– Зануда ты. – Куницын дунул в безупречно чистый бокал и любовно протер его белоснежной салфеткой.
– Я тебе разве позволял тыкать? – вскипел Снегин. – Не зли меня. Я тебе по-любому статью найду.
– Угрозы?
– Предупреждение. Не отыщешь мне Анжелу, я буду безжалостен.
Он повернулся к Куницыну спиной, чувствуя, как эту спину сверлят взглядом. Делать больше в баре Снегину было нечего. И он решил, что вторую половину дня потратит на поездку в Ждановское. Решение было опрометчивое, поскольку Снегин даже не представлял, насколько это Ждановское дыра. То есть не совсем Ждановское, а его окрестности, где и находился дом свидетеля. Мужика, у которого угнали бежевую «Ладу».
Двери рейсового автобуса открылись в месте, которое Снегину сразу не понравилось. Поскольку оказалось, что до собственно Ждановского общественный транспорт не ходит. До точки, обозначенной у Снегина в мобильнике как искомая локация. Туда вела гравийка. И машин на этой засыпанной округлым и довольно-таки крупным камнем дороге не наблюдалось.
– Твоя остановка, парень, – напомнил водитель, видя, что Снегин мнется.
Он кивнул и спрыгнул на растрескавшийся асфальт, напоминающий облезлую крысиную шкурку. Возможно, летом здесь и многолюдно, но сегодня в календаре событий значился понедельник, да еще и октябрьский. Поэтому на остановке Снегин очутился один-одинешенек, и желающих подвезти его до Ждановского не нашлось.
«Неужто пешком топать?» – уныло подумал Снегин, доверху застегивая ветровку. Одет он был по погоде, но по московской. Как оказалось, за городом заметно холоднее. К тому же сгущались тучи. О дожде Снегин даже не думал, когда утром выходил из дома. На кой черт об этом думать, когда путь к работе – это короткие перебежки от остановки до метро? И всегда можно вызвать такси.
Снегин мысленно обматерил себя за то, что, начиная со свадьбы Полины, постоянно лажает. Вот и сейчас он торчал здесь один, в незнакомом месте и в затруднительной ситуации. Не хватало еще промокнуть. Но Снегин упрямо вскинул подбородок и зашагал по гравийке в сторону Ждановского. С опозданием подумав, что не мешало бы сначала позвонить свидетелю и предупредить о своем визите.
Но сегодня Снегину везло, потому что дождь так и не хлынул. Он лениво накрапывал и даже припускался, но, будто спотыкаясь о невидимую преграду, время от времени стихал совсем. Волосы намокли, зато ветровка выдержала. Оставалось надеяться на то, что фортуна компенсирует полученный в драке синяк и везение не прекратится. Так оно и вышло.
Вдоль гравийки стояли нахохлившиеся и будто покрытые ржавчиной деревья, ну никак это не напоминало золотую осень. Идти было тяжело, пейзаж навевал не романтику, а уныние, и когда дорога уперлась в искомую локацию, Снегин вздохнул с облегчением: дошел!
Калитка оказалась приоткрытой, из чего Снегин сделал вывод, что хозяин сейчас дома. «Нью-Йорк – город контрастов», – невольно пришла на ум цитата из любимого советского фильма родителей. Который Снегин поневоле выучил наизусть. Московская область тоже изобиловала контрастами.
Потому что рядом с хибарой свидетеля возвышался трехэтажный кирпичный особняк. Между ними протянулся внушительный забор, похожий на Берлинскую стену. Капитализм построил между собой и нищетой неодолимую на первый взгляд преграду. Контраст между двумя строениями был разительный. На одном зеленел мхом видавший виды шифер, а на другом победно алела новенькая черепица.
Участки с виду казались равными по площади, но путь на территорию бедняги, наскребшего лишь на хибару, открывала распахнутая калитка, висящая на одной ржавой петле. Красующиеся в трех метрах литые ворота Снегин тоже оценил: непрошибаемы. Богатство и нищета буквально в двух шагах, всего лишь разделенные забором.
Снегин вздохнул и вошел в калитку со словами:
– Хозяева! Есть кто дома?
Ответом ему был петушиный крик и птичий гомон. Воняло куриным пометом. Воняло так, что хотелось зажать нос и убежать.
Но Снегин пересилил себя, прошел к дому через непозволительно заросший травой участок и чертыхнулся, ударившись головой о низкую притолоку. Хотя роста Снегин был не выдающегося. Но этот старый дом, а точнее изба, стоял на дубовых пнях, ушедших почти по маковку в землю. Участок же, как Снегин обратил внимание, был чудовищно захламлен. Заметить, что на нем отсутствует такая важная деталь, как машина, и в самом деле было трудно, если эту машину намеренно не искать.
– Хозяин? Андрей Петрович Гнедой, вы дома?
ФИО свидетеля Снегин выяснил заранее, чтобы знать, как обращаться к ценному кадру. Машина Гнедого оставалась единственной ниточкой, ведущей и к громкому ограблению, и к убийству Копылова. Как-то же преступники вышли на эту «Ладу». Им ее еще надо было отыскать среди всевозможного хлама, заполонившего владения Гнедого.
Андрей Петрович обнаружился в избе, на кровати с бельем такого цвета, будто в последний раз его стирали в то время, когда настоящая Берлинская стена еще не рухнула. Андрей Петрович на этом почерневшем постельном белье безмятежно спал.
Снегин кашлянул. Потом не выдержал, подошел к кровати и потряс хозяина за плечо:
– Андрей Петрович! Гражданин Гнедой! Проснитесь!
– А? Что? – тот открыл глаза, и взгляд Гнедого далеко не сразу сфокусировался на госте. Ахнуло перегаром, и Снегин невольно отошел на почтительное расстояние. Тут-то Андрей Петрович и заметил, что он в доме не один.
– Ты кто?
– Из полиции.
Снегин повернулся к свидетелю боком, чтобы та половина лица, на которой красовался злополучный синяк, оставалась в тени.
Гнедой резко сел, мучительно пытаясь вспомнить, что такого он натворил в бессознательном состоянии. На столе Снегин приметил две литровые емкости: одну пустую, другую с мутной жидкостью, которой оставалась еще добрая половина бутылки. К горлу подкатило, и Снегин понял, что жидкость – это самогон. Спиртное с недавних пор Снегин вынюхивал безошибочно.
– Я по поводу вашей машины, – сразу успокоил он свидетеля. Как бы со страху Андрей Петрович не сочинил небылицу.
– Какой машины? – наморщил низкий лоб Гнедой.
– У вас ведь машину угнали. Бежевую «Ладу».
– Нашли, что ли?
– Нет. В том-то и странность.
– Ну и х… с ней.
– Да не получается, Андрей Петрович. Нам очень уж надо узнать, куда она делась, машина ваша. Вы сами-то кого подозреваете?
– Да хулиганье какое-нибудь. Пацаны взяли погонять.
– И решили не возвращать?
– Да я даже забыл, что она на ходу.
– Она оказалась на ходу, – вздохнул Снегин. – Еще на каком ходу! И не пацаны ее угнали, Андрей Петрович, а люди серьезные. Еще у них был шокер и мешок для денег. А вот как они узнали, что у вас есть практически бесхозная машина и ее можно угнать так, что вы этого даже не заметите? Это ведь уникальный случай – такой нерадивый хозяин, как вы. Я не верю в совпадения.
И он тоскливым взглядом обвел колченогий стул, хромой комод и накренившийся старый шкаф, под который, чтобы не рухнул, была подложена стопка книг. «Война и мир», – прочитал на корешке Снегин, посочувствовав классику, который сам не ведал, зачем писал аж четыре тома. И как они будут использованы.
Хозяин этих руин смотрел на Снегина озадаченно.
– Вот, к примеру, ваш сосед, – развил свою мысль он.
– Который?
– Хотя бы тот, что справа. Каменный особняк в три этажа.
– Пашка-то? Ну, вы даете! – Андрей Петрович хлопнул себя по ляжкам и расхохотался. – Он же олигарх! У него джип, у бабы его джип. Даже у тещи машина, иномарка. И тоже джип. Мне в калитку-то видно, кто к соседнему дому подъезжает и на чем, они аккурат напротив моего разворачиваются, чтобы в свои ворота вписаться. К себе меня сосед не зовет, понятное дело. Быдло мы. А сам-то кто? Бандюга!
– А чем он занимается? – спросил Снегин исключительно ради того, чтобы поддержать беседу. – Или вы не в курсе?
– Бар у него в Москве, может, и не один. К Пашке девки приезжают, когда он бабу свою на юга сплавит. Одна ничего так, душевная. А другая у меня как-то пряталась.
– Почему пряталась? – Снегин насторожился уже после слова «бар».
– Так не хотят они к нему ехать. Силой заставляет. Работают они у него.
– В баре? Кем?
– А кем там можно работать? Официантками, небось.
«Я, кажется, нашел, – ликуя, подумал Снегин. – Теперь-то Танжерову не отвертеться».
Снегин не сомневался, что Пашка-сосед – это не кто иной, как Паша-Тяж. Ну не бывает таких совпадений! Машину угнали из Ждановского, и в Ждановском же оказался загородный дом владельца бара, в котором Снегин чисто случайно нашел номер от этой машины.
Сегодня он так же случайно, по везению и на одной только интуиции обнаружил след, ведущий к украденным деньгам.
– Расскажите мне подробно об этих девушках. – Снегин огляделся: куда бы сесть?
Изба напоминала поле после Куликовской битвы: усеяна костями, только куриными и еще бог знает какими. Хозяин не утруждал себя уборкой. Кроме обглоданных костей на полу валялись штаны Андрея Петровича, дырявые кеды, грязные носки, кусок бечевки и даже змеевик от самогонного аппарата. Ориентироваться в этом бардаке было также трудно, как и на захламленном участке.
Недолго думая, Снегин смахнул с ближайшего стула какое-то барахло и сел. Но тут же встал: колченогий стул опасно качнулся.
– Да вы на диван садитесь, – гостеприимно предложил хозяин, приглаживая жидкие волосенки. – Я сейчас чайку…
– Не надо! – испугался Снегин.
Посуда здесь была такая же черная, как и постельное белье, – похоже, Гнедой и не подозревал о существовании моющих средств.
Хозяин встал, и Снегин невольно заморгал, увидев, что Андрей Петрович в дырявых семейных трусах. Гость поддел ногой штаны, чтобы обратить на них внимание владельца.
– Сколько времени-то? – без особого интереса спросил Гнедой, надевая штаны, и посмотрел сначала на гостя, а потом в окно, где сгущались дождливые осенние сумерки.
– Четыре часа. Пятый.
– Утра?