Это тоже относится к категории настроений в обществе.
Именно внутренний настрой определяет исход дела – и для своей карьеры, и для всего социума. В мирные дни формула «Здравствуйте, у меня всё хорошо, у всех всё в порядке» даже при наличии мелких неприятностей вполне уместна, но в дни тревог и волнений та же самая мелочь, которую можно было бы спокойно нейтрализовать, вдруг превращается в крупную проблему и становится неконтролируемым бедствием… Всё в Ухане было связано с состоянием местного чиновничества – и настроения, преобладавшие в обществе в первые дни эпидемии, и способы борьбы с ней, которые в итоге привели к полной потере контроля над распространением вируса. Из-за своей неготовности к испытаниям уханьские чиновники пришли в совершенное смятение и тем самым позволили невидимому врагу оккупировать город.
Жители Уханя плачут. Плачут и переживают за них люди всего Китая.
Глава 15Первые минуты – самые важные
Внимательный анализ процесса распространения инфекционных заболеваний легко позволяет заметить одну закономерность: если первоначальная оценка точная, то соответствующие меры принимаются быстро и решительно, и заболевание не обязательно перерастет в катастрофу национального масштаба. Как только воспламенился фитиль эпидемии, его нужно сразу же загасить, и тогда чума перестает быть чумой. В этом случае дело может ограничиться разовой вспышкой, и ущерб коснется лишь единиц, максимум нескольких десятков человек. Без негативных вариантов развития событий.
Причины, по которым Шанхай повел себя достойно во время эпидемии коронавируса нового типа, я наблюдал сам и проверял на собственным опыте. Я понял важную вещь: в самые первые минуты шанхайцы решительно и совершенно осмысленно преследовали поставленные цели, взяли под жесткий контроль «мелкие язычки пламени» и курировали происходящее в доступном диапазоне. Этот подход не только практиковался в самом начале эпидемии, но и сохранялся до победы над ней.
Я наблюдал внимательно: 23, 24 и 25 января на улицах Шанхая становилось всё меньше и меньше людей, и хотя автобусы ходили в обычном режиме, многие из них были пусты. Проспект Биньцзян вдоль реки Хуанпу раньше был похож на беговую дорожку на стадионе. Каждый день, каждый час здесь было полно бегунов и снующих туда-сюда туристов, а сейчас их стало совсем мало.
Глядя с высотных зданий района Пудун в сторону набережной в Пуси, можно было увидеть, что там, где раньше было море людей, сейчас осталось всего два-три непонятно откуда взявшихся пешехода, причем один или двое из них были или милиционерами, или сотрудниками службы безопасности, или кем-то в этом роде. Фактически Шанхай превратился в огромный айсберг!
Город холоден как лед: суровость и холодный воздух, исходящие от его тела, пронизывают до костей – вроде так и должно быть в это время года! Домашние из Пекина сообщили мне, что этой зимой снег шел там нечасто, но всегда обильно: «Весь снег за десять лет выпал этой зимой! До чего же сильные были снегопады!»
Что происходит на самом деле? В новостной ленте моего мобильного телефона время от времени всплывают пророчества «темных мистиков» о годе под знаками гэн-цзы. Приходит много видеороликов, например, про стаи ворон, летающих в небе над провинцией Хубэй… Вы скажете, что это суеверие, но, похоже, у него есть свои основания, и вполне достаточные. Каких только странных и страшных событий не произошло этой зимой!
Публичные декламации: «Шанхайский пик»
Больше всего я беспокоюсь о Шанхае. Ситуация на улице позволяет испытывать облегчение. А что происходит в больницах? Будет ли там достаточное количество койко-мест, если вдруг эпидемия всё-таки захлестнет город? Нет ли предпосылок для хаоса в городском руководстве? Будут ли скрываться реальные факты, как это происходило в Ухане? Хотя мои предки жили когда-то в Шанхае, хотя многие местные руководители высокого уровня – мои друзья, а сам я нахожусь сейчас здесь, всё же беспокоюсь я не за свою жизнь, а за жизни 24 миллионов горожан, за благополучие самого Шанхая. В 2018 году я завершил работу над книгой «Героический эпос района Пудун», а 22 апреля 2019 года в одном из залов Шанхайской башни десять лучших дикторов радио Шанхая приняли участие в литературных чтениях с постановкой «Шанхайский пик», созданной по этой книге. Опьяняющая атмосфера этого события еще свежа в моей памяти. Как эти прекрасные воспоминания, связанные с нашим городом и с нашей жизнью, могут быть уничтожены эпидемией?
Слишком много было в моей жизни памятных событий, связанных с Шанхаем, поэтому тогда, в канун Нового года, я не мог не думать о нем.
После праздничного гала-концерта, который не вызвал у меня никакого интереса, я долго не мог уснуть. Стоя у окна и глядя на улицу, я не увидел захватывающих китайских новогодних безумств прошлых лет – ни праздника петард, ни салютов. На обоих берегах реки Хуанпу тихо, и только яркие, вечно горящие огни оживляют улицу. Уже несколько минут не видно ни одного автобуса, а машин совсем нет. Обстановка на самом деле очень мрачная.
Только чаты в смартфонах пестрят всевозможными новогодними пожеланиями, и в этих веселых открытках, масках и поздравлениях с Новым годом ощущается легкая примесь горечи.
Как быстро поменялась наша жизнь…
Настроения хуже, чем после пробуждения в первый день Нового года, я не испытывал за всю свою жизнь: в комнате не было никаких символов новогоднего счастья, на столе лежали защитные маски, антисептик и куча еды, купленной «на случай войны и голода». Посмотрел в окно: улица погружена в молчание, моросит мелкий дождь, а в стекла бьет холодный ветер. Позвонил старенькой матери в родной город, поздравил ее и продолжил размышлять о шанхайских делах. Я сосредоточен на начавшейся накануне эпидемии, и в первую очередь на том, сколько людей инфицировано, – эти сведения помогут мне составить собственное мнение о перспективах Шанхая.
К кому обратиться? Если к руководству, то придется обнаружить свое присутствие в городе. А если не к ним, то к кому? У кого еще можно получить точную информацию о происходящем?
И вдруг я вспомнил о тех, кого встретил, когда писал книги «Героический эпос района Пудун» и «Революционеры», – я тогда познакомился с несколькими известными врачами и государственными служащими, работавшими в крупных больницах и в системе здравоохранения Шанхая. Да, они должны знать, и они не станут мне лгать.
Меня охватило волнение.
– Здравствуйте, доктор! Примите от меня новогодние поздравления! – Очень аккуратно и мягко я пожелал каждому счастливого Нового года.
– О, председатель Хэ, это вы! Спасибо вам! Я тоже вас поздравляю! Вы в Шанхае! Вот уж действительно случай… Давай встретимся через пару-тройку дней.
– Председатель Хэ, здравствуйте!… Хорошо! Спасибо!… Вы провели Праздник весны в Шанхае?…О, хорошо, хорошо!… Мы? Мы все на работе!… Да, да, очень заняты. Я всё время в больнице…
– Можно, можно. Вы подождите немного, я могу сделать перерыв на обед, тогда я вам всё расскажу.
– Хорошо, хорошо. Ситуация очень серьезная, но мы уверены, что всё будет хорошо. Не волнуйтесь. Если нужна помощь, вы можете звонить мне напрямую… О, вы хотите знать о ситуации с профилактикой эпидемии? Есть ли случаи приема пациентов, инфицированных коронавирусом? Да! Я расскажу.
Ну кто же так делает! Люди очень заняты, а ты еще добавляешь им хлопот! Разве так поздравляют с Новым годом? Поздравила лиса курицу – ничего святого. Так я ругал себя за эти телефонные звонки.
Вскоре я сам же себя и простил, потому что у меня особая задача: мне нужно показать истинную картину эпидемии в Шанхае и выяснить, где именно она возникла. Для меня это было очень важно.
– Что ж, писатель Хэ, теперь я могу поболтать с вами! – сказал мне один из мед-экспертов Шанхая, трудившийся на передовой.
– Как обстоят дела в Шанхае? – Конечно, я имел в виду эпидемию и тенденции ее развития в городе.
– Городской Комитет здравоохранения сегодня утром официально объявил: вчера, 24 января, с 00:00 до 24:00 в городе зарегистрировано тринадцать новых подтвержденных случаев пневмонии, вызванной коронавирусом нового типа. В сумме с предыдущими случаями всего в городе насчитывается 33 человека с подтвержденным диагнозом.
Услышав это, я занервничал:
– Ой, как много! Распространяется быстро!
– Да. Ситуация по-прежнему непредсказуемая. – Интонации собеседника стали суровее. – В любом случае, у нас накоплен большой опыт. Эти несколько дней были ключевыми, и теперь в городе очень строгая профилактика и контроль. Завезенные случаи выявляются быстро. Мы начали развертывать диагностику в разных микрорайонах. Это ключ к успеху, так как до начала реализации мер предосторожности высшего порядка нам необходимо выяснить, сколько у нас – по сравнению с начальным этапом развития эпидемии в Ухане – потенциальных носителей вируса, сколько их скрывается в разных уголках городских районов.
– Как можно найти потенциальных инфицированных в таком большом городе с таким количеством домов! – воскликнул я, посмотрев на группу высотных зданий в торговом районе Луцзяцзуй и окинув взглядом берега реки Хуанпу до старого Шанхая в районе Пу си. Тамошние дороги и переулки часто пресекаются, громоздясь друг на друга, здания расположены очень густо. Я тяжело вздохнул, и мое беспокойство передалось собеседнику.
– Это правда, сейчас это ключевая битва в Шанхае. Но мы уверены в своих силах! У Шанхая есть опыт! – услышал я в ответ. – Хотя вчера и было больше случаев новых заражений, в целом мы контролируем ситуацию. Тридцать больных в стабильном состоянии, два пациента в критическом, один выписан, и еще 72 подозрительных случая – на стадии расследования.
За этими словами стояла уверенность в благоприятном сценарии развития событий.
– Это хорошо! Только бы никто не умер, – порадовался я. И, зацепившись за короткую реплику, спросил – Вы сказали, что у вас есть опыт – какой именно?