[31], знак «цзы» – знак смерти[32] – доходит до предельного значения и превращается в свою противоположность; расцвет – в знаке «хай», упадок – в знаке «цзы»; усиливается всё, что относится к стихии Ян, прячется всё, что относится к стихии Инь.
У специалистов по фэн-шуй есть другая теория. Они считают, что есть три линии, определяющие состояние дел на планете Земля: первая линия соединяет Солнце и Юпитер, вторая – Солнце и Сатурн, а третья, самая мощная и влиятельная, соединяет Солнце и центр Млечного Пути. Именно поэтому различные бедствия в год под знаками гэн-цзы тесно связаны с положением Земли относительно третьей линии. Планета Земля находится в Солнечной системе, Солнечная система – в галактике Млечный Путь, в центре мироздания, и потому больше всего на Землю влияют Солнце и Млечный Путь. Когда Земля приходит в точку между Солнцем и центром Млечного Пути, их центры выстраиваются в одну линию, и начинают происходить странные события. Особая соосная позиция Земли, Солнца и Млечного Пути вызывает искривление трех космических пространств, будто объединяются три вида излучения из трех источников, в результате чего образуется резонансное поле. Этот вид резонанса эквивалентен сотням миллионов лучей и энергетических волн, которые усиливаются по принципу рычага и с двух сторон обтекают Землю. Можно только вообразить, насколько необычное ускорение самых разных реакций живых организмов на Земле они вызывают.
Необходимо отметить, что в Солнечной системе Сатурн и Юпитер – самые большие планеты, поэтому они оказывают достаточно сильное влияние на Землю. Гравитация этих массивных небесных тел позволяет Земле поддерживать стабильную орбиту, близкую к идеальному кругу. Благодаря этому наша планета может непрерывно получать солнечный свет – основу развития и процветания жизни. Когда за время большого шестидесятилетнего цикла обращения Сатурн и Юпитер вместе попадают на линию соединения Солнца и центра Млечного пути, они начинают «безобразничать», что оказывает огромное физическое воздействие на их «младшую сестренку» – Землю. Именно поэтому год под знаками гэн-цзы называют «годом катастроф».
Я не верю во всю эту темную мистику, хотя опровергнуть ее не могу. Независимо от того, верим мы в это или нет, исторические образы четко и ясно говорят, что это действительно несчастливый год, «год катастроф». Если взглянуть на историю Китая Нового времени, то это воистину так. Только посмотрите – и убедитесь в этом сами.
1840 год под знаками гэн-цзы: Первая опиумная война в Китае. Западные страны с грохотом открыли древние двери маньчжурской династии Цин. Это позорный период в китайской истории Нового времени – период наполовину колониального и наполовину феодального общества.
1900 год под знаками гэн-цзы: объединенная армия восьми империалистических государств ворвалась в Пекин с агрессивными намерениями в отношении Китая. Это нападение ввергло страну в небывалые бедствия – она чуть не распалась на части. Этот период неустойчивости называют «Национальное бедствие 1900 года под знаками гэн-цзы».
1960 год под знаками гэн-цзы: масштабные бедствия по всей стране. Наиболее тяжелая обстановка была в провинциях Хэбэй, Шаньдун и Шаньси, а это более 60 % сельскохозяйственных земель. Китай пережил «трехлетний период трудностей», но великий голод нанес смертельный удар судьбе и жизни народа!
Мне «посчастливилось» пережить два из четырех последних лет под знаками гэн-цзы, и я не думаю, что среднестатистический человек сможет перенести больше. В 1960 году, когда я был совсем маленьким, весь народ переживал страшный голод, многие умирали. Позже я стал единственным сыном в семье, так как в «трехлетний период трудностей» потерял младшего брата. Помню соседей по деревне, выносящих из нашего дома деревянный гробик; образ безутешно рыдающей матери навсегда запечатлелся в моих детских воспоминаниях. Когда я подрос, меня часто обижали – ведь у меня не было брата. Для многих мальчиков, оставшихся, как и я, без братьев, положение «единственного сына в семье» стало серьезной душевной травмой. Мне еще повезло, ведь мы жили в Цзяннани – «богатом крае риса и рыбы», и в тот год под знаками гэн-цзы больше никто в нашей семье не умер. Потом наша жизнь была достаточно счастливой. Основные трудности выпали на долю моим дедам и родителям.
Чтобы понять, каким был Шанхай в «позапрошлом» году гэн-цзы, т. е. два шестидесятилетних цикла назад, придется обратиться к опыту моих предков, особым образом связанному со здешними местами. Если бы я не был заперт в это время, в 2020 году гэн-цзы, в Шэньчэне, как называют свой город сами шанхайцы, я бы не стал восстанавливать в памяти дважды пережитые нашим родом беды и несчастья.
Каким был Шанхай в 1840 году, также отмеченном знаками гэн-цзы? Даже мой дед не знал. Но он слышал от своего деда, моего прапрадеда, что «в те времена Шанхай только-только показал “нз моря, свои первые ростки, острые, как молодой бамбук». Бамбуковые ростки в Цзяннани есть у каждой семьи. Обычно бамбук высаживают на заднем дворе за домом: зимой он защищает от северного ветра, летом обеспечивает прохладу, весной можно есть молодые побеги, а осенью он склоняется, чтобы защитить комнаты от дождя, – вот как много он может. Посмотрите, насколько важен бамбук для нас, жителей Цзяннани! Когда мой прапрадед сравнивал Шанхай 1840 года с молодым побегом бамбука, он имел для этого все основания. Надо добавить, что он в то время часто «бегал по торговым делам» в город Сучжоу и уезд Чаншучэн. Почему он выделял среди остальных мелкую рыбацкую деревушку под названием Шанхай?
Если бы мой прапрадед дожил до наших дней, приехал в Шанхай и услышал, как над ним смеются, обзывая деревенщиной, он бы разразился бешеной бранью: «Эй вы, в детстве выпавшие из гроба, маломерки ростом с луковое перо, да вы знаете, насколько ростки бамбука выше вас?» Смысл этой фразы таков: «Вы – мелкие нахалюги, у вас еще голова толком не выросла! Как вы смеете шуметь, показывая всем свою глупость? Я соли съел больше, чем вы рисовой каши, а вы себя мните какими-то “шан-хайцами”? Курам на смех! Когда я прокладывал водный путь в Шанхай и строил дороги, бабушка вашей бабушки еще не родилась, а если и родилась, то неизвестно где!»
У моего прапрадеда сил было много, и если обсуждать статус «шанхайца», то многие из миллионов современных жителей города ему и в подметки не годятся. Не верите? Но это так и есть, и я по-настоящему им горжусь. В самом начале, должно быть, при династии Сун, Шанхай стал хоть как-то походить на то, что можно назвать «поселком-чжэнь»[33], и только потом очень медленно начал обретать очертания города. Во времена династии Цин богатые торговцы из Сучжоу один за другим переезжали в то место, где сейчас находится Шанхай. Расстояние от Шанхая до Сучжоу с древности до наших дней не менялось, но если в наше время нужен всего час езды по скоростной магистрали, то в эпоху, когда жил мой прапрадед, это расстояние можно было пройти за два или даже за три дня. Почему? Потому что тогда единственным транспортным средством была лодка. Почему я говорю сейчас не о всем известной Хуанпу, важной водной артерии Шанхая, а вспомнил о другой реке – Сучжоухэ? Главная причина в том, что в стародавние времена у жителей «внутренних земель» была единственная возможность попасть в Шанхай— только по этому водному пути. Лишь те, кто знает, что «мать-река» для Шанхая – это река Сучжоухэ, имеют право называться шанхайцами. Все те, кто скажет, что «мать-река» – это Хуанпу, приехали гораздо позже, их мой прапрадед называл «пришлыми».
И до, и после 1840 года богатые люди из Сучжоу продолжали переезжать в Шанхай. Мой прапрадед и его брат обладали отменной силой, чем и прославились на всю округу. Иначе как бы они смогли вытеснить род по фамилии Гуй, из-за чего поселок, изначально называвшийся Гуйши (Поселок рода Гуй), переименовали в Хэши (Поселок рода Хэ)? Когда я родился, род по фамилии Хэ считался могущественным, и во всем Китае нет другого места с названием Хэши.
Моего деда звали Хэ Сюйшэн, а прапрадеда – Хэ Синшэн. Люди дали ему прозвище «Хэ-Силач», ведь он обладал неимоверной мощью. По рассказам моего деда, он мог в одиночку поднять камень весом в 800 цзиней[34]. Хэ-Силач считался известной персоной в Шанхае, и представители почтенных семейств, обладавшие статусом и весом в обществе и желавшие переехать в Шанхай, не могли обойтись без него и его лодки. И в Сучжоу и в Шанхае мой прапрадед пользовался заслуженным уважением. Гильдию лодочников того времени можно сравнить с современными местными транспортными управлениями. В любом случае, и богачи, и бедняки не могли обойтись без Хэ-Силача.
Как-то раз мой прапрадед, обладавший кое-какими возможностями и связями и носивший фамилию Хэ со значением «какой», познакомился с одним богачом – тоже по фамилии Хэ, но со значением «счастливый». Тогда на западном берегу реки Хуанпу и на южном берегу реки Сучжоухэ уже были кое-какие улицы, магазины, жизнь потихоньку налаживалась, оживлялась. За десять лет население увеличилось так, что на главных улицах часто возникала давка. На обоих берегах Хуанпу стали одна за другой появляться пристани, особенно вдоль той части берега, где происходило слияние рек Хуанпу и Сучжоухэ. Всем знакомая «Пристань шестнадцати лавок» была одной из них. Также на западном берегу Хуанпу активно расширялась корабельная верфь – она быстро захватывала всё новые участки земли вдоль берега реки.
– Братец Силач, как ты относишься к тому, чтобы соорудить пристань в районе Пудун? С меня – деньги, с тебя – люди и силы, – так однажды обратился богач Хэ (Счастливый) к моему прапрадеду.
– Добре! Пристань-пристань, лодка носом пристань, вот и будет пристань. Я этим на жизнь зарабатываю, по-моему, доброе это дело. Построим пристань, перестанем зависеть от других, да и деньжат подзаработаем! – Хэ Синшэн по прозвищу Силач быстро и легко согласился на эту затею.