ция, но Кира не должна называть им место его укрытия. Сама Кира адрес знала, хотя догадывалась, что за ней следят, и, следовательно, приходить ей в ту квартиру стоит только в крайнем случае. За все время, пока муж был в бегах, она на той квартире так и не появилась. Зато часто звонила – со всеми мерами предосторожности, разумеется, чтобы не нарваться на полицейскую прослушку.
— Я звонила ему позавчера на сотовый – как обычно в десять часов вечера. А он не снял трубку… Я звонила ему весь вечер, и все утро следующего дня. А вчера не выдержала и все-таки поехала на ту квартиру. Ключ, который Женя дал мне, к замку подошел, но внутри я никого не застала. Там точно происходила борьба – вся мебель перевернута, а в разбросанных Жениных вещах я нашла это.
Женщина протянула к Ваганову зажатый кулачек, из которого выпал на стол обыкновенный патрон – большой, как от автомата Калашникова – и закрепленный на порванной золотой цепочке. По видимости боевой.
— Это Женин талисман, еще с Афганистана. Я знаю, он никогда бы не расстался с ним по своей воле.
Ваганов все тем же карандашом расправил цепочку на столе, особенно уделяя внимание месту разрыва, где звенья были сильно изогнуты, и спросил:
— Вы заметили следы крови в квартире?
— Нет, крови никакой не было. То есть, я ничего такого не заметила… — и, догадавшись, к чему клонит Ваганов, зажала дрожащей ладонью рот. Кате даже показалось, что она вот—вот лишится чувств, даже Юрий Николаевич не выдержал и поспешил предложить ей воды…
Вскоре собрали следственную группу, которую возглавила Элла Эдуардовна, и поехали проводить осмотр на квартиру, где некогда скрывался Перегудов. Перед отъездом, правда, следовательница успела забежать к Кате:
— По какому праву вы вмешиваетесь в дела, которые поручены мне? – Такой разгневанной Кате Эллу видеть еще не приходилось. – Вы понимаете, что мешаете работать, что сбиваете все мои планы?!
— Но вы ведь сами отказались опрашивать Перегудову! – Сразу догадалась Катя, о чем она.
— Вы еще и подслушивали… – зашипела Элла. – Когда ко мне ворвалась эта Перегудова, я по телефону говорила с Трухиным, и он просил меня срочно зайти. Или мне нужно наплевать на просьбу начальства и внимать этой даме, которая столько времени морочила мне голову! Глядя в глаза, врала, что понятия не имеет, где ее муж! Всем видом давала понять, что ей нет никакого дела до налета на супермаркет!
Ушла и Элла. Осадок после разговора остался, но это вполне можно было пережить: к тому, что следовательница ее действиям возмутится, Катя и так была готова. А о версии, что Перегудов причастен к произошедшему в «Снежинке», Элла Эдуардовна вообще могла узнать разве что пять минут назад – от Ваганова. Как бы там ни было, Катя о сделанном не жалела.
Сосредоточиться на документах получилось не сразу: мысленно она опять возвращалась к Кире и даже попыталась примерить на себя ее роль:
«Не дай бог, — тут же передернула Катя плечами, — лучше вообще не выходить замуж, чем всю жизнь бояться, что его посадят или убьют».
И как-то плавно, без всякого усилия со стороны Катерины мысли переключились на Лешку Никитина. Она давно уже на него не злилась – осталась только некоторая обида за то, что он не посчитался с ее мнением в тот раз. И за то, что не звонит. Положив рядом с клавиатурой свой сотовый и гипнотизируя его взглядом, она как раз размышляла, почему он не звонит.
Дверь резко и без стука распахнулась:
— Катенька, я в морг еду, тебе что-нибудь привезти? – Это бесцеремонно как всегда ввалился Толик Василенко.
Катя машинально спрятала телефон в сумочку, как будто опасаясь, что Толик прочтет ее мысли. Вопрос Василенко, впрочем, был не праздным: Бюро судебно—медицинской экспертизы находилось довольно далеко от Следственного комитета, потому между следователями существовало неформальное правило, если кто-то ехал туда, то выполнял попутно и мелкие поручения коллег.
Сегодня у Астафьевой не было в морге никаких дел, но Толика она все равно задержала.
— Толь, — сходу спросила она, — ты ведь вместе с Эллой по «Снежинке» работаешь? Есть у вас идеи, куда забрали Перегудова?
Василенко явно неохота было сейчас погружаться в рабочие вопросы, но все же он передумал прямо сейчас бежать в морг, сел ближе к Кате и сделал страдальческое выражение лица.
– Как чувствовал я, что проблем с делом будет море: Ваганов приказал хоть весь город вверх ногами перевернуть, но Перегудова найти, а я нутром чувствую, что тот уже покойник. У меня на такие вещи чутье, Кать.
Толик как всегда был расположен поговорит о своей сверхчувствительной интуиции, но Катя только скептически отозвалась:
— Меня больше интересует, от кого Перегудов прятался. Сомневаюсь, что от нас с тобой.
— А чего здесь голову ломать – от Патровой, — простодушно заявил Василенко, — после того, как он устроил этот цирк в «Снежинке», вполне следовало ждать, что она ему этого не простит. Да и жена перегудовская, кажется, сама подтвердила, что Патрова была ее мужем недовольна.
Мнение это было весьма популярно в последние дни, но Астафьева с ним согласна не была.
— Подожди, но для чего Перегудов вообще устроил налет на Снежинку? Личного интереса у него здесь не было. Зато, если вспомнить перестрелку на кладбище: Перегудов встречался там с приезжими, которые перестреляли всю его команду. Он чудом остался цел и с небольшой группой помчался в Петербург, чтобы… — Катя неловко замолчала – рассказывать об убийстве Перегудовым женщины по фамилии Караваева и причастности к этой истории Никитина, она благоразумно не стала, — не знаю, зачем он туда поехал, но, вероятно, это было что-то важное, раз он рисковал в такой момент! А позже он инсценирует налет на «Снежинку» и буквально подкидывает нам улики против Кастецкого. Он чем-то насолил ему и, боясь мести, решил настроить против него и Патрову.
Пока Катя говорила, Толик смотрел на нее со смесью недоверия и тоски во взгляде.
— Говорил же я, что дело противное и заковыристое. Ну почему, как мерзость какая-нибудь приключается, так сразу Толика зовут! Что я – крайний?..
В дверь еле слышно постучались:
— Извините, можно…
На пороге стояла, переминаясь с ноги на ногу, Настя Волчек. Была она настолько маленькая и худая, что ее вполне можно было принять за ребенка, не вписывалось в картину только лицо – изможденное, делающее ее даже старше Катерины.
— Проходи, садись. — Катя поспешно убрала свою сумку со второго свободного стула, раздумывая, зачем снова пришла эта девица. Неужели, она действительно что-то знает о Мерешко и решилась рассказать?
Толик благоразумно задерживаться не стал, и вскоре отбыл.
Настя все мялась, усаживаясь и старательно отводя глаза, а Катя не хотела ее торопить – пусть сама дозреет.
— Я хорошо подумала над вашим вчерашним вопросом, — на выдохе произнесла Настя.
— Хочешь рассказать о Дарье Мерешко?
Настя сжалась в комок и покачала головой:
— Нет, о Дарье Мерешко я ничего сказать не могу, — и подняла вопросительно-затравленный взгляд на следовательницу.
Катя потеряла терпение: зачем тогда она сюда явилась и отнимает ее время? Денег на дозу пришла просить, что ли?
— И телефон своей подружки Оксаны ты никому не давала! И клуба «Скорпион», наверное, не знаешь!
— Телефон Оксаны я давала, — осторожно подбирая слова, ответила на это Настя, — но не специально… И не Дарье.
И снова замолчала, рассеянно отколупывая остатки черного лака с ногтей.
— А кому? – так и не дождавшись продолжения, уточнила Катя.
— Одной девушке, — только и обронила Настя.
Астафьева закатила глаза, а потом остановила взгляд на увесистом «Руководстве для следователя» в бардовой кожаной обложке. Книга лежала на столе больше для солидности, но сейчас Кате очень захотелось применить ее в действии и стукнуть ею Настю по голове, чтобы соображала быстрее.
— Как зовут девушку? – проявляя чудеса терпения, спросила Катя.
— Я расскажу вам что знаю, только при условии, что вы не спросите, откуда я это знаю, — еле слышно отозвалась Настя, но на полном серьезе.
— Хорошо, — быстро согласилась следователь, ни минуты не сомневаясь, что при необходимости девчонку всегда можно дожать.
Настя же поверила и заговорила куда охотней, глядя на Астафьеву вполне осмысленным взглядом:
— Я знаю не так много – поверьте! Знаю только, что её зовут Яной, и что пять лет назад она училась в одном университете в Москве. Точное названия потом дам, если нужно. Специальность была связана с электроникой… Еще у нее была подруга – Дарья Мерешко, но ее я знала мало, и потом она умерла. А Яна оказалась замешана в ограблении квартиры в Москве, и ее даже судили…
— И в августе прошлого года ты привела в «Скорпион» именно Яну?
Настя упрямо покачала головой:
— Я ее туда не приводила… Но она могла и от других узнать, что Оксанка там бывает. Она из этого особенную тайну не делала.
***
Выйдя от следователя, Настя спустилась на этаж РУВД и привычно заглянула в кабинет Максима Георгиевича.
— Я все рассказала, — села она напротив него.
— Вот и молодец, Анастасия, вот и умничка! – обрадовался тот. – Говорил же, сработаемся. Вот прям чувствую, ты будешь самой лучшей моей агентессой.
Настя только вздохнула и уже не спорила. Никаких бумаг она не подписывала, но сегодня утром пообещала Федину, что будет с ним сотрудничать. Так было надо.
— Чего грустная такая? Обидел кто? Ты только скажи… А хочешь, я тебя в больничку устрою – тебя там подлечат, подлатают. А то черт знает на что похожа.
— Спасибо, обойдусь. Вы мне денег обещали.
Федин не очень охотно, но полез в кошелек.
Вообще-то Настю наличностью снабжал отец – он неплохо зарабатывал, но от халявных денег она не отказывалась. Никогда ведь не знаешь, что будет завтра.