцах. Симкарту из телефона вытащил и положил отдельно, сам телефон отключил. Это принципиально. Устройство посылает сигнал в сеть и его местоположение легко вычислить. Звонить нельзя. Пока тебя считают мертвой или хотя бы без вести пропавшей, тебя не ищут, чтобы добить. Обнаружишь себя, и охота начнется заново.
— Подожди, — попросила я. — Мне тоже нужно все обдумать медленно и по порядку.
Сумка нашлась. Моя любимая Furla с удобными ручками и внутренними карманами. Банковскими картами я уже, наверное, воспользоваться не смогу, их заблокировали. Налички при себе немного, но она есть. Особенно радостно было за документы. Восстанавливать паспорт не так долго, как муторно. Плюс очень многие вещи на него завязаны. От тех же банковских карт, которые без него не разблокировать, до мелочей вроде пропуска на парковку. Так что внимательный шаман, прихватив из вертолета сумку, одним махом избавил меня от большинства проблем. Ежедневник же еще с паролями и кодами доступа, список контактов в телефоне. Я бы половину информации не смогла восстановить. Мамочки, какое фантастическое облегчение! Расцеловать бы Изгу, да неправильно поймет.
Так. Следующий момент. Телефон. Поступил шаман правильно. Хоть я и обижалась немного, что не сказал все сразу, но ругать его особо не за что. Существуй мифические наемные убийцы в реальности, меня бы это спасло. Как бы убедить его, что опасности нет? Да, он бормотал что-то про метку смерти, но какие, к черту, метки? Вертолет упал случайно. Точка. Не злые духи же ему лопасти раскрутили в обратную сторону и выкачали горючее? Всегда есть грань между материальным миром и тем, куда ходит Изга под ритм бубна. Законы физики, например. Двигатель не мог отказать просто так, поломка в момент взлета уже была.
— А как ты меня нашел посреди тайги? — спросила я, обернувшись на шамана.
Не помнила уже, задавала ли этот вопрос. Сейчас была готова выслушать и «потустороннюю версию» в том числе. Изга не спешил отвечать. И чем дольше молчал, тем отчетливее я понимала, что помогли ему вовсе не навигатор с сигнальными ракетами. Хорошо, я деликатно подтолкну:
— Да ничем уже не удивишь. В бубен стучал?
— Да, — глухо ответил он. — Я камлал к духу-хозяину места, где упал вертолет и он подсказал мне путь. Сам вертолет просто увидел. Он на авторотации долго планировал и громко шумел.
Блин, как все просто. Я ждала откровений о разговоре с богами, а тут всего лишь: «Иди два часа прямо, а потом налево, за холмом с тремя соснами искомое пожарище». Лихо. Я со своим топографическим кретинизмом в городе без карты ориентироваться не могла, а Изга ходил по тайге, вспоминая неясные видения из транса. И ведь нашел. Здесь мне доказательств чуда не требовалось. Будь как-то иначе, я бы сгорела или замерзла насмерть.
— Все равно мне нужно как-то добраться до дома. У меня аврал на работе, понимаешь? Дистанционно не все вопросы можно решить. Да и отец волнуется. Он пожилой человек, у него слабое сердце. Как бы мы не ругались, я его единственная дочь. Я не верю, что ему наплевать. Иногда так кажется от обиды, злость на нем сорвать хочется. Но я не думаю, что он легко махнет рукой: «Пропала и ладно». Нельзя включать мой телефон, давай позвоним с твоего. Сам ему скажи, что я жива, все в порядке и скоро приеду. Пожалуйста.
Я редко кого-то искренне просила так, как Изгу. Обычно, если человек упирался рогом, я или давила через его покровителей или искала обходные маневры. Всегда есть больше, чем один способ решить проблему. Да, будет дороже, дольше или сложнее, но препятствие нужно обойти. Почему так делала? Не хотела унижаться. Любой проситель априори слаб. Пнуть его и отказать — сплошное удовольствие. Особенно женщину. Особенно в «мужской» строительной профессии. Я поздно поняла, что и шаману-то зря сказала «пожалуйста» и заглядывала в глаза. Хрупкое равновесие без скандалов, мое спокойствие, потеплевшее отношение к Изге — все перечеркнется одним холодным «нет». Меня перекорежит от боли и вернется желание спорить, стоять на своем до последнего и язвить. Защитная реакция. Шипы дикобраза. Да, я это понимала.
Шаман встал с дивана и дотянулся до джинс, висящих на стуле. Носил все-таки нормальную одежду.
— Твой отец не связан с меткой. Он не желает тебе смерти и не причастен к покушению. Это я тоже могу видеть. Мой телефон отследят, если я позвоню напрямую. Лучше передать послание через другого человека. Он уже согласился вмешаться в это дело, думаю, мы не навредим ему сильнее. Подумай, что написать отцу. Коротко, но с какой-нибудь важной деталью, известной только вам. Вот телефон.
В мою ладонь лег тонкий смартфон с большим экраном, а по телу волнами разливалось тепло.
Глава 7. Совпадения
Сам девайс не при чем, было приятно, что Изга уступил. А еще он включился в мои проблемы и начал их решать. Причем не просто разговорами о зловещих знаках, а реальными делами. Редкие мужчины в наше время настолько щедры. Особенно после всех моих недавних сцен. Другой давно бы выставил с вещами за дверь: «Жива, здорова? До свидания». Холостяки особенно не любили, когда женщины клевами им мозги. Не привыкли они. Вернее, никто не приучил за десять лет брака. А тут не просто холостяк, но целый затворник. Сандару вон как развернул обратно к мужу. То самое «Свободна!» Почему со мной тогда обращался по-другому?