— Ах, моя дорогая, я так рада слышать это! С этими словами она взяла Баффи за руку.
— Но есть одна проблема, — продолжала Баффи* — Я ношу под сердцем ребенка…
Она решила именно такими словами выразить свое состояние. Слово «беременна» показалось ей совершенно неуместным в разговоре с баронессой.
— О Боже! — изумленно воскликнула пожилая дама. И тут же на ее лице появилось милое лукавое выражение. — Вы хотите сказать, что беременны? — Она употребила это слово ничуть не колеблясь. — У вас будет малыш? Бамбино? Ах, как это чудесно! Просто замечательно!
— И вы этим нисколько не смущены?
— Как я могу смущаться тем, что жена, пусть пока только будущая, принца Тэйлона фон Арпсбурга собирается подарить нашему знатному роду нового отпрыска! — Баронесса с чувством пожала руку Баффи. — Это чудесная новость для дома Арпсбургов! — Она понизила голос и добавила: — Мне доводилось слышать о Тэйлоне чудовищные сплетни, которые я не осмелюсь повторить вам…
— Мне известны эти сплетни, — заверила ее Баффи.
— Тогда вы не хуже меня понимаете, моя дорогая, — расцвела в счастливой улыбке пожилая баронесса, — что ваша беременность раз и навсегда положит конец этим грязным домыслам! История дома Арпсбургов знает немало скандалов. Один из них, кстати, и ваше слишком поспешное бракосочетание. Но этот скандал только радует и меня, и моих многочисленных сестер и кузин!
Баффи рассмеялась.
Пожилая баронесса поднялась и проворно засеменила к двери. Там она остановилась и знаком велела Баффи приблизиться к ней. Когда Баффи повиновалась, та обняла ее за шею и поцеловала в обе щеки.
— Дом фон Арпсбургов приветствует вашу кровь и благословляет ваш брак с Тэйлоном, — тихо сказала баронесса.
Потом баронесса поспешно вышла. Хотя она сама не любила сплетничать — черта вовсе не характерная для настоящей итальянки, — эту новость баронесса считала достойной самого быстрого распространения. Будущая принцесса фон Арпсбург на сносях!
Уже через час сама баронесса и стайка ее единомышленниц разлетелись по городу, разнося сногсшибательное известие о подлинной причине столь поспешного бракосочетания Тэйлона фон Арпсбурга и его американской невесты. К вечеру завсегдатаи кафе на Виа Венето оживленно обменивались сенсационной новостью о подлинной причине, побудившей принца Тэйлона столь поспешно сочетаться браком с американской красоткой, а кое-кто даже не стеснялся показывать рукой на окна апартаментов в отеле «Эксельсиор». В городе потихоньку разгорался скандал в духе фильмов Софи Лорен и Ингрид Бергман, и его жители получали от этого истинное удовольствие.
Когда в комнату быстрым шагом вошел Тэйлон, Баффи попыталась определить по его лицу, рассердила ли она жениха, рассказав обо всем баронессе.
— Ты неподражаема! — воскликнул он, крепко обнимая и целуя невесту. Это был их первый поцелуй, но Баффи отлично понимала, что он только дружеский. — История, подтверждающая мое неоспоримое мужское начало, могла бы медленно расползаться по Риму в течение многих месяцев, но ты и мои тетушки совершили это за считанные минуты! Отныне моя репутация настоящего мужчины несокрушима! — Он расхохотался. — Теперь все мои знакомые мужского пола понимающе улыбаются мне и норовят похлопать по плечу.
— Значит, ты не рассердился? — спросила Баффи.
— Не рассердился?! — воскликнул Тэйлон. — Да ты сделала этот день самым счастливым в моей жизни! А теперь, моя дорогая принцесса, я должен пройтись по Виа Венето, чтобы достойным образом увенчать так чудесно начавшийся день!
— И я с тобой! — сказала Баффи. — Мне надоело сидеть в этом отеле.
— Ну уж нет! — улыбнулся Тэйлон. — Меня не поймут, если я выведу невесту, которая находится в таком положении, на оживленные улицы города. Люди осудят меня за столь легкомысленный поступок: Ты должна остаться в отеле и беречь себя и ребенка.
— Ах, как это типично для итальянцев! — пробормотала Баффи.
Когда Тэйлон ушел, она задумалась о ребенке. Раньше Баффи полагала, что, кроме нее, о нем некому будет заботиться. Теперь же совершенно неожиданно выяснилось, что целый город ждет появления на свет малыша и заранее любит его. Нет, Рим ей определенно нравился!
Она подошла к окну и посмотрела на высившийся вдали собор Святого Петра. Это было почти единственное здесь архитектурное сооружение, не скрытое буйной листвой высоких деревьев. Потом Баффи увидела, как из отеля широким размашистым шагом вышел Тэйлон и, едва не пританцовывая, направился к укрытым широкими зонтиками столикам на Виа Венето, за которыми многозначительно перешептывались и переглядывались его соотечественники. В этот момент Баффи снова подумала: как странно, она выходит замуж за Тэйлона и уже успела искренне полюбить его, но при этом знает, что он никогда не станет ее мужем в полном смысле этого слова.
— Зато из него получится прекрасный отец, — тихо сказала Баффи себе, — и, наверное, заботливый и порядочный супруг. В конце концов, к чему этот секс? У меня его было много… но по-настоящему нужна только любовь.
Помолчав, она тихо добавила:
— А может, мне нужна и любовь, и секс…
ГЛАВА 24
Палаццо фон Арпсбургов в предместьях Рима было одним из последних грандиозных архитектурных сооружений, оставшихся почти нетронутыми со времен буржуазной революции. Дом, больше похожий на дворец, занимал центральную часть тех двухсот пятидесяти акров ухоженной земли, где прежде цвели необозримые сады. Границы этого земельного участка были обнесены кирпичной стеной высотой в двенадцать футов. Из ста пятидесяти комнат в шестидесяти располагались спальни. Штат прислуги насчитывал шестьдесят четыре человека, в обязанности которых входило выполнение всех работ в доме, конюшне, гараже и в саду. Всем этим хозяйством управляли сестры фон Арпсбург.
Накануне брачной церемонии тетушки приютили принца Тэйлона, отдавая дань давней традиции, в соответствии с которой жениху не полагалось видеть невесту до свадьбы. Баффи тоже «заключили» в один из просторных домиков для гостей, спрятанных в густой зелени. Ей очень понравился этот домик, напоминавший коттедж с не такими, как во дворце, немыслимо высокими потолками. Кроме того, он напоминал Баффи какое-то сказочное, волшебное место, где лягушки превращались в царевен. Впрочем, на этот раз в принцессу превращалась не лягушка, а девчушка из Техаса.
Стоя перед позолоченным зеркалом семнадцатого века, Баффи слегка распахнула полы халата и внимательно оглядела свое тело.
— Очень даже своевременно, — пробормотала она, проводя рукой по слегка округлившемуся животу. — Причина бракосочетания становится явной…
В этот момент Баффи услышала стук в дверь, и одна из молоденьких служанок-итальянок, присланных баронессой, поспешила открыть.
Через минуту она вошла в спальню Баффи.
— Синьора…
— Что там такое, милая? — улыбнулась Баффи.
Служанка вздрогнула, услышав столь демократичное обращение к себе женщины, которой вот-вот предстояло стать принцессой.
— Синьора, пришел ваш отец…
— Так проводи его сюда, — вздохнула Баффи. Она уже знала, что вся семья спешно прилетела на самолете отца в Италию, чтобы принять участие в торжественной церемонии бракосочетания. Должно быть, предстоящая свадьба вызвала неслыханную шумиху в прессе и даже на телевидении. В Рим были направлены журналисты почти от всех крупных газет, а также съемочная группа одного из национальных каналов телевидения.
— Должно быть, папаша получает от всей этой суеты колоссальное удовольствие, — пробормотала себе под нос Баффи.
Клетус Сарасота в точности соответствовал классическому образу техасского нефтяного магната. Когда-то ярко-рыжие густые, непокорно вьющиеся кудри теперь поседели, кустистые брови резко выделялись на красном от постоянного пребывания на солнце и долголетнего злоупотребления бурбоном лице. Этот высокий и статный человек носил ковбойские сапоги вместе с костюмом от Неймана — Маркуса стоимостью в три тысячи долларов. В отличие от братьев и сестер, более похожих на мать, Баффи была физически и эмоционально почти точной копией отца.
— Привет, куколка! — прогрохотал Клетус Сарасота.
— И тебе привет, старый сукин сын! — в тон отцу низким голосом проговорила Баффи. — Что это ты явился ко мне? Неужели твой бизнес настолько плох, что ты решил отлучиться из Техаса?
— Детка, — улыбнулся Клетус, — я очень спешил, потому что, если помнишь, сообщение о твоей свадьбе прогремело как гром среди ясного неба. И потом, если помнишь, я так и не получил на нее никакого приглашения.
— Помню, папочка, помню.
— Должен признаться, я весьма польщен. — Клетус подкрепил свои слова выразительным жестом широко разведенных рук. — И знаешь, что мне больше всего тут нравится? — Он слегка понизил голос, словно собирался поделиться с дочерью каким-то секретом. — Мне не нужно ни за что платить! Видишь ли, твой благоверный даже предложил прислать за нами свой самолет, вернее, один из своих самолетов, но я сказал, что воспользуюсь своим! Однако, признаться, я потрясен! Не то что твой Джонс, как его там?
— Зак Джонс, — подсказала Баффи.
— Вот именно! Тот самый милый парень, за которым ты была замужем минут десять, да и то несколько месяцев назад. Тот краткосрочный брак обошелся мне в кругленькую сумму. Да ты еще настояла на том, чтобы оставить тот роскошный чердак ему!
— Но он действительно принадлежал ему.
— Ну да, только ты успела вбухать в него около миллиона долларов! Он того не стоил. До сих пор не понимаю, дочка, что ты в нем нашла такого. Может, у него член длиной в десять дюймов? Или еще что-нибудь эдакое?
— Все равно не поймешь, папочка…
— А ты попробуй объяснить!
— Я любила его.
— Любила? Что такое любовь? Ты любила — боюсь соврать, потому что давно сбился со счета, — чуть ли не несколько десятков парней! Ну и что с того?
— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что такое настоящая любовь, — почти прошептала Баффи. — И никогда не имел…