У многих народов Северной Азии навершие посоха было антропоморфным, оно символизировало духа — хозяина посоха и помощника шамана. У нанайцев на посохе боло, который имел только касаты-шаман, провожавший умерших в загробный мир, был изображен особый дух, указывающий путь туда.
Еще одним важным атрибутом, игравшим существенную роль в ритуальном перформансе, было копье шамана. Именно им он протыкал себя, убивая злых духов, которых предварительно вселил в собственное тело, либо демонстрируя правильность предсказаний. Считалось, что на теле шамана есть специальные отверстия для этих целей (например, якутское ойбон) и такие удары не причиняют шаману вреда.
К числу шаманских атрибутов относилась и особая цепь, которой его привязывали к столбу жилища за кольцо на спине костюма, чтобы он не ушел слишком далеко в ином мире, а в этом — чтобы не упал в костер очага и не причинил вреда себе или кому-то из присутствующих в тесно набитом жилище: чуме или юрте. Когда шаман камлал сидя, ему нужна была специальная подстилка, так как во время ритуала шаман не мог сидеть на нечистой земле Среднего мира. Подстилкой могли служить ветки или лапник, но обычно у шамана был особый коврик из шкуры животных или ткани. Впрочем, он был не только чистой подстилкой, но и ковром-самолетом, и порталом между мирами. В центре коврика эвенской шаманки был нашит овальный лоскут ровдуги — оленьей замши. По краю он обшивался бисером и оторачивался черным мехом. Поверх него был нашит еще один кусочек ровдуги с прорезанным ромбовидным отверстием. По-видимому, эта нашивка символизировала вход в Нижний мир.
У народов Приамурья, у которых шаманские костюмы были из ткани и почти не имели металлических деталей, а только вышивку и аппликацию, был особый шаманский пояс со множеством звенящих подвесок. Функционально их звучание было подобно звону подвесок на кожаных шаманских парках других народов Северной Азии.
Посох эвенкийского шамана. Первая четверть XX века.
ГАУК НСО «НГКМ»
Нганасанский шаманский идол в виде дощечки, на одном конце которой вырезано три антропоморфных головы, на другом — одна.
КГАУК «Красноярский краевой краеведческий музей»
Облачение, бубен и другие шаманские вещи всегда хранились в особом месте, где их не могло коснуться ничто нечистое. Это могла быть специальная нарта: например, хэхэ хан — «священная нарта» у ненцев, «шайтанья нарта» у нганасан или особый ящик: коссуль у кетов, «шайтан-ящик» у нганасан, ширээ у бурят. На ящиках изображались символы мифологического космоса, божества, духи-помощники; к ним прикреплялись колокольчики и другие подвески. У бурятских ящиков ножки были оформлены как конские ноги с копытами, сбоку прикреплен хвост — значит, сам ящик воспринимался как живое существо, как ездовое животное шамана.
В заключение этой главы подчеркнем: облачение и бубен — вещи основные, без них нельзя совершить полноценное камлание и отправиться в далекие миры. Но для общения с духами они не столь уж обязательны. Шаман мог камлать и без них, если, скажем, власти отобрали у него костюм и бубен или же по какой-то причине эти атрибуты оказались не при нем. Конечно, такое камлание уже не будет ярким театрализованным перформансом и, более того, может быть неуспешным. Так, эвенкийская шаманка Матрена Петровна Кульбертинова рассказывала, что однажды у нее серьезно заболел сын, а бубен в это время вместе с другими вещами оказался далеко в тайге. И она поняла, что ей не спасти сына. Так и случилось.
Напрашивается вывод, что облачение и бубен нужны для путешествий по вселенной, а без них возможно прежде всего общение с духами-помощниками: их «кормление», а также отправка их на «задания» с некоторыми целями — например, получения информации, то есть для предсказаний.
Возникает следующий вопрос: как было организовано, где и как проходило шаманское камлание?
Глава 7. Шаманские обряды
Слова, которыми у народов Северной Азии называется основной шаманский обряд, обычно связаны с названием специалиста-шамана. У тунгусо-маньчжуров это самалды / саманда, от «саман», у тюрков Алтая — камла / камна, от «кам». От двух этих слов произошли и вошедшие в русский язык «шаманить» и «камлать». У кетов шаманский обряд называется дийхом, у селькупов — сумпыко, оба слова связаны с пением. У эвенков — нимнгакат, что означает и «шаманить», и «рассказывать предание». Также у эвенков используется термин сэвэнчэ — «священнодействовать». У якутов и долган бытовали слова ойууннаа и кыырыы, что означало «скакать», «стучать», «делать беспорядочные движения». Ненцы говорили пензрець, «бить в бубен», или тадебтенгось, «шаманить». Аналогично у нганасан — нгэтэдэсы, у коряков — ананылгатык, «шаманить». Буряты говорили боолэхэ, «шаманить», и онготохо, «вести себя странно, дуреть, сходить с ума». Чукчи назвали ритуальные действия шамана аннгататыркын, «он погружается». У некоторых народов есть несколько терминов для описания шаманского действа. Так, у народов Приамурья слово яя означает «камлать сидя и распевая», мэу — «камлать стоя и танцуя», нингмачи — «шаманить в начале камлания», а пэргэчи и гэйен — «шаманить, чтобы узнать причину болезни».
Для шаманского ритуала необходимо специальное пространство. Это могло быть жилище: чум, яранга, юрта, где оборудовали площадку на самом почетном месте — напротив входа, за очагом. В особых случаях устанавливали специальный большой чум, где можно было вместить много зрителей, — например, на нганасанский Новый год, праздник Мадуся — «Чистый чум», который совершали в конце января — начале февраля, с окончанием полярной ночи.
Летняя якутская юрта.
The New York Public Library Digital Collections
По правилам жилище должно быть традиционным. Так, нганасаны, перенявшие у долган балок — обитый шкурами дом на полозьях, говорили, что камлать в балке нельзя, только в чуме. Впрочем, те народы Сибири и Дальнего Востока, что давно стали жить оседло в избах и деревянных бараках, совершают ритуалы и в них. А современные шаманы Алтая, Тувы, Бурятии камлают и в городских квартирах.
Шаманское камлание могло совершаться и под открытом небом. Здесь также были две возможности: ритуал устраивали на священном месте в тайге или тундре либо же такую площадку устанавливали специально для камлания. Так, северные селькупы проводили шаманские ритуалы на родовом святилище, расположенном у места впадения реки в озеро. На святилище находились изображения духов, отвечавших за удачу в промысле, а также дерево с зарубками в виде ступенек. По легендам, шаман во время камлания поднимался по этому стволу на небо или прыгал с него в воду и выныривал в ста метрах от берега.
Кетское священное место в лесу. Художник Язеп Мажулис.
Этнографическая коллекция М. А. Прудченко, с. Туруханск / Фото О. Б. Христофоровой, 2023
Кеты в период летнего солнцестояния проводили промысловые ритуалы в священном месте в лесу, где на лиственнице было вырезано изображение Холай, хозяйки места и символической матери родового шамана. Холай и ее сыновьям досям — вырезанным из дерева деревянным остроголовым фигурам — шаман приносил жертвы и просил дать его роду благополучие в наступающем рыболовном сезоне.
Эвенки свой ежегодный праздник Икэнипкэ также проводили в тайге. Для него устраивали специальную площадку: из стволов сухих лиственниц сооружали большой шаманский чум, вокруг него расставляли деревянные изображения духов-помощников шамана, обозначая деревянными галереями их дороги в иных мирах. Рядом с чумом устанавливали три дерева, соотносимых с тремя уровнями мироздания: березу, лиственницу и кедр. Внутри чума ставили столб туру и привязывали к его верхушке подарки для верховного божества Экшери. Вокруг этой ритуальной площадки устраивали ограду. В этом пространстве шаман камлал в присутствии всех родичей.
Чум, окруженный духами во время шаманства.
КГАУК «Красноярский краевой краеведческий музей»
Ритуальное дерево с привязанной жертвой — оленем. Рисунок селькупского шамана.
Иллюстрация Веры Пошивай (по изданию: Прокофьева Е. Д. Костюм селькупского (остяко-самоедского) шамана // Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. 11. М.; Л., 1949. С. 374, рис. 38)
Ритуальную площадку можно было создать и прямо в селении, между жилищами. Ее основой было деревце, растущее или устанавливаемое специально, или же иная вертикаль, например шест. Эта вертикаль символизировала ось, связующую три мира вселенной, и центр мироздания, через который она проходит. На площадке также размещали жертвенных животных, изображения шаманских духов, сиденье для шамана и другие необходимые для ритуала предметы. Создание таких импровизированных площадок для камланий мы можем видеть в документальных фильмах «Лесные люди удэгейцы» (1928), «Времена сновидений» (1982).
Для небольших ритуалов «кормления» духов-помощников особого пространства не требовалось — оно могло совершаться в жилище шамана или даже в музее, где хранились шаманские вещи, о чем мы говорили в четвертой главе. Но некоторая подготовка все же была нужна. Так, челканская шаманка Александра Казакоповна Абашева, собираясь пообщаться со своими духами, поставила в углу комнаты стул, где разместила в чашке угощение, флакон духов, свой шиньон и платок, а также икону Богородицы, два крашеных яйца и пучок вербы — ценные и сакральные вещи, имеющиеся в ее доме.
Ритуальное пространство шаманки А. К. Абашевой для общения с ее шаманскими духами. Село Суранаш Турочакского района Республики Алтай.