Миновав ажурную дверь (Господи, неужели это и вправду кованое серебро?), они попали в другой коридор. Не менее роскошный, на этот раз – плавно поднимавшийся вверх, он заканчивался бронзовой, тускло поблескивающей лестницей. За все это время они не встретили ни души. Из-за дверей слышались невнятные голоса, обрывки музыки и смеха, но коридоры так и оставались загадочно пустынными. Невероятная удача? Или приказ?
Они шли по коридорам, прямым и изогнутым, поднимались и опускались по лестницам, обычным и винтовым; Техасец уже перестал понимать, в какую сторону он идет. В воздухе ощущалась смутная угроза, память непрошенно подсказывала легенды о страшных тайнах Минга. Пальцы Техасца судорожно стискивали рукоятку бластера, нервы были напряжены, как стальная пружина. «Слишком все просто. Неприступная крепость, охраняемая таинственными силами… И вдруг какой-то космический бродяга проник в самое ее сердце, ничем не прикрытый, кроме какого-то плащика. Маскировка… а то, что я на голову выше любого венерианца, – это тоже под капюшоном незаметно? Хоть бы кто встретился, хоть бы кто спросил, почему я разгуливаю здесь?»
Тем не менее пока что все шло как по маслу – за исключением, может быть, одного эпизода. Когда Джо проходил мимо очередного входа в темный боковой коридор, оттуда донесся странный шелест, словно по каменным плитам волокли что-то тяжелое и скользкое; шедший впереди провожатый вздрогнул, оглянулся, заметно ускорил шаги и успокоился только через несколько минут, когда источник загадочного звука остался далеко позади.
В конце концов, после бесконечного петляния по безлюдным, полутемным коридорам, где из-за дверей доносились невнятные звуки, а во тьме таились неведомые опасности, они достигли небольшого зала со сводчатым потолком и стенами, отделанными резным перламутром; по левой стене зала тянулся ряд низких, чеканного серебра дверей. В полной тишине раздался скрип петель, Джо мгновенно выхватил бластер и чуть не провалился сквозь пол от смущения. В темном проеме появилась стройная женская фигура в длинном белом платье; сдавленно вскрикнув, она рухнула на колени. Джо вернул бластер в кобуру (слава Богу, что широкий плащ скрыл эти нервозные манипуляции оружием) и шагнул к распростертой, дрожащей от страха девушке. Привратник отчаянно махнул рукой, по его лицу катились крупные капли пота, взгляд широко распахнутых глаз беспокойно метался. Заметив эти признаки панического ужаса, Джо приободрился и даже повеселел. Страх, что тебя застукают на месте преступления, легко объясним и понятен, с подобными опасностями можно бороться. Гораздо хуже, когда в спину тебе смотрят неведомо чьи глаза, когда в темных коридорах ползает какая-то мерзость…
Тем временем провожатый остановился перед одной из дверей, приблизил лицо к серебряной решетке и что-то прошептал. Долго ждать не пришлось. «Молодец!» – ответил еле слышный голос, дверь приоткрылась. Слуга картинно преклонил колени; на его лице, еще хранившем следы недавнего ужаса, снова появилось чуть насмешливое выражение. Дверь распахнулась. Не ожидая особого приглашения, Джо шагнул через порог.
Выдержанная в зеленых тонах комната напоминала морской грот – низкие зеленые диваны, обтянутые зеленой парчой стены, зеленый, как весенняя трава, ковер, а посреди всего этого великолепия – златовласая красавица Водир в изумрудном бархатном платье. На ее губах играла легкая улыбка, из-под длинных пушистых ресниц загадочно поблескивали черные, как у всех уроженцев Венеры, глаза.
– Могу я снять эту штуку? – Джо раздраженно подергал край осточертевшего капюшона. – Здесь мы, надеюсь, в безопасности?
– В безопасности! – Водир коротко рассмеялась. – Снимайте, если хотите, – мы зашли слишком далеко, чтобы придавать значение такой ерунде.
Джо расстегнул пряжку и сбросил накидку на пол, непрерывно чувствуя на себе пристальный, изучающий взгляд.
Часом раньше, на набережной, Водир едва успела рассмотреть этого землянина и теперь не скрывала своего любопытства. Дочерна загорелое, иссеченное шрамами лицо, светлые, настороженные глаза, а также грубый, видавший виды комбинезон и рукоятка какого-то оружия, торчащая из расстегнутой кобуры, – все это выглядело довольно неуместно в комнате, похожей на шкатулку для драгоценностей. Разумеется, девушка не могла, да и не пыталась, разобраться, какие из шрамов, изуродовавших это лицо, оставлены ножом, а какие – когтями зверей, не отличала следы пьяных драк от ожогов бластера. Тем не менее ей были понятны осторожность и решительность, сквозившие в каждой его черте. И еще глаза – холодные и безжалостные, цвета стали. Глаза убийцы.
Самый подходящий для ее планов человек, лучше не найдешь. Его имя было известно даже здесь, в перламутровых покоях цитадели Минга, но если бы Водир никогда и не слышала о Техасце, ей хватило бы одного взгляда, чтобы понять: на этого человека можно положиться, он справится. А если нет – значит, задуманное не под силу никому из смертных…
– Техасец… Джо, – задумчиво прошептала Водир.
– К вашим услугам, – последовал ироничный поклон.
Водир продолжала изучать разведчика, как придирчивая покупательница – сомнительный товар; через минуту Джо не выдержал.
– Так что же вам угодно?
– Я хотела воспользоваться услугами кого-нибудь из портовых бродяг. В порту много бродяг, но зачем связываться с ними, если есть ты, землянин…
Водир приблизилась к Джо, ее руки легли ему на плечи, губы слегка раздвинулись.
Техасец заглянул в угольно-черные, полуприкрытые длинными ресницами глаза. Он знал венерианцев и женщин; ему было понятно, чем вызвана столь неожиданная вспышка страсти. Джо сделал вид, что ничего не заметил.
Водир не смогла скрыть своего удивления.
– Не думала, что земляне такие холодные. Разве я не желанна? – насмешливо прошептала она.
Кажущаяся холодность стоила Джо огромных трудов, ведь красота мингских дев оттачивалась веками, а в сложном искусстве обольщения они не знали себе равных. Изумрудный бархат облегал тело Водир, как вторая кожа, от золотых волос исходил тонкий пьянящий аромат, в ее объятиях загорелся бы самый бесчувственный чурбан, растаяло бы самое ледяное сердце…
Джо высвободился из кольца нежных рук и отступил на два шага.
– Нет, – криво усмехнулся он. – Нет. Ты работаешь по высшему классу, но, дорогая, возникает один интересный вопрос: зачем?
– Что ты имеешь в виду?
– Прежде чем ввязываться в эту историю, я должен подробно в ней разобраться.
– Дурак, – снисходительно улыбнулась Водир. – Ты и так уже влип в нее по самые уши. Переступив порог Минга, ты отрезал себе все пути к отступлению.
– Но ведь это было так просто, я проник сюда без малейших затруднений.
Глаза Водир настороженно сузились.
– Так ты тоже? Ты тоже это заметил?
– Послушай, – предложил Джо, – давай присядем, и ты мне все по порядку расскажешь.
Водир взяла его за локоть и подвела к низкому широкому дивану. В ее манерах чувствовалось инстинктивное, очевидно уже в генах заложенное кокетство, однако молочно-белые нежные пальцы заметно подрагивали.
– А чего ты, собственно, так боишься? Смерть бывает только раз, и мимо этого единственного раза все равно не проскочишь.
– Нет, – покачала головой Водир, – тут совсем другое. Во всяком случае… я не могу тебе объяснить, сама не очень понимаю, чего именно я боюсь. Как бы там ни было, очень странно, что ты проник сюда совершенно беспрепятственно.
– Странно, – согласился Джо. – Мы не видели ни охранников, никого, будто все вымерли. И только у твоих покоев из двери выскочила какая-то девушка.
– И?.. – Глаза Водир широко распахнулись.
– Плюхнулась на колени, как подрубленная. Кланяется и дрожит, неужели я в этом балахоне такой страшный?
– Все в порядке, – облегченно улыбнулась девушка. – Она приняла тебя за… – она запнулась, словно боясь произнести страшное слово, – …за Аландра. У него точно такая же мантия. Аландр заходит сюда очень редко и…
– Неужели он такое чудовище? – прервал ее Джо. – Девица рухнула, словно ей поджилки подрезали.
– Тише, тише! – испуганно прошептала Водир. – Нельзя так говорить. Он… он… ну конечно же, она встала на колени и спрятала лицо. Жаль, что я сама… – в ее глазах стоял дикий, почти животный ужас.
– О чем ты? – резко спросил Джо.
– Разве ты сам не чувствуешь? – зябко поежилась Водир. – Всегда и везде, всегда и везде эта приглушенная, всепроникающая злоба. Ею пропитан сам воздух, неужели ты не почувствовал?
– Похоже, – кивнул Джо. – Жутковатое такое ощущение, будто кто-то подсматривает из-за угла, прячется в темных закоулках.
– Злоба… – слова полились беспорядочным неудержимым потоком, – я чувствую ее везде, не спрятаться… она впиталась в меня, сделалась частью моего тела, моей души… она…
«Ну вот, – с тоской подумал Техасец, – только истерики нам и не хватало».
– А кто тебе сказал, где меня найти?
– Даже не подозревала, что ты в этом городе, вообще – на Венере. – Водир уже вполне владела собой. – Я просто искала какого-нибудь бродягу, для совершенно другого дела. Стоило тебе заговорить… когда я разглядела лицо, то поняла, кто передо мной. Я много слышала о тебе и сразу подумала – он мне поможет, а если нет, тогда никто это не сделает.
– Но в чем же все-таки дело? Как я могу тебе помочь?
– Эта история… – вздохнула Водир. – Вряд ли ты воспримешь ее серьезно. Но я-то знаю, точно знаю… Тебе известны рассказы о цитадели?
– Так, в общих чертах.
– Не знаю, сможешь ли ты все это понять. Здесь, на Венере, мы ближе к своим истокам, чем вы – к вашим. На Земле цивилизация развивалась достаточно медленно, и к тому времени, когда люди задумались о своем происхождении, они достаточно удалились от истоков, чтобы не видеть их ясно, чтобы не понимать… А мы – те из нас, кто оглядывается – видим первородную тьму слишком живо, слишком отчетливо… Что я видела, что я видела… – Она спрятала лицо в ладони.
В порывистом, театрально-красивом движении сквозило все то же неистребимое кокетство, но Джо уже не замечал таких подробностей; он опасливо оглянулся – и тут же обругал себя за эту слабость. В комнате повисла тяжелая, зловещая тишина. Через полминуты Водир подняла голову, отбросила назад упавшие на лицо волосы и крепко сцепила руки на коленях.