Читая сейчас речь мэра Ин Юна, мы не найдем в ней ничего особенного. Однако вспомните, в каких обстоятельствах она была произнесена: в тот момент не было точной информации о происходящем в Ухане, и никто не понимал, как будет развиваться эпидемия. Даже в самом эпицентре эпидемии, в Ухане, 20 января мало кто понимал, как обеспечить полномасштабные профилактические меры и контроль за ситуацией. Мощный превентивный удар по эпидемии нанес именно Шанхай, предотвратив бесконтрольное распространение заразы по всей стране.
В происходящем меня больше всего воодушевило вот что: на второй день после того, как мэр Ин Юн произнес речь, секретарь шанхайского горкома партии Ли Цян собрал Постоянный комитет шанхайского горкома КПК. Кроме более глубокого, точного и всестороннего изучения указаний председателя КПК Си Цзиньпина по борьбе с новой коронавирусной эпидемией, проведенного с целью обеспечения понимания их руководящего духа, Ли Цян проанализировал ситуацию с точки зрения предпринятых в Шанхае мер профилактики и контроля за развитием эпидемии. Секретарь Ли Цян неоднократно заявлял, что власти «не должны допустить ни малейшей беспечности».
Борьба с вирусом определяется его главной особенностью – тем, что он через мельчайшие лазейки может проникнуть куда угодно, поражая и отдельных людей, и целые сферы общественной жизни. Малейшая небрежность может нанести колоссальный ущерб стране и ее народу. Что такое ответственность перед народом? Сейчас наступил важный момент, когда проверяется и испытывается на прочность ответственность властей перед людьми. Один мой знакомый, присутствовавший без права голоса на заседании Постоянного комитета горкома КПК, рассказал мне, что на него произвели глубокое впечатление слова, неоднократно повторявшиеся товарищами из горкома партии. И взволнованно добавил, что редко можно услышать такую суровую интонацию в речи лидера.
Разве всё сказанное не правда? Праздник весны – это время, когда население Китая наиболее мобильно, а количество пассажиров в общественном транспорте Шанхая занимает первое место в стране, с чем и связана ситуация транспортного коллапса в городе в эту пору. С ежедневным потоком мигрирующего населения, измеряемым сотнями миллионов человеко-раз, Шанхай становится бесконечным полем деятельности, на котором сложно реализовать эффективный контроль и действенные профилактические меры. Если закрыть глаза и представить весь масштаб проблемы, то от степени ее серьезности и мнимой неразрешимости может заболеть голова.
Что нужно сейчас сделать, чтобы не запаниковать?
Во всем городе требуется внедрение механизмов консолидированной профилактики и контроля.
Необходимо делать всё возможное, чтобы каждому пациенту оказали полноценную медицинскую помощь.
Следует внимательно отслеживать все контакты каждого больного.
Раннее выявление, ранняя диагностика, ранняя отчетность, ранняя изоляция и раннее лечение должны проводиться в полном объеме.
Необходимо обеспечить всех жителей города защитными средствами и жизненно необходимыми товарами.
Необходимо обеспечить общественный порядок везде и во всём.
Необходимо обеспечить жителям города счастливый и спокойный Праздник весны.
Необходимо…
Необходимо…
В тот день секретарь горкома партии на одном дыхании озвучил длинный список требований, каждое из которых отражало патриотический и искренний настрой правительства в отношении всего народа, включая население Шанхая.
О Шанхай! Этот мегаполис радикально отличается от всех городов мира!
В тот вечер я пришел к Хуанпу, протекающей в ста метрах от отеля, и молча смотрел на ночной город, раскинувшийся по обе стороны реки, на тысячи высоких зданий, которые не могли говорить и словно стояли там вечно. Тихо текла Хуанпу…
Я мысленно вернулся на сто лет назад и представил себе чердак в маленьком переулке Юянлу в районе Пуси. На чердаке сидели мужчина – на вид ему было далеко за сорок – и юноша лет двадцати. Близко придвинувшись друг к другу, они разговаривали:
– Китаю нужен марксизм – в этом спасение китайского народа!
– Чтобы спасти китайский народ, надо прежде всего спасти трудящихся!
Профессор Чэнь Дусю и Мао Цзэдун, студент из Хунани, крепко пожали друг другу руки. Рукопожатие двух гигантов скрепило «стальную Великую стену[42]» основных партийных принципов…
Да, вчерашний день в Шанхае показал: если есть Коммунистическая партия Китая, то есть ли трудности, с которыми не сможет справиться наша страна?
В ту ночь я спал спокойно и ровно. Душа, парившая в воздухе, опустилась на землю…
Глава 13Все были хороши в тот бестолковый Новый год
24 января 2020 года – тридцатый день последнего месяца лунного года и преддверие Нового года по лунному календарю. В жизни китайцев этот день – самый счастливый и торжественный, всегда наполненный радостной атмосферой праздника. Чаще всего к этому времени все хлопоты по хозяйству уже закончены, приготовлены новогодние лакомства и всё необходимое для праздника, и вечером ожидается бурное веселье за праздничным столом.
Семьи собираются на новогодний ужин, друзья обмениваются пожеланиями счастья, а потом все отдают дань привычке, которая сформировалась за последние десятилетия, – смотрят по телевизору гала-концерт в честь Праздника весны. Однако эпидемия в Ухане полностью изменила сложившуюся традицию празднования кануна Нового года в Китае. Интересно, смогут ли в западных странах понять это чувство? Наверное, оно похоже на смятение из-за невозможности отпраздновать Рождество. 24 января 2020 года все китайцы пережили как день, не имеющий аналогов в истории, и очень надеются, что такое больше не повторится.
Если честно, гала-концерт Весеннего фестиваля был очень скучным – естественно, из-за отсутствия радостного настроения, ведь демонический огонь эпидемии в Ухане опалил сердца людей по всей стране. Кому в такое время захочется смотреть на всех этих эстрадных кривляк!
Никого не мог радовать гала-концерт в честь Праздника весны наступающего года под знаками гэн-цзы – года катастроф, и причина была очень весомая.
Самое удручающее, что в этот день сотни миллионов китайцев внезапно отменили запланированную встречу с семьей или просто не попали на нее. Произошло то, чего никто не ожидал: некоторые оказались отрезаны от дома на полпути к нему и скитались на чужбине подобно неприкаянным душам. Одним из таких несчастных оказался дальнобойщик по имени Сяо, прописанный в провинции Хубэй и живущий в Цзиньчжоу. Взявшись 7 января выполнить работу по поставке товара в город Иу провинции Чжэцзян, он затем поехал в город Шэньчжэнь, после этого доставил еще одну партию товара в Фучжоу и, наконец, приехал в Дачжоу в провинции Сычуань, пользуясь случаем подзаработать. Кто же знал, что в это время в провинции Хубэй разразится масштабная эпидемия, и машины с номерными знаками этого региона, проезжающие по скоростным магистралям, будут повсюду отсечены от общего потока! Им не разрешали спускаться со скоростной магистрали на стоянку, и водителю Сяо негде было припарковаться. Позже многие скоростные магистрали – как в провинции Хубэй, так и по всей стране – были закрыты, поэтому Сяо смог остановиться только на парковке в Ханьчжуне, проехав лишь половину маршрута. Поскольку он был хубэйцем, никто не отваживался к нему подойти, да и он сам не осмеливался свободно передвигаться, ведь если бы его поймали местные, то последствия могли быть непредсказуемыми. Так водитель Сяо оказался в западне, словно зверь в железной клетке, и за двадцать дней блужданий по заброшенным дорогам и пустырям постепенно превратился в бродягу.
Как ни горька судьба водителя Сяо, другие были не намного счастливее его. Одна молодая пара, проходившая санаторно-курортное лечение на острове Хайнань, решила в канун Нового года, в тридцатый день последнего лунного месяца, вылететь из аэропорта Санья в Мсанв, к себе домой. Поскольку Ухань закрыли на карантин, они смогли лишь изменить маршрут и поехать в Чанша, чтобы там сесть на междугородний автобус и добраться до дома. В Чанша они переночевали и на следующий день собирались уже садиться в автобус, но их оттуда просто выгнали, сказав: «В Ухань не едем. Перевозки остановлены».
Тут между ними разгорелся спор. Юноша настаивал на поездке в Дайский округ провинции Юньнань, где можно хорошо провести время, – ведь в Ухань вернуться все равно невозможно! Девушка говорила, что на Праздник весны нельзя болтаться где придется, в любом случае надо ехать в Ухань – ведь отец с матерью ждут, когда вся семья соберется дома!
– Вернешься – умрешь, – сказал юноша, начав сердиться.
– Умереть можно и на чужбине, – парировала девушка.
– На чужбине умереть не стыдно, а в Ухане даже могильщики будут гнушаться твоего трупа, – юноша уже скрежетал зубами.
– Я родилась в 火ане, и если уж умирать, то там! Даже если мой труп никто не подберет, мои кости сгниют в Ухане, а не бог знает где, – сказала девушка, топнув ногой.
Юноша замолчал, прижав руку к груди в области сердца. Девушка, закрыв лицо руками, рыдала.
В конце концов они решили остаться там, где находились сейчас, чтобы сначала понаблюдать за развитием эпидемиологической обстановки, а потом уже обсуждать дальнейший путь. Но в канун Нового года их сдали властям местные бабульки с маленькими забинтованными «лотосовыми» ножками, и их обоих забрал приехавший вскоре наряд милиции.
– Мы же не преступники, чем мы заслужили такое обращение? – Девушка плакала, юноша ругался, но никто не обращал на них никакого внимания.
Они были изолированы принудительно. Молодые люди возмущались, постоянно протестовали, защищая свое право на свободу личности, но даже не подозревали, что местные власти были вынуждены поступить так, чтобы обеспечить их личную безопасность. Ведь если бы их выпустили, если бы местные жители узнали, что они из Уханя, то их путешествие закончилось бы намного хуже, чем у водителя Сяо.