«Теперь как работать? — спросил меня Тубяку. — Как духов просить, что сказать?»
«Ты-то сам духов видел, как сюда идти?»
«Конечно, ходил к ним сперва. Сказал, что Москва-люди хотят с ними маленько говорить… Самый главный-то, Быдытангу, сказал, что не пойдет просто так, не зная, чего делать. Сказал, что пускай я приду к Фаторэ, позову еще десять Коу-копто — Солнца-девок, — и еще пусть какого-то русского духа звать буду».
«Ты какой русский дух-то хочешь звать?» — поинтересовался я, полагая, что у Тубяку могут быть свои соображения.
«Нужно звать Микулуска-Басадинта. <…> Теперь думай, какую работу духам давать надо», — потребовал Тубяку.
«Пусть они стараются, чтобы всем хорошо жить было», — предложил я.
«Совсем пустое дело, — возмутился Тубяку. — Как они будут сразу всем хорошую жизнь делать? Давай пусть какому-то человеку помогают».
«Ладно, — сказал я, вспомнив, что один из моих приятелей очень страдает от радикулита, — пусть одного человека лечить будут».
«Теперь ладно», — согласился шаман[156].
Тубяку Нгамтусуо умер в 1989 году, и на этом пресеклись и шаманская династия рода Нгамтусуо, и в целом нганасанский шаманизм. В последние десятилетия шаманские песнопения звучат на Таймыре только на сцене, в исполнении фольклорных ансамблей.
К концу советской власти в одних регионах России шаманские костры совсем остыли, в других в них еще тлели угольки. Но с конца 1980-х — начала 1990-х годов начался бурный процесс «раздувания пламени», возрождения шаманских традиций. Были сняты ограничения на деятельность шаманов, к ним возник огромный интерес и обычных людей, и ученых, и политиков. В Москве, Туве, Хакасии, на Алтае, в Бурятии и Якутии стали проходить научно-практические конференции, на которые приезжали не только исследователи шаманизма со всего мира, но и шаманы из других стран. Стали возникать общества и организации шаманов, занимавшиеся религиозной и медицинской деятельностью. Шаманство возродилось, как феникс из пепла, по образному выражению этнографа Валентины Ивановны Харитоновой, организатора этих конференций[157]. В Туве шаманизм наряду с буддизмом был признан официальной религией, там было создано республиканское общество шаманов «Дунгур» («Бубен»). Его возглавил тувинский этнограф и писатель Монгуш Кенин-Лопсан (1925–2022), сын сказителя и внук шаманки, переживший в детстве, по его словам, шаманскую болезнь.
Но так было далеко не везде — пожалуй, только в Южной Сибири. В других северных регионах России пепел шаманских костров было уже некому раздуть. Там осталась память о знаменитых шаманах прошлого, хранимая людьми, и их вещи, собранные в музеях.
В наши дни можно говорить о трех сторонах, или «измерениях», в существовании шаманства в России. Во-первых, оно перешло в область исторической памяти и культурного наследия, во-вторых, в отдельных регионах возрождается, часто в новых формах, таких как «неошаманизм» или «городской шаманизм», в-третьих, переходит в широкие сферы массовой культуры.
Культурное наследие — это прежде всего сфера библиотек и музеев. Шаманские костюмы и головные уборы, бубны и другие атрибуты можно увидеть во многих российских музеях: в Санкт-Петербурге, в Музее антропологии и этнографии (Кунсткамере), Российском этнографическом музее и Государственном музее истории религии; в музеях Красноярска, Новосибирска, Абакана, Кызыла, Горно-Алтайска, Салехарда, Ханты-Мансийска, Дудинки и многих других городов и поселков страны. Есть они и в частных музеях, например в музее на озере Лама на плато Путорана. Интересно, что эти предметы часто воспринимаются посетителями и даже сотрудниками музеев не как бездушные вещи, а как живые культовые объекты. Посетители приносят к ним подношения — деньги, конфеты, продукты, для этого даже иногда ставят специальные корзиночки возле витрин. Так происходит даже с новоделами. Например, в городе Дудинка, в музейном зале Таймырского Дома народного творчества, висит картина Бориса Молчанова «Шаман», созданная в 1992 году. Среди местных жителей она прослыла чудодейственной, к ней люди приходят с просьбами и оставляют приношения: монеты, конфеты, украшения и другие дары.
В музее якутского поселка Нюрба на стволе почитаемой лиственницы, часть которой была перенесена в музей после погубившей дерево бури, висела записка такого содержания: «Уважаемые посетители! Не оставляйте предметы, пищу, бумагу на дереве. Это в первую очередь экспонат музея, а не предмет культа» (по данным 2000 года).
Приношения посетителей к картине Бориса Молчанова «Шаман», 1992. Таймырский Дом народного творчества.
Фото О. Б. Христофоровой
Сотрудники разных музеев, и региональных, и центральных, рассказывают истории о том, как по ночам в залах музея слышатся звуки бубна и подвесок, происходят и другие таинственные случаи. В Таймырском краеведческом музее в городе Дудинка, где находятся облачение и изображения шаманских духов Тубяку Нгамтусуо, сотрудники предупреждают посетителей, что фотографировать эти вещи нельзя: духи не разрешают, и фотографии все равно не получатся. Одна из сотрудниц сказала мне, что иногда они открывают витрину и «угощают» духов, как завещал шаман.
В сибирских поселках музейные помещения даже могут служить легитимной ритуальной площадкой — в них проводятся камлания и другие обряды, как, например, в Таймырском доме народного творчества в Дудинке или в поселке Бохан в Бурятии. Это уже переходная форма между первой и второй формами существования современного шаманства в России. Вторая форма — это возрождение шаманских ритуальных практик, прежде всего в Южной Сибири и Якутии. С 1990-х годов там стали возникать шаманские общества и организации, получившие официальное признание. Так, в Бурятии в 2002 году была создана местная религиозная организация шаманов (МРОШ) «Тэнгэри», ее бессменным главой остается Заарин Боо — верховный шаман Баир Цырендоржиев. Основная задача организации — «оказание духовной помощи коренному населению, возрождение шаманских традиций, учений и обычаев как основ изначального вероисповедания коренных народов Забайкалья». Общество якутских шаманов получило свидетельство Министерства юстиции РФ об официальной регистрации в 2014 году. В Туве на 2024 год зарегистрировано десять организаций шаманов, главная из них — «Управление верховного шамана России», вместе они насчитывают около двухсот шаманов.
Шаманские организации в наши дни не только принимают посетителей с различными проблемами, от лечения до помощи в семейных делах и работе, но и посвящают новых шаманов. Кроме того, местные власти прибегают к их содействию в разных делах и проблемах. Например, в Якутии при закладке или сдаче в эксплуатацию какого-либо значимого объекта непременно проводят алгыс — обряд благословения. В последние годы в российских новостях было много сообщений о привлечении шаманов к борьбе с лесными пожарами в Сибири — не только обычные люди, но и местные власти верят, что камланиями шаманы могут вызвать дождь.
На приеме у шамана. Горно-Алтайск, 2017.
Фото О. Б. Христофоровой
Казалось бы, вся эта деятельность вполне традиционна — как и прежде, шаманы помогают своим землякам в решении их личных и общих проблем. Что нового в современном шаманизме, почему его называют «неошаманизм»? Назову две причины.
Во-первых, как мы уже обсуждали в книге, шаманы в традиционном понимании — одиночки. Совместные камлания, как правило, бывают с единственной целью — посвящение нового шамана. В дальнейшем шаман камлает один, он взаимодействует со своими личными духами, со своей версией мифологизированной вселенной и ее обитателей. С другими шаманами его отношения обычно напряженные и часто враждебные. Шаманы, если угодно, не сбиваются в стаи. А в современной России для осуществления своей деятельности шаманы предпочитают быть зарегистрированными в государственных органах как религиозные организации, что предполагает двадцать членов и общую программу работы. Почему именно религиозные? Организации с таким статусом не облагаются налогами. Шаманские организации, в свою очередь, также стремятся к объединению. В 2018 году в столице Тувы Кызыле прошел Первый Всероссийский съезд шаманов, на котором верховным шаманом России был избран Кара-оол Допчун-оол, в то время глава тувинской религиозной организации шаманов «Адыг-Ээрен» — «Дух медведя». С 2022 года в Туве проходит Всероссийский фестиваль шаманизма «Дунгур», на который съезжаются шаманы со всей страны и из-за рубежа. В 2023 году верховный шаман России призвал уравнять шаманизм в правах с другими религиями. А во время III Всероссийского фестиваля «Дунгур», состоявшегося в июле 2024 года в Туве, прошел VI Съезд шаманов России. На нем было принято несколько важных решений: вновь просить органы государственной власти присвоить шаманизму статус традиционной конфессии России, утвердить план по созданию Академии шаманизма при Управлении верховного шамана России, создать профсоюз шаманов России. Цели профсоюза — защищать трудовые права этих ритуальных специалистов и внести профессию шаманов в официальный российский реестр, помогать шаманам обмениваться опытом, сохранять и передавать молодому поколению традиции шаманизма, а также поддерживать пожилых шаманов, в силу возраста оставивших свою деятельность и лишенных иных источников дохода. Конечно, все это не похоже на традиционное шаманство.
Во-вторых, шаманские представления и практики в культурах Сибири существовали в рамках местной мифологии, традиционной этнической картины мира. А современные шаманы — люди образованные. Они не только знакомы с научной картиной мира (многие из них — кандидаты и доктора наук в области психологии, истории, филологии), но и пополняют свои знания из книг и фильмов, а также развивают свое мировосприятие, знакомясь с шаманами других культур и совершая с ними совместные камлания. Так, шаманы из бурятского общества «Тэнгри» не только приглашают к себе шаманов из других стран, но и сами проводят камлания в иных землях; за двадцать лет деятельности общества они побывали в разных городах России и за рубежом: в Узбекистане, Казахстане, Южной Корее, Того, Бенине и других странах. Кроме т