Еще один повод для радости: диверс-доспех у него не отобрали. А вот инфобраслет, револьвер Нэтти, бластер и дробовик исчезли. Ладно, разберемся… Он сел и сунул ноги в обнаружившиеся на полу ботинки.
Шелест автоматической двери заставил его поднять голову.
Застывший на пороге рослый мужчина в армейской форме без знаков отличий и с голографической маской на лице молча смотрел на него. В правой руке он держал дымящуюся кружку, в левой — серую папку с электронным замком. Данька спокойно прикидывал как именно при должной ловкости опрокинуть горячий чай на тюремщика, когда тот заговорил.
— Привет, курсант Одинец. Или тебе больше нравится, чтобы я обращался к тебе по имени, Данила?
Данька пожал плечами и ткнул наугад:
— Браво! У ордена хорошая картотека.
Человек поставил кружку на стол и уселся на табурет.
— Пей чай, Данила. Ты не угадал.
Данька принюхался к запаху свежезаваренного черного чая и картинно поднял глаза к серому пластиковому потолку.
— Значит то же самое, но с противоположным знаком. — И предположил более уверенно, чем думал на самом деле: — Имперская военная разведка.
Под круговертью искривлявших черты лица радужных пятен человек улыбнулся. Данька понял это по едва заметному изменению позы, а потом его догадку подтвердила интонация.
— Не совсем горячо, но уже тепло. Кстати, глотни чаю. После парализующего излучения хорошо ставит мозги на место.
Данька с улыбкой развел руками и, встав, потянулся к кружке.
— Только не надо плескать в меня кипяточком и прыгать через стол. — Всё с той же веселой интонацией попросил человек в маске. — Пожалуйста.
Данька молча отхлебнул добросовестно заваренного черного чая, рассматривая крепко сбитую фигуру собеседника.
— И что же делать имперскому министерству безопасности на планете под галактическим протекторатом другой цивилизации. Как это говорят в кино… — Данька снова нарочито закатил глаза. — «Это не ваша юрисдикция!». А?..
На сей раз человек в маске рассмеялся в голос.
— Предмет забот министерства безопасности Галактической Империи — Галактическая Империя. А состоит наша с вами, молодой человек, Галактическая Империя не из каменюк, вращающихся вокруг звезд, а из тех, кто на этих каменюках обитает. Из граждан. Из людей. О людях, Данила, мы тут и заботимся. Протекторат протекторатом, но население… во всяком случае значительная часть его, имеет гражданство Галактической Империи. По крайней мере пока… А своих мы не бросаем.
Данька заткнул большие пальцы за ремень диверс-доспеха и широко улыбнулся.
— По крайней мере некоторых? Как красиво.
— …Своих мы эвакуируем. — Продолжил человек в маске, словно не заметив Данькиного ехидства.
— …И очень благородно. Даже чересчур. — Выдержав короткую паузу, Данька добавил. — Особенно по отношению к населению Олдтауна. Оттуда, думаю, никто живым не ушел.
Человек в маске развел руками.
— Ты меня не понял, Данила. За местное население мы не в ответе. Эвакуируем отдельных граждан, случайно попавших сюда. Туристов всяких самодеятельных, которые не знали куда суют голову… Или вот курсантов, любящих экстремально проводить каникулы.
— А местные пусть значит помирают?
— А куда мы их денем? Целые города? Или со всеми инопланетниками разом войну начнем? Узко мыслишь, курсант Одинец. Впрочем, думай что хочешь, моё дело предупредить. И если ждешь допроса — то его не будет. Мне без разницы, зачем ты здесь очутился.
И он выложил на стол папку, откуда извлек несколько листов пластбума.
— Это положение об эвакуации гражданина Галактической Империи с планеты, находящейся под галактическим протекторатом. Через недельку вывезем на торговом корабле. Тебя и еще нескольких безумных туристов. Доставим гарантированно, поскольку «крестам-полумесяцам» на это наплевать, им же лучше чтобы на их планете посторонние не шлялись, так что на нашу деятельность смотрят сквозь пальцы… Распишись на каждом экземпляре что ознакомлен с ситуацией на планете и предложение об эвакуации получил.
Данька, не говоря ни слова, шагнул к столу, взял протянутую человеком в маске ручку и молча расписался.
— Вот и славно. Внизу второй страницы обведено рамкой предупреждение о том, что уход с эвакуационного пункта автоматически приравнивается к отказу от эвакуации. Там дополнительная подпись. Что смотришь? Думал в силовые наручники тебя закуем, и на Метрополис отправим? Хочешь найти себе могилу на Ленте-5 — никто не мешает. Нам главное чтобы родственнички потом правительству иски за детишек-экстремалов не выставляли.
Человек убрал документы в папку и встал. Потом бросил взгляд на инфобраслет.
— Через полчаса приходи в столовую на завтрак. У нас тут весёлая компания.
Когда человек в маске уже стоял у дверей, Данька спросил его.
— Так вы сдаете Ленту-5 орденским и беркам?
Человек обернулся и пожал плечами.
— Командование мне не докладывается. Вытаскивание своих граждан с опасной планеты это нормально, но само по себе, ни о чем таком не говорит.
— Тогда как насчет чистки граждан этой планеты по религиозному признаку? Жителей Ленты-5, также являющихся и гражданами Галактической Империи? Или вы это специально позволяете, чтобы создать повод к войне?
Последовало новое пожатие плечами.
— Не знаю, Данила. Я в генштабе не служу. И у меня император совета не спрашивает. Думаю, возможны многие варианты. Не опаздывай на завтрак.
Дверь закрылась.
Несмотря на довольно низкий потолок, столовая казалась просторной. Это явно был центр базы безопасников, собранной из нескольких армейских пещер: двери вели в четырехместные комнаты вроде той, в которой очнулся Данька, или в подсобные помещения. Заметил он и запертую дверь-гармошку шлюза, ведущего на поверхность.
Блестящая поверхность обеденного стола вызвала у Даньки неаппетитные хирургические ассоциации. За столом, на складном табурете сидел маленький круглый человек и энергично работал ложкой над раскрытой дымящейся коробкой армейского рациона.
Данька успел медленно сосчитать до десяти, когда человек поднял голову, взмахнул свободной от ложки рукой и весело сказал:
— Привет пополнению!
— Привет.
Данька медленно уселся за стол. Человек махнул рукой на приземистый кухонный шкаф:
— Наша армейская жратва там. Рационы с авторазогревом. Есть разные блюда. Завтракай, не стесняйся. — Потом стукнул ложкой о коробку с едой и протянул руку через стол. — Я Гюнтер.
Данька пожал руку и назвал своё имя. Разговаривать не хотелось. Впрочем, в компании Гюнтера это и не требовалось: тот обладал талантом непрерывно болтать, не отрываясь от еды.
— …Как в кино, — повторял Гюнтер, — ну просто как в кино!.. Все эти разобщенные племена… да я шучу, ну ты понимаешь, общества всякие, социальные группы, соперничающие на одной планете, все эти религиозные заморочки, противостояние, орден, служба безопасности вот… мне это как будущему социологу безумно, просто безумно интересно! Я правда эти супер… ну спецпещеры всякие, что изнутри холма породу спекают, расправляются и — бумс!! — готовый дом!.. Вот только в фильмах такое и видел!
Как понял Данька, студент-первокурсник из немецкой колонии с отдаленной планеты, пока что воспринимал всё происходящее с ним как увлекательное приключение. «И как его сюда занесло?». Впрочем, это было сейчас не слишком важно.
— И много вас тут? — спросил Данька, встав из-за стола и направившись к универсальному кухонному комбайну возле стены. Ему пришло в голову, что он давно не пил хорошего кофе. Вряд ли в этом плане можно было всерьез рассчитывать на кухонный комбайн тайной базы безопасников на орденской планете, но попытаться всё же стоило.
— Не считая хозяина этого гостеприимного места, вместе с тобой нас тут четверо. Наша влюбленная парочка еще не встала… — В хихиканье Гюнтера Данька без труда различил оттенок зависти. — И я не удивляюсь! Такая девочка! Модель! — Он едва заметно вздохнул. — Да вообще-то оба они как с картинки… И такими глазами друг на друга смотрят… Это, брат, настоящая любовь!.. Хорошо, кстати, что ты появился: этих я едва вижу — из постели круглые сутки и не вылеза…
Зашелестела дверь, раздались смешки.
— А у нас пополнение! — громко пророкотал Гюнтер.
— Привет новичкам! — услышал Данька за спиной нарочито бодрый мужской голос.
— Всем привет… я еще сплю… — пробормотал негромкий женский.
Данька поставил пластиковую кружку на одну из полок кухонного комбайна и тщательно вытер о штанину выплеснувшийся на пальцы горячий кофе.
Рядом щелкнули дверцей кухонного шкафа.
Данька медленно-медленно взял кружку и наконец обернулся к столу.
Действительно… «Оба как с картинки»…
Мужчина, уже колдовавший над коробкой армейского рациона, и впрямь был красив, от правильных черт лица и густой каштановой шевелюры до широкоплечей мускулистой фигуры и лопатоподобных сильных ладоней. Про девушку, которая сонно навалилась на стол, подперев руками подбородок так, что свисавшие волосы закрывали её лицо, сказать нечто определенное, кроме её роста и прически, было сложно.
— Сергей! — представился мужчина полагающимся к такой внешности звучным и красивым баритоном и протянул ему руку.
«Лет двадцать семь… тридцати точно нет», — подумал Данька, отвечая на рукопожатие. Свободной рукой он полез в карман.
— Данила.
Произнося своё имя, он перевел взгляд на девушку.
Та при звуке Данькиного голоса вздрогнула и выпрямилась.
Данька уселся напротив и сказал:
— Привет, Женя. Ты кое-что потеряла.
И положил на стол оплавленный красно-белый браслет с одной кожаной завязкой.
— «…Уход с эвакуационного пункта автоматически приравнивается к отказу от эвакуации», — процитировал Данька, упорно глядя в центр клоунски кривляющейся голографической маски безопасника. — Я ухожу. Я отказываюсь. Мои стволы отдай. Быстро. И боеприпасы не забудь.