— Ну да, а вам-то с какой стати о нас заботиться? — с отвращением выговорил Дариад. — Кто мы вам? — Юноша посмотрел на судью.
— Что мы будем с ними делать?
Торговцы в ужасе смотрели на предводителя бихару.
— Вот мое слово, — торжественно провозгласил судья, — мы отпустим их на волю, дав каждому по верблюду и по мечу, чтобы они могли защищаться от грабителей, но не более того.
— Нам останется не меньше тридцати верблюдов! — воскликнул один из кочевников. — Десяток шатров, мешки с товарами! Совсем неплохо.
— Да, но мы потеряли наших сородичей… — нахмурился Дариад.
— Смерть когда-то настигает нас всех, — напомнил юноше судья. — А наши товарищи погибли с честью. Но они умерли не по вине этих торговцев. Им бы следовало сказать нам правду, но все же они не заслуживают казни.
— Благородно, — оскалился Лукойо. — Но глупо. Разве они не могут снова привести к вам куруитов?
Кочевники переглянулись и улыбнулись.
— Могут, — кивнул Дариад. — Если найдут нас.
— Разве можно найти следы в песках? — хитровато проговорил один бихару. — Разве можно выследить сирокко?
— Никто не сумеет понять, Где прошли бихару, — пояснил судья. — Мы не оставляем следов, а когда хотим спрятаться — нас никому не найти, ну разве только если мы сами этого захотим.
— Но ведь нашли же вас эти воины! — воскликнул Лукойо.
— Это верно, — согласился судья. — Но ведь мы и не прятались. На самом деле мы даже хотели, чтобы нас нашли, чтобы нас нашел торговый караван.
Лукойо вспыхнул и промолчал. Но Огерн заметил:
— Эти воины знали, где вас искать, и сомневаюсь, что они искали кого-нибудь, кроме вас.
— А может быть, они следили за вами? — предположил один из кочевников.
Бихару зашептались, стали бросать недобрые взгляды на Лукойо, Огерна и Манало, который только подошел.
— Может быть, и за нами, — сказал мудрец. — Но может быть, они искали кого-то из вас.
— Дариада! — воскликнул Огерн — запрокинул голову и в тревоге посмотрел на юного кочевника. — Наверняка Дариада! Ведь они явились сюда переодетыми, стремясь обмануть вас, усыпить вашу бдительность!
— Верно! — яростно выкрикнул Лукойо. — С какой бы стати им таиться, если бы они искали нас одних? Они бы тогда явились открыто, выждали, пока мы покинули бы ваш лагерь, ушли бы подальше, а потом — потом они бы напали на нас из засады.
— В том, что они говорят, есть истина, — с тяжелым сердцем проговорил судья.
— Но… Дариад! — изумленно протянул один из стариков. — Малыш Дариад?!
Остальные Бихару обернулись к старику, но Манало твердо, уверенно проговорил:
— Все равно. Дело в Дариаде. Ты во многом неповторим, юноша. В тебе — великая сила. Любой из колдунов Улагана за считанные мгновения распознает такую печать судьбы.
— А с воинами был жрец Улагана, — вдруг признался один из торговцев.
— Где он теперь? — сурово сдвинул брови судья.
Торговец рассеянно огляделся по сторонам.
— Стоял рядом с нами, там же, где были дозорные.
— Я видел… видел, как он исчез, — еле слышно добавил другой торговец дрожащим голосом. — Он растаял в воздухе!
— Значит, и правда, дело в Дариаде, — помрачнел судья. — Нам нужно спрятаться и, вооружившись, защищать наших сородичей!
— Я не стану подвергать вас опасности! — воскликнул Дариад. — Я уйду, затеряюсь в пустыне!
Но прежде, чем судья успел вымолвить хоть слово, Манало сказал:
— Лучше затеряйся вместе с нами. Нам нужно идти дальше по Песчаному морю. Доведи нас хотя бы до того места, откуда оно начинается, а потом дождись нашего возвращения. А я окутаю тебя заклинанием, которое защитит тебя даже от самых лучших колдунов Улагана.
Бихару испуганно попятились, зароптали, а судья требовательно вопросил:
— Стало быть, ты и сам колдун?
— Мудрец, — поправил его Манало. — Мудрец, по силе равный любому из жрецов Улагана.
Лукойо нахмурился.
— Как же тогда тебя удержали цепи в Байлео?.. О… — И полуэльф умолк.
Манало обернулся к нему и кивнул.
— Цепи сковал колдун, равный мне по силе. И разорвал их Огерн, я тут ни при чем. — С этими словами мудрец посмотрел на Дариада. — Так ты пойдешь с нами?
— Если тем самым я спасу свой народ от нападения куруитов? Пойду, конечно.
Но бихару роптали, а судья заявил:
— Мы своих сородичей в беде не покидаем. Если вы идете к Песчаному морю, то и мы пойдем вместе с вами!
Юноша широко раскрытыми глазами смотрел на судью — встревожено и растроганно.
— Снимайте шатры и мчитесь, подобно песку, гонимому ветром, — посоветовал Манало. — Воины не вернулись в Куру, поэтому вместо них пошлют еще больше.
Судья презрительно сплюнул.
— Мы не боимся воинов, и мы не бросим нашего сородича! Если ты, Дариад, идешь к Песчаному морю, мы идем с тобой!
Дариад обвел всех взглядом, полным любви и благодарности, но затем эти чувства отступили и сменились тревогой.
— Я не хочу стать причиной гибели никого из вас!
— А мы не оставим тебя на растерзание воинам! — решительно воскликнул один из бихару.
Все остальные подтвердили его слова дружным кличем.
— Хорошо, что вы пойдете вместе с Дариадом, — сказал Манало. — Потому что Улаган то и дело подсылает к людям своих приспешников, дабы они убивали в них все доброе и смелое, чтобы потом Багряный мог пленять слабых и порочных и пользоваться ими ради своего удовольствия. Самые страшные из слуг Улагана — воины из Куру, ибо Куру — город, целиком и полностью преданный Улагану, город, где почитают только его! — Манало обернулся к Дариаду, и голос его стал звонким и торжественным: — Это говорю вам я, а я знаю, что говорю, ибо я мудрец, служитель Ломаллина! Я говорю это тебе, Дариад! У зеленого бога есть для тебя работа — для тебя и для всех, кто пойдет за тобой! Для всех, кто пойдет за тобой во имя Создателя звезд!
Дариад смотрел на Манало с благоговейным трепетом. Еще мгновение — и истина, скрытая в словах мудреца, проникла в душу юноши, наполнила его непоколебимой уверенностью. Казалось, юноша взрослеет прямо на глазах.
— Да, — согласился он, — я вижу правду в том, что ты сказал, вижу, что борьба на стороне Ломаллина спасет мое племя! — Дариад обернулся к своим сородичам и воскликнул: — Мудрец говорит правду! Ломаллину нужна наша помощь! Ему нужна помощь ради нашего бога, ради всего, что только есть на свете доброго! Сородичи мои, я не прошу вас погибать ради моей суетной славы, но ради славы Создателя звезд, ради жизни, спасения и свободы людей, а это стоит каждой капли нашей крови!
Бихару откликнулись дружным ревом, взмахнули мечами, а судья сказал:
— Если эти воины приходят из Куру, если Улаган думает, что никто не устоит перед этими воинами, значит, Куру должен быть разрушен!
— Да! — крикнул Огерн, увидев перед собой лицо умирающей Рил. — Куру должен быть разрушен, а вместе с ним Улаган!
Бихару вновь дружно взревели. Любое племя устрашилось бы, услышав призыв уничтожить бога, но все дело в том, что бихару не верили в то, что улины — боги! Они признавали, что улины сильнее людей, но ведь и верблюд сильнее человека, а бихару сумели приучить верблюдов — так почему бы не убить одного из улинов?
Когда часом позже племя покинуло оазис, Дариад ехал верхом на верблюде рядом с Манало, Огерном и Лукойо. Бихару мрачно и решительно следовали за ними, а среди них ехали клайя и Гракхинокс. Теперь их побаивались только верблюды.
Дариад, снова ставший самым обычным, не слишком уверенным в себе смертным, обернулся, посмотрел на свое племя и обратился к Огерну:
— Неужели я достоин их доверия?
— Достоин, — коротко отозвался Огерн, а юноша расправил плечи и устремил взгляд вперед. Кузнец-великан вдруг понял, что теперь вождем племени вместо мудрого судьи стал этот странный, кажущийся таким простачком юноша, и никому даже в голову не пришло с этим спорить!
Но когда караван добрался до края Песчаного моря, Манало подъехал к Дариаду и сказал ему:
— Спрячься в песках — спрячься, как умеют это делать те, кто родился в пустыне! Далеко-далеко, в глубинах Песчаного моря у меня назначена встреча, и мне нужно, чтобы над ней присутствовал хоть кто-то из людей, хотя я не могу никого заставить идти с собой.
— Если нужно, я пойду с тобой! — не задумываясь, воскликнул Дариад.
Манало улыбнулся так, что сомнений не было: сердце его согрелось. Мудрец положил руку на плечо юноши.
— Я знал, что ты так скажешь, и я благодарю тебя. Но мне важно знать, что ты здесь, что ты защитишь тех, кто будет уходить. Со мной пойдут только Огерн… Огерн и Лукойо.
Полуэльф в страхе уставился на мудреца, но судья проворчал:
— Да ничего там нет, в этом Песчаном море, мудрец, ты уж мне поверь, кроме проклятых развалин, которых боятся даже бихару! Молю тебя, не ходи туда, ибо ты умрешь от жажды еще до того, как доберешься до этого жуткого места!
Бихару согласно зашумели и стали уговаривать Манало не ходить дальше, но мудрец был непреклонен.
— Нет, — воскликнул он. — Мне непременно нужно идти. — Его лицо омрачилось. — Может быть, и впрямь там ничего нет, в этих песках, но тот, с кем у меня назначена встреча, будет ждать меня. Я должен идти. — Он обернулся к Огерну и Лукойо. — Если не хотите, можете не ходить со мной.
— Я хочу идти, — резко проговорил Огерн, а Лукойо только рот успел раскрыть.
Полуэльф, правда, тут же закрыл рот и заворчал, глядя на друга. Да кто он такой, этот Огерн, чтобы унижать его и выставлять трусом! На самом деле полуэльф собирался сказать, что идти с Манало он не хочет, но Огерн снова вылез вперед со своей дурацкой храбростью. Что теперь оставалось гордому Лукойо? Какая женщина посмотрит на него, если он теперь откажется?
— О, я тоже пойду, — проворчал полуэльф. — Но давай хоть верблюдов возьмем, Учитель!
— Будут вам и верблюды, и вода в дорогу, — сказал судья.
И несколько мгновений спустя три верблюда уже уносили Манало, Огерна и Лукойо вдаль, к Песчаному морю. Лукойо, правда, думал о том, что верблюды везут вперед бурдюки с водой и троицу непроходимых глупцов. За их спинами медленно садилось солнце.