– И ты ему сказал? Имена девчонок назвал?
– А что мне оставалось делать? В конце концов, девчонки не виноваты. Он же сам к ним подсел, точнее, к ней. К Алисе. Сам ее выбрал. И не возражал, когда она сказала, что не одна, а с подругой. Сам заказал коктейль. Потом шампанское. Копылова просто перло. Деньги спустить. Грех было не воспользоваться.
– Алиса с Анжелой в тот вечер работали? Когда Копылов вернулся?
– У Алисы был выходной, а Анжела на выезде.
– В смысле?
– У нас ведь не один бар. Еще и караоке есть. У Анжелы голосок неплохой. Клиенты ей охотно песни заказывают. Но ударная точка у нас здесь, поэтому задача промки довезти клиента сюда. Точнее, дотащить. Мы до утра работаем.
– Анжела и в караоке трудится с подружкой?
– Она и одна неплохо справляется, – усмехнулся Куницын. – Лучшая наша девушка. А в тот вечер ей дали Алису в напарницы, она послабее. Но хозяин не хочет Алису увольнять. Зацепила. Вот и дает ей тоже заработать.
– Может, спит с ней?
– Я им свечку не держал, – буркнул бармен. – Это не входит в мои должностные обязанности.
– Копылов с кого решил начать, когда вернулся в бар?
– С Алисы, – нехотя признался Куницын. – Я дал ему ее телефон.
– Зачем? – в упор спросил Снегин.
– А почему я не должен был этого делать?
– Потому что ты сразу почувствовал опасность.
– Я ее каждый вечер чувствую. Копылов, кстати, тут же отыграл назад, сказал, что девушка ему очень понравилась. У него, мол, серьезные намерения. И я подумал: а вдруг Алиса нашла свое счастье? И такое случается. И дал мужику ее телефон. В конце концов, он мог банально ее выследить. Им всем показывали записи с видеокамеры, если они этого хотели. Чтобы убедить: никакого мошенничества.
– Когда Алиса заступает на смену? – Снегин посмотрел на часы.
– Вам, как я вижу, не терпится, – усмехнулся бармен.
– Угадал. Дай и мне телефон девушки. Хочу встретиться с ней немедленно.
– Почему не с Анжелой?
– А как ты думаешь? Копылов поступил точно так же. Ты ведь ему два имени назвал: Алиса и Анжела. И он попросил телефон Алисы. Соображай! Ты ж психолог по образованию. Раз наводку даешь, кого из клиентов можно раскрутить на дорогое шампанское, а кто в бутылку полезет. И снова, блин, каламбур! Это потому, Куницын, что у тебя за спиной – полки с бухлом, – мрачно сказал Снегин.
– Так, может… – бармен выразительно повел плечом в сторону этих полок.
– Ни за что!
– Зря. Психология со стаканом в руке гораздо лучше заходит. Ну, дело хозяйское. А что касается девушек, задачка в одно действие: Анжелу Копылову ни за что не расколоть. Кремень-баба! А Алиса, как это говорится, слабое звено. Копылов сразу это почуял.
– И поехал к ней. Я почему-то уверен, что они договорились о встрече.
– А в чем причина-то? – с любопытством спросил Куницын. – Из-за чего сыр-бор? Ну кинули мужика на бабки. Не он первый, не он последний.
– Ты даже не представляешь, Макс, на какие бабки его кинули, – фамильярно сказал Снегин. Он уже смирился: в этом баре придется провести не вечер и не два. Но пока даже не догадывался, насколько глубока эта кроличья нора. Про нору он вспомнил из-за имени девушки, с которой сегодня предстояло встретиться. – Итак, когда Алиса выходит на работу?
– А никогда. Она уволилась.
– Когда уволилась?!
– Да почти месяц назад.
Снегин сразу напрягся:
– То есть после того, как ты дал Копылову ее телефон, Алису никто не видел?!
– Я не могу сказать за всех, – замялся бармен. – Я же не каждый день тут работаю, – он любовно смахнул невидимую пыль со стойки. – При мне Алиса не приходила, но вы и у сменщиков поспрашивайте.
– Понял, – кивнул Снегин. – Ну а выходное пособие? Запись в трудовой книжке?
– Шутите? – осклабился бармен. – Консуматорши получают деньги на руки в конце каждой смены. Все понимают, что девчонка завтра может перегореть и бросить собачью работу. Я такого тут насмотрелся! Это же не бар – театр!
Снегин невольно вздрогнул, вспомнив жуткую маску на лице у мертвого айтишника. Становилось не по себе. Театр, говорите? Тогда здесь явно ставят драму. Если не триллер.
Копылов поговорил с Алисой, и она исчезла. Потом самого Копылова нашли мертвым на дорожке в парке. Далее Снегин нашел в кладовке номер от машины, на которой растаял в сгущающихся сумерках миллион баксов. Кто его здесь спрятал, этот номер? Алиса? Возможно. Но ограбила охранника с курьером не она. Во-первых, грабителей было двое. Во-вторых, они явно люди отчаянные. Доведенные до крайности. Алису же Куницын характеризует как почти амебу. В-третьих, номер исчез недавно, Алиса же – гораздо раньше. Хотя она могла и забежать в бар, с подружками поболтать. Или объясниться с хозяином. Снегин терялся в догадках.
Одно понятно: надо срочно найти Алису.
– Диктуй мне ее номер, – велел он Куницыну.
Тот вздохнул, но послушался.
– Только это… Ее на самом деле Катей зовут.
– В смысле?
– Здесь никто из девушек не называет свои настоящие имена.
– То есть Алиса не Алиса, а Анжела не Анжела?
– По паспорту нет. Алису зовут Катей.
– А Анжелу? – на всякий случай спросил Снегин.
– Понятия не имею.
– Как так?
– Она давно здесь работает. Анжела и Анжела. Паспорт я ее, разумеется, не видел.
– Все девушки скрывают свои настоящие имена? – спросил на всякий случай Снегин.
– Я думаю, да.
– Екатерина, значит, – пометил он в записной книжке, открыв смартфон. И невольно вздохнул: – Что ж, начнем с нее. Но я еще вернусь, – предупредил он Куницына.
– Кто бы сомневался? – буркнул тот и машинально взял из горки очередной сверкающий бокал.
Бару, похоже, крышка. Работу надо подыскивать. Мент попался упертый. Снегин шел к выходу, а бармен раздумывал, глядя ему в спину, предупреждать хозяина или нет? Чтобы припряг все свои связи.
Чего-то же им надо здесь, этим ментам. Вон как вцепились. Но позвонил Куницын не хозяину. Когда за Снегиным закрылась дверь, Куницын еще какое-то время прислушивался к шагам на лестнице, и когда они стихли совсем, достал айфон и торопливо набрал номер.
Куницын взволнованно слушал гудки, но, наконец, в эфире раздался усталый, измученный женский голос:
– Да, Макс. Говори.
– У нас проблемы.
Чайка
Сначала мне стало любопытно. Подумала: чего там делать? Занять мужика беседой, глазки состроить. Интим по желанию. Нет желания – нет интима. С пьяными мужиками я обращаться умею, мой папаша умер от цирроза печени, когда мне было пятнадцать. А до того насмотрелась. И не только. Отбиваться от подогретого алкоголем хулиганья мне тоже приходилось. В нашей почти деревне непьющих мужиков по пальцам пересчитать, и те закодированные. Которые свою цистерну выпили и больше уже не могут.
Смотреть на них тошно. Кожа в складках и висит, взгляд потухший. В шесть вечера жизнь у нас замирает, люди ищут повод, чтобы пойти к кому-нибудь в гости. Праздника ищут. А праздник по нашим деревенским меркам – это хорошая компания. Разговоры за жизнь, которые без бутылки не обходятся.
Непьющие же дома сидят. Жены у них, несмотря на это, злющие-презлющие. Когда подружки или соседки мужиков обсуждают, то сразу замолкают, когда такая подходит. Тебе, мол, чего? Иди своей дорогой. За кефиром.
Все ведь друг другу на жизнь жалуются, у нас в деревне так принято. Это в Америках каких-нибудь одноэтажных на вопрос «как дела?» сияя фальшивой улыбкой, отвечают «о‘кей». А у нас говорят: ой, плохо! И начинают жаловаться. Бабы так чернят своих мужиков, словно хотят вырвать приз «чей хуже». Наверное, чтобы никто не польстился на «сокровище». А главное, не завидовал. Где зависть, там и сглаз. Поэтому вываливают все свои беды, да еще и с подробностями.
Я еще в детстве поняла, что мой папаша далеко не самый худший экземпляр. Зенки зальет – и баиньки. Я мастер спорта по укладыванию пьяных мужиков в постель.
Я знаю, что не надо их бесить, когда они еще не дошли до кондиции. Бесполезно отбирать выпивку, алкоголик пьет, пока есть что пить. И если он знает, что в доме есть спиртное, не успокоится, пока его не найдет.
Знаю, что алкоголики бывают тихие, а бывают буйные. С последними лучше не связываться. Чем больше они пьют, тем сильнее звереют. Главное, самой не напиваться. Контролировать ситуацию.
Мне пообещали, что алкоголя в моем коктейле не будет. И что в первый раз я буду работать в паре. Опыта набираться. Я спросила:
– А как насчет зарплаты?
– Ежедневно наличными, – и хозяин сладко улыбнулся.
Он знал, чем меня заманить. Сюда приходят лишь те, кому до зарезу нужны деньги. От безысходности. А у меня маленькая дочка. И мама. Съемная квартира. Меня никуда не берут больше. Только шлюхой. Еще официанткой. А тут вроде как хостес. Хозяйка. Но без мерзостей, то бишь интима. Почему не попробовать?
Тут главное – цена вопроса.
– Сколько? – спросила я и невольно облизнула губы.
– До тридцати тысяч доходит, – глаза у хозяина были, что дорогие шоколадные конфеты. Бери, девочка, не стесняйся. И я невольно протянула руку.
– Тридцать тысяч за один день?!
– За ночь. И без интима. Все зависит от тебя.
Ох, и дура же я была! Все мы лезем в мышеловку, когда кусок сыра в ней похож на золотой слиток. И каждая думает: уж я-то не попадусь. Стяну его так, что останусь цела. Потому что я не они. Я умнее, красивее, опытнее. Не первый год замужем. Не вчера родилась. Короче, я – это я. На самом деле все мы одинаковы. И когда нас прихлопнет, далеко не сразу понимаем, что уже умерли.
Вот и я не догнала.
Первый мой клиент оказался женатым.
– Повезло, – шепнула напарница.
Женатые хоть чего-то боятся. Как правило, своих жен. Или что в Сеть попадут. А дальше уже своих жен. Которые простят интрижку, особенно если муженек богат как Крез. Но уж точно встанут в позу, если об этой интрижке узнают миллионы пользователей какой-нибудь соцсети. А главное, знакомые и мама. Мама это третейский судья, ее приговор обжалованию не подлежит. Поэтому своих тещ женатики вообще