Тишина обволакивала. Я сидела в объятиях шамана и не вздрагивала больше от страха. Сердце билось тихо, размеренно.
— Нет, не кажешься. Наоборот. Теперь весь мир какой-то другой.
Я верила в то, что говорила. Никогда не была наивной дурочкой и любую мелочь подвергала сомнению. Но все действительно изменилось, стоило услышать впервые густой и низкий голос бубна. Увидеть, как шаман входит в транс, срезонировать с ним. Никакого отторжения ни тогда, ни теперь. Я крепче сжала руку Изги и улыбнулась.
— Надеюсь, ужин прежний. Вкусный. Давай есть.
— Хорошо.
Остаток вечера прошел все в том же тумане. Мы ели, Изга травил медицинские байки, рассказывал анекдоты. Я смеялась и тут же зевала так, что слезы наворачивались на глаза.
— Устала, — пробормотал Изга и ушел за постельным бельем.
Смущать меня не стал, постелил себе в соседней комнате. Я же донесла голову до подушки на диване и закрыла глаза.
Уже в полудреме в голове вращалась карусель из мыслей. Шаманы, духи, чудеса. «Те, кого ведут», узловые точки, «если Вселенной нужно». Нет, ну почему ей от меня ничего не нужно? Я бы не отказалась от парочки чудес. Ладно, достаточно одного. Такого, что случилось со спящей женщиной. Я бы из роддома не вылезала, когда узнала, что беременна. Все девять месяцев там провела, лишь бы ничего не случилось.
Изга спал рядом, но я не решилась тормошить вопросами, возможно ли такое при моем бесплодии? Как вообще случаются чудеса, что для них нужно? Пусть шаман спит, нам обоим сегодня хватит.
Нет у Ирины часа. Минут сорок, не больше. И Модун ничем не поможет. Якуты привыкли жить размеренно. Пока соберутся, обсудят, поговорят, пока сядут, наконец, на снегоходы, шамана с его гостьей уже расстреляют.
Изга не видел метки над своей головой, но догадывался, что она там есть и горит еще ярче, чем у Ирины. Если с дочери олигарха еще можно выкуп получить, то шаман, как лишний свидетель, совершенно не нужен. Муж Сандары тоже домой не вернется. Все якобы замерзнут. Буран — удобный повод. Он буквально заметет следы.
Шанс спастись был, но призрачный и всего один.
— Не нужно приезжать, — ответил Изга. — Я сам разберусь.
— Добро, — Модун вздохнул и запыхтел в трубку. — Тут это… Я знаю, что не вовремя. Но у меня жена вчера трепалась, что в доме Олега скандал был.
— Что с Сандарой?
— Так ты в курсе, — голос председателя стал тихим, тягучим. — Я ничего не хочу сказать. Каждый живет, как знает. Но когда спишь с чужими женами, то рано или поздно от их мужей прилетает.
Все-таки поползли слухи. Неприятно стало так, будто действительно что-то было и их с Сандарой застукали вместе. Не тянул тот поцелуй на измену. Даже на флирт никак. Но попробуй докажи это ревнивому мужу. Сандара в приступе раскаяния могла раздуть трагедию до вселенских масштабов. Или просто соврать, что близость состоялась, чтобы Олег согласился на развод. Однако ругаться — это одно, а расстаться навсегда с женщиной, которую любишь — совершенно другое. Вот и вспыхнула у Олега в голове идея, кто виноват. Кто крутился возле его жены, лил ей в уши ересь про ЭКО, а потом захотел воспользоваться ее наивностью. «Если твой мужик слаб и не может сделать ребенка, то давай я помогу». А работа проводником для мордоворотов — всего лишь повод, чтобы приехать. Посмотреть, как избивают шамана. Поучаствовать по мере сил.
Дурак.
Он же Ирину под пули подставил, а она ему ничего плохого не сделала.
— Я понял тебя, — ответил Изга. — И повторяю, сам разберусь. Спасибо, что позвонил.
— Не за что, — отчеканил председатель. — Передумаешь с помощью — обращайся. Все, давай.
Модун повесил трубку и шаман тут же выключил телефон. Жаль, что современные модели неразборные. Аккумулятор просто так не вытащить. А надо, иначе куда не беги, везде найти можно будет.
— У тебя проблемы? — мягко спросила Ирина. — Из-за того, что Сандара приезжала?
— Да. Разреши мне не рассказывать все подряд, только суть. К нам спешат на снегоходе воинственно настроенные гости. Ничем хорошим встреча не закончится, поэтому лучше уйти.
Бессмысленно пугать Ирину убийством. Ей ничего не даст это знание, только доведет до ступора или острейшей паники. Посыплются вопросы, а потом она обязательно решит, что шаман ошибается. Никакой опасности от мордоворотов нет. Люди Карла Римана приехали, чтобы спасти его дочь, а метка реагирует на что-нибудь другое. Или тоже ошибается. Прости, Ира, времени слишком мало. На споры его вообще нет.
— Куда уйти? — спросила она. — Ты починил снегоход?
— Нет, он не заводится и я не знаю, что с ним. Пойдем пешком. Тайга не настолько пустынна, как кажется. Есть, по крайней мере, три точки, где мы можем укрыться. Я буду камлать к духам-хранителям местности, они подскажут, куда лучше идти. Не факт, что это ближайшая точка. Поэтому, одевайся, пожалуйста. Поверх твоей одежды я дам горнолыжный комбинезон, куртку и валенки. Надеюсь, ты в них не утонешь.
— Подожди, — Ирина поморщилась и потерла пальцами лоб. — А нельзя договориться? Сейчас не каменный век, даже за побои светит статья. Я понимаю: ревность, состояние аффекта…
— Ира, одевайся!
Проклятье, повысил голос. Сейчас в ней взыграет чувство протеста, и она из принципа будет все делать наперекор шаману. Не силой же тащить ее за собой.
— Бегать — глупо, — настаивала она. — Вокруг глубокие сугробы. Да нас легко найдут по цепочке следов!
— Не успеют. Метель слишком сильная, уже через полчаса никаких следов не будет.
— Ты боишься? — Ирина хмуро сдвинула брови и сложила руки на груди. — Настолько, что готов обморозиться? Да нас самих снегом занесет. Фингал под глазом от ревнивого мужа твоей и моей жизни точно не стоит!
— А очередь из автомата в живот? Удар ножом в горло? — в бездну полетели планы поберечь психику Ирины. Придется говорить, как есть. — Олег везет с собой убийцу. Больше людей на снегоход физически не поместится, двое других будут ждать в деревне. Искать транспорт, чтобы присоединится к первому. Они приехали за тобой. Собираются закончить начатое, раз уж с вертолетом вышла осечка. Я не знаю, что будут делать. Скорее всего сымитируют еще один несчастный случай. Положат тебя полуголую в сугроб и будут ждать, пока замерзнешь.
— С чего ты взял? Метка смерти, предсказание, голоса духов? Прости, я пока не понимаю всех шаманских тонкостей. Объясни мне, пожалуйста.
Ничего не выйдет с объяснениями. Здесь или верить на слово, или рисковать всем, оставшись в доме. Ирина права в том, что не хочет идти в буран через тайгу. Но у шамана нет ни одного достаточно веского довода, чтобы ее разубедить.
— Пойдем в избу, — вздохнул он. — Я в любом случае буду камлать к духам, может, выясню что-нибудь. Посмотрю на гостей…
— А ты можешь? — глаза Иры вспыхнули любопытством.
Как же в ней все перемешано. И чувства к ней разные. То обнять хочется, то задушить, то снова обнять.
— Да, — сдался шаман, позволяя реальности идти по выбранному ею участку пути и надеясь, что он все же выведет в нужную точку. — Есть два способа. Я могу послушать, как гостей описывают духи, а могу сам покинуть тело. Обернусь орлом и полечу над тайгой. Одевайся. Сапоги и шубу оставь здесь, сумку тоже. Я не буду выключать свет, запру чердак, подвал и несколько комнат на втором этаже. Пусть гости думают, что мы с тобой спрятались где-то в доме. Пока выбьют все двери и перевернут шкафы вверх дном, я соображу, что делать.
От идеи нарядиться в горнолыжный комбинезон пришлось отказаться. Разница в росте и размере между мной и шаманом удручала. Утяжки и ремень не особо спасали. Комбинезон мешал двигаться. И если по дому я еще ковыляла вперевалку, то из первого же сугроба точно бы без помощи Изги не выбралась. А по замыслу шамана нам полагалось бежать.
Нет, я не дура, и с инстинктом самосохранения у меня все в порядке. Убийцам до дома Изги еще доехать нужно, а перспектива замерзнуть насмерть — вот она, за порогом. Ночь. Тайга. Буран. Сугробы. Нулевая видимость и температура двадцать восемь градусов ниже нуля. Может, для Якутска и не ахти какой лютый мороз, но мне точно хватит.
Надеюсь, непрошенным гостям тоже. Вот не стыдно желать им смерти. Чтоб они заблудились и ездили кругами, пока бензин не кончится! А там, глядишь, и двигатель не выдержит низкой температуры, заглохнет. А «прикурить» не от кого и греться нечем. Тайга — не федеральная трасса, тут попуток неделями не бывает. Если справедливость существует, то по весне снег сойдет только с двух трупов, а не с четырех, как хочет Изга.
Да стоило представить себя, погибающую от холода, как поднимался порыв спорить до хрипоты. Зубами хвататься за любую возможно остаться дома в тепле. Я не хотела мучиться в последние часы своей жизни. Уж если выбирать смерть, то лучше пулю в лоб. Быстро, надежно, эффективно. Р-р-раз и тебя нет.
Жаль, шаман не разделял моих мыслей.
- Быстрее, — ворчал Изга, хлопая дверями и бряцая ключами. — Ира, давай быстрее.
— Идем. Я готова.
Буран действительно был серьезным. Едва я вышла на улицу, как лицо залепило снегом. Тулуп давил на плечи, ветер норовил сорвать шапку. Шарфом надо было по самые брови замотаться и плевать на красоту. Ладно, в избе переделаю.
— Как долго ты будешь камлать? — спросила я, перекрикивая завывания ветра. Дверь в избу уже занесло, шаман откапывал нижний угол.
— Не знаю. Постараюсь быстро, но я не контролирую процесс. Ты можешь выбрать, когда тебе проснуться? Вот и я не могу.
Наша главная проблема. Не зная дороги, бессмысленно куда-то бежать, а выясняя маршрут, можно не успеть выйти из избы. Про оружие я молчала. Будь оно у шамана, давно бы достал. Это первое, за что хватаются мужчины, чтобы создать хотя бы видимость контроля над ситуацией. Чем больше я думала, тем сильнее понимала, что мы не спасемся. Куда ни плюнь — везде тупик и смерть. Звонить отцу поздно. Между мной и столицей семь часов лета. Да и кому я там нужна, господи? Кому приспичило меня убить?