— Возможно еще одно решение твоей проблемы, — тихо сказал он.
— Какое?
— Выходи за меня замуж.
Баффи пристально посмотрела в его глаза, пытаясь понять, не шутит ли он.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Этот брак решит многие проблемы. Вряд ли эта ночь, проведенная наедине с тобой, заставит меня изменить мою… нетрадиционную сексуальную ориентацию, хотя если и есть на этом свете женщина, способная научить меня любить, то это ты, и только ты, — пояснил Тэйлон. — По очень многим причинам мне нужна жена и… ребенок. Если мы поженимся, твой бывший муж никогда не сможет отнять его у меня… у нас.
— Я просто не знаю, что сказать…
— Не говори пока ничего. — Принц опустил голову. — То, что я не способен произвести на свет наследника, стало горьким разочарованием для моей семьи. Тебе нужен кто-то, на кого ты могла бы опереться в возможной борьбе за своего ребенка, и этим человеком хочу быть я.
— То есть мы станем мужем и женой? — продолжала недоумевать Баффи.
— В физическом смысле, конечно, нет. Мы вступим в брак по расчету. Каждый из нас получит возможность жить так, как ему хочется. У тебя будет ребенок, а у дома фон Арпсбургов появится законный наследник.
— Но почему ты выбрал для этого именно меня и моего ребенка?
— Не знаю, честное слово, не знаю. Возможно, это судьба. Какая избитая фраза! Но разве не судьба свела нас вместе вчера вечером? Я знаю лишь то, что именно такого случая я давно ждал, хотя и не подозревал об этом. Ты понимаешь меня, Баффи?
— Думаю, да…
— И что ты скажешь?
— Могу я как следует подумать над твоим предложением? Это слишком ответственный шаг, а за последние несколько месяцев в моей жизни столько всего случилось, что я больше не хочу совершать ошибки…
— Согласен, мое предложение звучит дико, — кивнул Тэйлон.
Оба замолчали и просидели так больше часа, пока не пришли слуги. Через несколько минут им подали легкий завтрак. Какое-то время тишину нарушало лишь позвякивание старинного серебра, потом Баффи снова заговорила:
— А где мы будем жить?
— Ты сможешь жить где угодно. Мне принадлежат дома и квартиры в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Аргентине, Италии, Швейцарии, Лондоне и Париже.
— Вот это да! — восхитилась Баффи.
— Все это досталось мне по наследству, — улыбнулся Тэйлон. — В некоторых домах я не был уже много лет. Просто я хотел сказать, что ты сможешь жить вместе с ребенком в любом из них.
— А как же мои съемки на телевидении?
— Ты будешь делать все, что сочтешь нужным, — махнул рукой Тэйлон, словно желая показать этим жестом, что его не волнует, будет ли работать его жена.
— Выйдя за тебя замуж, я стану… принцессой?
— Конечно! Принцесса Баффи! — подмигнул ей Тэйлон. — Боже мой, звучит действительно абсурдно, но так или иначе у тебя все равно будет титул принцессы, потому что я самый настоящий наследный принц.
Баффи хихикнула.
— И пожалуйста, относитесь к этому серьезнее, моя драгоценная будущая супруга, — без тени улыбки проговорил Тэйлон. — Теперь вы принадлежите к высшей знати и должны всегда заботиться о своей репутации.
— Но как раз моя репутация…
— Это нам обоим только на руку. Возможно, здесь, в Беверли-Хиллз, кое-кто и подозревает, что я принадлежу к сексуальному меньшинству, но в Италии все до сих пор считают меня благородным отпрыском благородной семьи. Поэтому любовная связь с довольно разбитной, но сказочно красивой и известной всей Америке кинозвездой только укрепит мои позиции. Итак, принцесса Баффи, вы приняли наконец решение?
— Да!
— Вы сообщите о нем сейчас или мне придется ждать, пока это известие появится в «Тайме»? — Тэйлон любезно склонился перед ней.
— Да, я согласна выйти за вас замуж, принц! — патетически воскликнула Баффи и тут же добавила более серьезным тоном: — Но не для того, чтобы стать принцессой. Я выйду за тебя замуж только потому, что ты будешь великолепным отцом моему ребенку.
— Тогда я должен немедленно позвонить в Рим и сделать все необходимые распоряжения для свадебной церемонии, — твердо сказал Тэйлон, но на глазах у него блеснули слезы.
— Свадьба будет в Риме? — спросила Баффи, начиная понимать, что в ближайшие несколько дней ей предстоит куча хлопот.
— Свадебная церемония пройдет со всей торжественностью и пышностью, какие только возможны при учете того, что у нас остается очень мало времени! — радостно воскликнул Тэйлон. — Подумать только! Принц Тэйлон фон Арпсбург вынужден жениться, потому что его невеста ждет ребенка!
Баффи передалось его радостное оживление.
— Ты даже представить себе не можешь, как моя семья обрадуется этому скандалу! До сих пор все они жили в страхе, что наклонности принца могут стать для всех слишком очевидными. Кстати, тебе известно, что нам придется венчаться в католической церкви? Тебя это устраивает?
— Меня — да! А вот мой папочка будет кипятиться по этому поводу, потому что он баптист.
— Из-за этого действительно могут возникнуть серьезные проблемы для нас? — встревожился Тэйлон.
— Если это и станет проблемой, то только для моего папочки, — успокоила его Баффи. — Но он забудет о религиозных разногласиях, как только узнает, что его будущий зять — настоящий принц. А уж если ты окажешься богаче, чем он, то все проблемы и вовсе исчезнут. Баптисты свято чтут доллар.
— И лиры? — шутливо осведомился Тэйлон.
— Любые деньги…
Повинуясь внутреннему импульсу, они заключили друг друга в дружеские объятия, охваченные глубокой взаимной симпатией.
— Ты уже знаешь пол будущего ребенка? — спросил Тэйлон.
— Еще нет… а почему ты об этом спрашиваешь?
— Было бы великолепно, если бы у тебя родился мальчик. Он стал бы законным наследником дома Арпсбургов. — Внезапно Тэйлон смутился. — Извини, — тихо сказал он, — так всегда говорят в семьях, подобных моей. Если у принца может родиться только один ребенок, все хотят, чтобы он оказался мальчиком.
— В моей семье тоже хотели мальчиков, — чуть заметно улыбнулась Баффи.
ГЛАВА 23
Поскольку время играло не на них, Тэйлон немедленно занялся срочными приготовлениями к свадебной церемонии. Ожидая прибытия в Рим принца и его невесты, обрадованные и вместе с тем слегка испуганные родственники Тэйлона забронировали для них изысканные апартаменты в роскошном отеле «Эксельсиор» с видом на Виа Венето, уставленной сотнями столиков. За ними жители Рима попивали кампари и содовую, отпуская по-мужски грубоватые замечания по поводу внешности проходивших мимо женщин, которые, собственно, для этого и появлялись на знаменитой улице.
Однако у Баффи не было времени прогуливаться по Виа Венето, и она довольствовалась тем, что смотрела на улицы из окна просторных апартаментов отеля. После прибытия невесты и жениха в Рим их апартаменты превратились в гудящий пчелиный улей. С раннего утра до позднего вечера здесь толпились дизайнеры, кутюрье и невероятное количество обслуживающего персонала. Присланным Валентине лучшим портным предстояло сшить для невесты роскошное свадебное платье. Потом его фотографии и подробнейшие описания поместят почти все европейские и американские светские журналы.
Баффи настаивала, чтобы платье было не белоснежным, а скорее бежевым.
— Мне совершенно не идет белый цвет, — убеждала она раздосадованных ее прихотью портных.
Тэйлон поддержал невесту, и для свадебного платья подобрали ткань чуть заметного бежевого оттенка.
Среди родных Тэйлона преобладали женщины. Возможно, именно поэтому вся семья так мечтала, чтобы принц поскорее женился и произвел на свет мальчика, наследника дома Арпсбургов. В Риме почти не подозревали о том, какую жизнь вел принц в Беверли-Хиллз. Баффи заметила, что поведение жениха в родном городе разительно отличается от того, как он держался в Америке. Здесь он властно раздавал приказы направо и налево и самодовольно улыбался, слыша, как восхищаются красотой его невесты. Баффи не знала итальянского, однако видела во всех газетах многочисленные фотографии его высочества с невестой, американской кинозвездой.
— Значит, здесь, в Риме, никто не знает о твоих пристрастиях? — спросила она у Тэйлона в одно из тех редких мгновений, когда они остались наедине.
— Скорее, не хотят этого знать, — пояснил Тэйлон. — Я очень известный в Италии человек, а кому же захочется, чтобы знатный итальянский принц оказался…
— Принцессой? — закончила за него Баффи, и оба расхохотались.
— Отчасти да, — перестав смеяться, сказал Тэйлон. — Но ты должна помнить, моя дорогая американская невеста, что за мной многовековая история и традиции моего рода, и все это могло бы закончиться на мне в том случае, если бы я так и не женился. Традиции значат очень много для итальянцев. Они не желают становиться свидетелями бесславного угасания знатного рода.
Теперь Тэйлон говорил совершенно серьезно. Повернувшись, он отошел к окну и всматривался в панораму Виа Венето, размышляя о том, удалось ли ему объяснить невесте, что такое итальянский дух.
Его многочисленные незамужние тетки, всевозможные маркизы и графини, не одобряли нарушения традиций. Бракосочетание было назначено так скоро, что совсем не оставалось времени для принятых в подобных случаях элегантных чаепитий и пышных балов. Одна из тетушек, баронесса фон Арпсбург, даже явилась к Баффи, чтобы уговорить ее не спешить со свадьбой, а тем самым позволить устроить все более традиционным образом.
Баффи с интересом смотрела на приехавшую к ней аристократку, а та тем временем объясняла:
— Видите ли, моя дорогая, мы все чрезвычайно рады, что Тэйлон решил жениться, но у нас в Италии, в отличие от Америки, принято соблюдать опредёленные традиции. Надеюсь, воспользовавшись возможностью, вы окажете влияние на жениха и убедите его в необходимости следовать вековым обычаям и традициям семьи…
— Я бы с радостью сделала это, — улыбнулась Баффи.
Баронесса вздохнула с видимым облегчением.