— Когда взойдет луна, — поспешил закончить Лукойо. — Так приятно знать, что нас кто-то защищает.
— Чего? — проворчал один из оставшихся в укреплении на ночлег купцов. — Неужто ты думаешь, что ему не все равно, жив ты или мертв?
— Пока у меня есть меха или янтарь? Думаю, не все равно.
— Это ты здорово подметил, — согласился купец. — А они у тебя есть?
Лукойо заметил нехороший блеск в глазах незнакомца и усмехнулся:
— Есть они у меня или нет, приятель, это мы узнаем утром. А у тебя какие такие товары?
— Поздно уже болтать, — вмешался Огерн и предупреждающе посмотрел на Лукойо. — Спать пора.
— Как это? Спать, когда еще и луна не взошла? — возмутился Лукойо и подмигнул Огерну. — Столько добираться сюда бедным торговцам, да чтобы не потолковать и не посплетничать?
Огерн запрокинул голову, и во взгляде его появилось понимание. Лукойо продолжил болтовню, выпытывая сплетни и узнавая побольше про Байлео и воинов-куруитов. К примеру, он выяснил, что дозорные сменяются через час после заката и еще один раз посреди ночи, что они любят потрепаться и подремать на посту и что у двери тюрьмы всегда стоят двое стражников, а у южных ворот — один. Одобрительный блеск глаз Огерна подсказал полуэльфу, что он на верном пути.
Сам же Огерн приглядывал за своими сородичами и подмечал, что они все делают так, как он им велел, — бири рассыпались по толпе и держались ближе к длинным домам, в которых жили воины. Девять бири — по два на каждый из длинных домов, чтобы затыкать там рот каждому, который ответит на поднятую тревогу, и еще один — для того, чтобы укладывать на лопатки воинов, которые могли бы вывалиться в самый неподходящий момент из женского дома. Огерн кивнул, чувствуя, как нарастает напряжение. Он знал, что еще пятеро его людей притаились за хижинами и домами внизу, за частоколом, и готовы выскочить и напасть на любого, кто осмелится броситься на Огерна, когда тот появится с Манало — если Манало еще жив и здоров, помоги Ломаллин! Еще двое бири находились в толпе торговцев ближе к тюрьме, еще двое — напротив. Они должны были взять на себя стражников. Последний бири без умолку болтал с Каким-то незнакомцем около маленьких ворот, в которые мог пройти только один человек. Этот бири и должен был стать этим одним человеком, когда убьет стражника.
Оставались Лукойо и сам Огерн. На их долю выпадали дозорные, которые могли быть на посту внутри тюрьмы. Огерн все же немного не доверял полуэльфу, но совсем немного, и вдобавок знал, что за всем происходящим из-за зарешеченной двери наблюдает Глабур.
Они были наготове. Огерн помолился о том, чтобы взошла луна, и еще о том, чтобы ее затянули тучи.
Глава 7
Луна взошла — тоненький серпик, и, хотя туч не было, темнота позволяла беспрепятственно передвигаться.
— Начали! — сказал Огерн. — Первым делом снимем стражников у двери тюрьмы!
— Что? — Лукойо встревоженно посмотрел на Огерна. — Вы их бить собираетесь?
— Да. — Огерн нахмурился. — А что же еще?
— Что же еще? Да вы еще и подойти к ним не успеете, а они уже крик поднимут, вот что еще!
— Так ведь темно.
— Не настолько, чтобы такого верзилу, как ты, не было видно. Нет, ты сам подумай, если бы ты увидел такого детину, как ты сам, за которым следом идут Глабур и Далван, ты бы что сделал?
— А что это ты про себя ни слова не сказал? — спросил Глабур, и в голосе его прозвучала угроза.
— Про себя? — Лукойо развел руками. — Да кто меня заметит, маленького такого, тощего?.. Кто меня испугается? Нет, ребята, давайте-ка вы будете держаться в сторонке и нападете на стражников тогда, когда они не заметят меня!
С этими словами полуэльф встал и быстрым тихим шагом отправился к тюрьме.
Глабур вскочил и открыл было рот, чтобы окликнуть и вернуть Лукойо, но Огерн поймал его руку.
— Нет. Давайте доверимся ему. Он это заслужил.
— А если он предаст нас теперь, когда кругом сотни куру, итских воинов?
— А если не предаст, то без шума проведет в тюрьму. Глядите! Он изменил походку!
Глабур посмотрел в ту сторону, куда показывал Огерн, и увидел, что полуэльф, сильно хромая, еле плетется к тюрьме.
— Что он еще такое задумал?
— Какую-то шутку, а может, и нет. Давайте-ка вы с Далваном заходите слева, а я справа пойду.
Пригибаясь к земле, Глабур и Далван ушли в тень, отбрасываемую частоколом, и скрылись там, где их не было видно стражникам. Затем они быстро перебежали в тень, отбрасываемую тюрьмой, и притаились за углом.
Огерну спрятаться было некуда, но тут у него мелькнула счастливая мысль. Он встал и совершенно открыто зашагал к храму. Стражники у тюрьмы переглянулись, выпрямились, пригляделся к идущему и дозорный на стене, но, как только Огерн подошел к вратам храма, стражники успокоились. Никто не стал бы мешать фанатику, отправившемуся в храм Улагана среди ночи.
Попав в тень храма, Огерн прижался спиной к стене и приставным шагом добрался до угла, откуда была видна дверь тюрьмы. В это время Лукойо как раз дохромал до этой самой двери.
Ему в живот нацелились два копья.
— Стой! — прошипел стражник. — Куда собрался?
— В уборную, — ответил Лукойо и сопроводил свой ответ громкой икотой, после чего объяснил: — Щас лопну.
— Уборные — около западной стены, парень!
— А туточки низзя? — икнул Лукойо. — Пописать?
— Если ты только осмелишься подумать об этом, то тут же очутишься за дверью. А там, можно сказать, одна сплошная уборная!
Лукойо глянул на стражников выпученными глазами и медленно покачал головой.
— Грязный, — выдавил он. — Больной.
— А Улагану все равно, больной ты или еще какой. Кто туда попадет, тому жить недолго остается. Ну вот, а кто там еще живой и ждет суда, они все равно обречены на смерть — ну, так при чем тут болячки, сам посуди!
— Посу… сужу, — кивнул Лукойо. — А вы туда хо… ходите?
— Только похлебку носим заключенным. Да как ты смеешь говорить такое! Чтобы воин Куру жил в такой грязи, да чтоб…
— Ой… Ну, это я не зна…
Лукойо сцепил пальцы и схватился за низ живота. Икота продолжала терзать его. Он выпучил глаза, уставился на луну, поджал губы. Двое стражников, глядя на полуэльфа, заухмылялись, гадая, что еще выкинет этот смешной пьяница.
— Этот варвар, видать, первый раз пивка отведал, — буркнул один стражник другому.
— Это у них в первый раз завсегда так, — согласился его напарник.
— Во! — Лукойо поднял к небу палец. — Понял!
— Чего понял-то? — с любопытством поинтересовался стражник.
— Понял, поч-чему куру… куруитские ву-вуоины должны у-уйти в тюрьму!
— Да что ты говоришь? — проурчал один стражник.
А второй вмешался:
— Ну, почему же?
— А па-а-та-а-му-шта он может на них у-упасть… или… того… на-а-апасть!
— Упасть? — Стражник усмехнулся, а его напарник расхохотался в голос:
— Что ты городишь, парень? Кто на нас может упасть.
И тут над головами стражников взметнулись боевые дубинки. Глаза стражников закатились, и они повалились на землю.
— Вот кто, — прошипел Лукойо.
— Молодчина, лучник! — Глаза Огерна горели восторгом. — Вперед! Я пошел, а вы трое держите дверь!
— Может, вам обоим нацепить нагрудники и шлемы этих воинов, — посоветовал Глабуру Лукойо. — Я‑то слишком тощий — никто не поверит, что я стражник.
Глабур кивнул:
— Мысль хорошая.
— А я выведу Манало! — И Огерн развернулся к двери.
— Один? — спросил Лукойо.
— Да, один. Внутри-то там стражников нет. Но если кто сюда сунется, ты, друг Лукойо, постарайся, как можешь, от-, влеки.
Лукойо кивнул.
— Никто ни в чем не заподозрит дурака, который веселит парочку верзил. Но как ты войдешь? Тут ни щеколды нет, ни еще чего-нибудь, чем двери запирают…
— А вот так! — Огерн вцепился в ручку тюремной двери и изо всех сил потянул на себя. Каждая мышца его тела напряглась, а сам он на несколько мгновений превратился в подобие громадного лука. А потом что-то треснуло, и Огерн чуть не упал на спину. Дверь открылась. Огерн устоял, отдышался, обернулся к друзьям, глядевшим на него во все глаза.
— Дверь за мной прикройте, но сразу отворяйте, как только я постучу вот так!
И он выстучал по двери короткий, но непростой ритм.
Глабур пришел в себя и кивнул:
— Откроем, Огерн.
— Хорошо. Я не задержусь. — Огерн опустил глаза и увидел лежавших навзничь раздетых стражников. — Уберите их куда-нибудь.
И дверь за ним затворилась.
Лукойо помотал головой.
— Он всегда такой сильный был?
— Нет, не всегда. Как вырос, так и стал такой.
Лукойо восхищенно покачал головой и сказал:
— Ну ладно, давайте все сделаем, что он велел. Вы стойте на посту, как вам полагается, а я этими займусь.
И он ухватил за ноги одного из стражников и потащил в сторону.
Глабур глянул на Далвана и протянул:
— По-моему, этот полукровка… ему можно верить.
— Да вроде бы, — согласился Далван. — Молюсь, чтобы у Огерна все там гладко сошло!
А Огерн не без труда пробирался в темноте. Он запнулся за кого-то, и этот кто-то обругал его на родном языке. Огерн наклонился и прошептал:
— Прости меня, бири. Как ты сюда попал?
— Напился, — ответил бири. — А у меня отобрали все товары. Потом сказали, что нечего мне по городу нищим шататься, и бросили сюда. Говорят, завтра утром отправят к лагану. А ты как угодил сюда, сородич?
— Я пришел, чтобы освободить тебя. — Огерн принялся шарить по земле, а бири шептал:
— Освободить меня? Да как же ты сможешь? Тут цепь, медная цепь, и она приковывает меня к стене!
Огерн нащупал звенья цепи, крепко сжал их, крякнул, рванул… Звенья с негромким звоном расцепились, а Огерн выдохнул:
— Теперь ты свободен.
Мгновение стояла тишина, потом бири прошептал:
— Ты кто, бог?
— Всего лишь человек, только очень сильный. — Огерн и сам начал удивляться собственной силе. — Окажи мне услугу. Здесь где-то держат мудреца по имени Манало. Его еще не отдали Улагану?