Потому, что сомнения время от времени все же ее мучили.
Да, с момента их расставания ей жилось намного спокойнее: никаких неожиданностей, никаких тайных встреч с подозрительными личностями, никакой неуверенности в завтрашнем дне. Но… вчера, впервые за долго время, Оксана снова наведалась в «Скорпион», где купила таблетки. Хотя, пока была с Грегом, не вспоминала об экстези ни разу. Сложно было не увидеть связь.
И еще немножко беспокоило то, что за это время Грег ни разу не попытался позвонить или встретиться с ней. Это означало, что Грег только обрадовался, что освободился от нее, а признавать этого ох, как не хотелось… Поэтому, когда Оксана увидела его на скамье в сквере рядом с ее университетом, она сперва обрадовалась, лишь потом насторожилась.
— Что ты здесь делаешь? – спросила она недружелюбно насколько смогла.
Втайне она ждала, что Грег признается, что не может без нее жить. Что сделает все, что она попросит, лишь бы она осталась с ним. Оксана вряд ли бы осталась даже после этой просьбы, но услышать эти слова очень хотела.
— Сам не знаю… — морщась солнечному свету и не глядя на Оксану, ответил Грег. – Сядем?
Вслед за ним Оксана опустилась на скамью, укрытую в зарослях уже начавшего желтеть шиповника, и настороженно ждала, что он скажет дальше.
— Ксюш, я много думал после того нашего последнего разговора. – Он по-прежнему не смотрел на нее. – Ты тогда спросила, не надоело ли мне каждый раз начинать все заново. Надоело, Ксюша, до смерти надоело. Я устал от этой суеты и беготни. А когда ты ушла, я понял это особенно ясно. Я хочу жить нормально, как все. А ты – мой единственный шанс на нормальную жизнь, — только теперь он поднял взгляд на нее, как будто ждал ответа.
— Нормально жить это как? – Оксану его слова чрезвычайно заинтересовали, но очень не хотелось, чтобы это заметил Грег. – Сидеть в офисе с девяти до шести, смотреть футбол вечерами и ездить к родственникам по выходным?
Он улыбнулся:
— А почему бы и нет? Это, должно быть, забавно.
— А если тебе не понравится?
— Тогда будем решать проблемы по мере их поступления.
Он взял Оксану за руку, и, хотя она еще ничего не решила, не смогла ни прервать его, ни уйти. И снова в ее голове зародилась рискованная мысль: а что, если и правда попробовать?..
— Оксана, я довольно обеспеченный человек, ты ни в чем не будешь нуждаться со мной… У меня есть небольшой дом в пригороде Вены, есть небольшой бизнес там же. Давай уедем ото всех?
Оксана, испугавшись такого напора, забрала руку и встала со скамьи:
— Я не могу уехать: у меня здесь университет и родители… Даже если бы я была уверена в тебе на сто процентов, я бы еще подумала, стоит ли от них уезжать, а ты… И вообще, мне пора домой.
Взволнованная, она развернулась и почти побежала к стоянке. Но все же через два шага обернулась: Грег лукаво улыбался.
— Тогда я подожду, когда твои родители сами захотят выдать тебя за меня! – крикнул он ей.
«Сколько самомнения!» — подумала о нем Оксана. И тут же поняла, что ей это нравится.
На следующее утро, когда она спустилась к завтраку, домработница вынесла ей длинную коробку без надписи.
— Курьер привез десять минут назад, — пояснила женщина.
Оксана с нетерпением распаковала, ни минуты не сомневаясь, что это от Грега – десяток нежно—белых роз, еще не распустившихся и свежих настолько, будто их только что срезали с куста. Обнявшись с цветами и вдохнув их аромат, она развернула записку, затерявшуюся среди стеблей, и улыбнулась совершенно счастливо:
«День первый нормальной жизни. Кажется, так в приличных домах принято ухаживать за девушками?».
Правда, потом она весь день корила себя за то, что так радовалась глупым цветам и решила, что как только он позвонит – отчитает за ненужную посылку. Однако Грег не звонил. Не присылал «эсэмэсок» и не встретил ее после учебы. К концу дня Оксана твердо уверилась, что с ним что-то случилось, но и на следующее утро ей принесли цветы. В записке на этот раз было: «День второй нормальной жизни», что снова умилило Оксану.
А через некоторое время он позвонил сам:
— Ксюшенька, ты обдумала мое предложение? Ты уедешь со мной?
— Я же сказала, что нет! – деланно удивилась его навязчивости Оксана. – Или ты решил, что я пошутила?
Прижимая трубку плечом, она улыбалась и ставила розы в воду.
— Значит, нет, — легко согласился Грег. – Тогда пойдем длинным путем. Жди в гости: буду знакомиться с твоими родителями. Что подарить папе я знаю, а что любит твоя мама?
В таком духе они проговорили больше часа. Когда Оксана вспомнила об университете и попрощалась, оказалось, что она безнадежно опоздала.
«Интересно, что он имел в виду, когда сказал, что знает, что подарить папе?» — думала девушка, выезжая за ворота особняка.
И настроение резко испортилось. Конечно, он знает, что папа будет безумно рад какой-нибудь вещице с историей – «древности». А знает он это, потому что собственноручно увел его коллекцию… Как она может флиртовать с этим человеком и еще задумываться о том, чтобы куда-то с ним уехать?.. С другой стороны, если Грег – вор, то ему нужно опасаться ее, Оксаны – она ведь все про него знает. Почти все. Достаточно для того, чтобы сдать его полиции.
Или… а что, если он действительно какой-нибудь агент ФСБ или что-то в этом роде?
И, передумав ехать в Москву, Оксана твердо решила, что нужно этот момент прояснить. Ведь ей даже есть, у кого спросить – Костик Решетейников! Как она сразу не догадалась с ним поговорить?!
Костика найти можно было только в СИЗО. Проникнуть туда тайно, как в изолятор в РУВД Оксана и не думала. Она была уверена, что сможет сделать это абсолютно законно – предусмотрены же у заключенных встречи с родственниками? Вот она и представится его сестрой, а еще лучше невестой – и пойди проверь. Главное, не нарваться снова на эту противную Астафьеву.
Уверенно и бодро Оксана подошла к контрольно—пропускному пункту Следственного Изолятора Старогорска. Правда, турникет не позволил ей сделать и двух шагов:
— Ваш пропуск? – В застекленной кабинке рядом с турникетом сидела девушка—блондинка с голубыми невероятно наивными глазами и в темно—зеленой пилотке, кокетливо сдвинутой на бок. – Будьте добры, пропуск? – повторила девушка, видя, что Оксана ее не понимает.
— Я на свидание, — растерялась Оксана неожиданному препятствию. – У меня там жених.
— Следователь, который ведет дело, должен был дать вам пропуск, — охотно объяснила контролер, – бумажечку такую.
— А можно, я в другой раз принесу? – умоляюще смотрела Оксана.
— Нет, нельзя, — улыбалась девушка.
Надежда поговорить с Костиком рассеивалась как дым. Оксана вышла на улицу и, отойдя на пару шагов, принялась смотреть вверх, на темные зарешеченные окна. Где-то там сидит Костик – вот бы он ее увидел… Наверняка ведь можно докричаться отсюда.
Пока Оксана раздумывала, стоит ли кричать, не сразу заметила, что полицейский – молодой парень, стоящий возле одной из запертых дверей в СИЗО, уже не первый раз зовет ее.
— Вы меня? – уточнила девушка, приближаясь.
— Да-да, вас, — парень нервно оглядывался и говорил негромко, — У вас жених здесь вроде? Могу провести, если надо.
— Так не пускают ведь. У меня пропуска нет…
— Это на главной проходной не пускают, но дверей-то много, — подмигнул парень. – Деньги есть?
— А сколько надо?
— А сколько есть?
С новым приливом надежды Оксана полезла в сумочку и, тоже оглянувшись по сторонам, протянула парню пятитысячную купюру.
— Ну, что вы… — заволновался тот, поспешно комкая бумажку и пряча ее в карман. – Не на улице же. Пойдемте…
Он вел Оксану тускло освещенным невероятно длинным коридором. Открывал со крипом какие-то решетки, перекрытия, потом они поднялись на один лестничный пролет вверх и пошли по другому коридору – чуть более светлому и с дверьми по левой стороне. Одну из этих дверей полицейский отпер большим ключом и пригласил Оксану внутрь. Комнатка была совсем маленькой, с единственной лампой под потолком, ободранным письменным столом и зарешеченным помещением перед ним – больше всего похожим на клетку.
— Как жениха-то зовут? – выдвинув для Оксаны не менее ободранный стул, спросил парень.
— Константин Решетейников. Его к вам недели две назад перевели.
— Ожидайте, — широко улыбнулся парень и оставил ее одну.
Она сидела на краешке стула, прислушиваясь к каждому шороху и скрипу за дверью. Прошло минут пятнадцать – Оксана уже освоилась здесь и невероятно соскучилась ждать, когда дверь снова лязгнула. Но вошел все тот же полицейский – без Костика, и выглядел растерянным.
— А вы это… уверены, что вашего жениха сюда перевели? Может, в какой другой изолятор? Нет его в списках.
— Как нет? В Старогорске один изолятор – куда еще его могли перевести? Подождите, а Котова Георгия Павловича можете поискать? Их вместе переводили.
— Котова? Котов здесь – его и искать не нужно. Привести, что ли?
Оксана все не могла сообразить, куда же делся Костик.
— Скажите, а у вас за эти две недели несчастные случаи были? – едва двигая одеревеневшими вмиг губами, произнесла она.
— Были, не без этого… — кивнул парень. – В понедельник только во втором блоке кто-то шею сломал. То ли сам навернулся, то ли помогли. Поискать, что ли, вашего жениха в том списке?
— Нет, не надо! – Оксана мгновенно подскочила на стуле. – И вообще, забудьте, что Решетейникова кто-то спрашивал. Ни слова обо мне, ясно!
— Хорошо…
В два раза быстрее, чем в первый, они вернулись на улицу. Оксана почти бежала, торопливо нашла свою машину, села, завела двигатель и – расплакалась. Она не знала, что ей делать теперь, как разговаривать с Грегом. Она приехала сюда, чтобы получить подтверждение тому, что Грег не вор, а вместо этого – поняла, что он убийца.