Эти истории интересны и с точки зрения беллетристики: если собрать воедино все эпидемиологические расследования, то можно написать десяток, если не сотню, захватывающих романов и снять столько же фильмов и телепередач.
Эпидемиологическое расследование – самая утомительная, самая трудная часть работы, связанной с предотвращением распространения эпидемий, и в ней необходимы дотошность, решительный настрой и научный энтузиазм.
Давайте посмотрим, как это делают в Шанхае.
Вечером 16 января, после появления «первого заболевшего», команда эпидемиологов шанхайского Центра по контролю и профилактике заболеваний будто превратилась в пожарную команду, услышавшую сигнал тревоги.
– Алло, это городской Центр по контролю и профилактике заболеваний? Вам звонят из Центра по контролю и профилактике заболеваний района Чаннин. В больницу «Тунжэнь» только что поступила пациентка из №аня с подозрением на пневмонию, вызванную коронавирусом нового типа. Выезжайте немедленно! – Телефонный звонок был принят сотрудниками шанхайского городского Центра по контролю и профилактике заболеваний 16 января в пять часов вечера.
– Хорошо, мы сейчас кого-нибудь пришлем! – Врачи Гун Сяохуань и Сяо Вэньцзя из отдела экстренной связи Института профилактики и контроля за распространением инфекционных заболеваний немедленно отправились в больницу «Тунжэнь», в отделение для внеплановых больных с высокой температурой.
Ожидая, когда будут готовы результаты теста на нуклеиновую кислоту, они параллельно организовали работу местного медперсонала, привлекая его к эпидемиологическим расследованиям, что повысило интенсивность работы больницы. Позже Гун Сяохуань и Сяо Вэньцзя рассказали мне о своем опыте.
«Тогда мало что знали о коронавирусе нового типа, но мы все были бдительны, и подготовка к битве началась сразу после того, как стало известно, что 31 декабря в Ухане появился новый вирус. Когда подстерегает настоящая опасность, надо атаковать быстро. Хорошо, что “первая заболевшая” и ее семья были склонны к сотрудничеству. После первичного изучения данных о ее болезни наши сотрудники приступили к исследованию всего, что происходило с пациенткой за две недели до начала болезни. Сосредоточились на выяснении того, где она, ее дочь и зять находились после возникновения у нее симптомов болезни, с кем они контактировали и т. д. Особенно тщательно мы выясняли, как пациентка добиралась от Уханя до Шанхая, на какой машине ехала, когда и куда обращалась за медицинской помощью.
Мы выявляли каждый возможный контакт с людьми, которые в будущем могут оказаться инфицированными».
Та ночь, когда они проводили анализ анамнеза «первой заболевшей», стала для них настоящим испытанием. Результат теста на нуклеиновую кислоту у пациентки появился в два часа ночи. Он был слабоположительным, но, исходя из уже накопленного опыта анализа распространения новой инфекции, слабоположительный результат способен быстро превратиться в относительно сильный и в ярко выраженный положительный. После многократного обсуждения экспертами данных пациентки ее заболевание было окончательно определено как первый подтвержденный случай новой коронавирусной инфекции в Шанхае. Пока отправляли отчет во Всекитайский комитет здравоохранения, эпидемиологическое расследование стало походить на ожесточенную битву: сначала изолировали дочь и зятя пациентки, а затем провели поквартирное обследование людей в микрорайоне, где та проживала, проверяли состояние здоровья медперсонала, принимавшего ее в больнице «Тунжэнь», и так далее. В общей сложности было выявлено сто подозрительных случаев, и начался второй этап борьбы с эпидемией.
– Сколько времени занял сбор анамнеза «первой заболевшей»? – спросил я.
– Несколько часов, – последовал ответ.
– Так быстро? – Я был изумлен.
– Нельзя было не быстро! Расследование должно быть не только точным, но и своевременным. Если его сильно затянуть, один заболевший превратится в нескольких, а потом и в десятки инфицированных. Таких уроков слишком много, и они трагичны!
«Боже мой!» – подумал я.
– Если… Если бы эпидемиологическое расследование «первой заболевшей» было проведено на день позже, или если бы постановка диагноза запоздала на день и сдвинула начало лечения, что бы произошло? – Яне мог не думать об ужасных последствиях.
– Как бы это сказать… На самом деле для нас не существует «если», мы должны каждую секунду обнаруживать «наземные мины», нейтрализовывать и устранять их, не оставляя неразминированных темных углов. Если оставить хоть один, он может свести к нулю всю проделанную работу и даже усугубить развитие эпидемии.
Разве это всё не так? Первая большая проблема в Ухане – изначальные «наземные мины», которые не были устранены и на которые вообще не обращали внимания. Из-за появления большого количества больных и носителей вируса, скрывающихся среди населения, все абсолютно – и власти, и специалисты, и жители города – были сбиты с толку, и последствия не заставили себя долго ждать: всё пошло по неконтролируемому сценарию…
Глава 16«Корень зла» – во временах атипичной пневмонии в Пекине
Слова шанхайских друзей тяжелим грузом легли мне на душу: я подумал о ситуации в Ухане – да им и в голову не придет собирать эпидемиологический анамнез! Они ведь даже не могут обеспечить базовое лечение пациентов, имеющих подтвержденный диагноз и лежащих в коридорах больниц. И еще более пяти миллионов человек, разбежавшихся из Уханя, находятся в пути, направляясь кто куда, по разным регионам…
Как человек, во всей полноте переживший эпидемию атипичной пневмонии в Пекине, я по-настоящему испугался, потому что хорошо понимаю, какова эта ситуация изнутри. Во время той эпидемии, семнадцать лет назад, мы, пекинцы, сначала не принимали ничего близко к сердцу. Ходили слухи, что в Гуанчжоу и в Гонконге кто-то заболел непонятной болезнью, но все пропускали эту новость мимо ушей. Ведь в начале марта весь Пекин был погружен в счастливые хлопоты: как раз в то время должны были проходить ежегодные «Две сессии»[48]! Как только началась их работа, всё в Пекине завертелось вокруг них. Никто из пекинцев и не задумывался тогда о коварном вирусе, который потихоньку прокрадывался в столицу, чтобы начать войну не на жизнь, а на смерть. Хотя эта война и шла с переменным успехом, она практически вверх дном перевернула даже Императорский город[49], просуществовавший почти шестьсот лет.
О событиях, описанных далее, я узнал во время серии интервью, которые брал тогда, работая в Пекине.
Госпиталь № 301 (знаменитый госпиталь Народно-освободительной армии Китая), 1 марта 2003 года. Этот день должен быть отмечен как особый в новейшей истории Пекина. Сутки только начались, и в час ночи госпиталь № 301 принял первого пациента с атипичной пневмонией.
– У нас больная в критическом состоянии, нужна госпитализация. Помогите, пожалуйста, это устроить, – нетерпеливо просили врача родственники, сопровождавшие молодую пациентку из провинции Шаньси.
Врач указал на календарь:
– Сегодня суббота. Оформить госпитализацию будет крайне сложно, в любом случае придется ждать понедельника. – Проведя беглый осмотр пациентки, он добавил: – Давайте сначала поместим ее в отделение неотложной помощи.
– Хорошо, хорошо, лишь бы попасть в больницу, – с благодарностью говорили родные девушки.
Из-за высокой температуры, которая всё никак не снижалась, ее перевели из отделения неотложной помощи в палату пульмонологического отделения.
– Доченька, как ты? Ах, съешь же что-нибудь! Как ты выдержишь это всё, если не поешь! – 56-летняя мать больной, сама с температурой 39 °C, в отчаянии смотрела на свою дочь, которая тяжело дышала.
Муж пациентки с тревогой наблюдал за женой и тещей и вскоре вызвал врача:
– Придумайте что-нибудь – мою тещу тоже надо положить в больницу!
Врач измерил той температуру:
– Еще бы, она вся горит! Будем госпитализировать.
Врач Шэ Даньян, всегда очень скрупулезный, выяснил, что симптомы у членов этой семьи очень похожи на признаки атипичной пневмонии, наблюдавшиеся у больных в Гуандуне и Гонконге, поэтому предложил изолировать и родственников молодой пациентки. Вскоре ее мать с диагнозом «атипичная пневмония» поместили в отдельную палату.
В это же время из провинции Шаньси позвонил отец молодой пациентки и сказал, что у него тоже высокая температура, и после нескольких дней, проведенных в местной больнице под капельницами, ему не стало лучше. В разговоре с дочерью, находящейся на больничной койке, он изъявил желание тоже приехать в Пекин на лечение.
– Тогда поторопись! – ответила дочь отцу слабым голосом. 5 марта он уже прилетел самолетом в Пекин и сразу же направился в госпиталь № 302.
Все члены этой семьи собрались в Пекине. Их количество было почти шокирующим: помимо самой пациентки, здесь находились ее муж и годовалый сын, отец, мать, бабушка, младший брат, младшая невестка, дядя, деверь и одна из теток. Плюс два сотрудника из компании, в которой работала пациентка, и еще один ее дядя, работавший в Пекине. Всего 14 человек!
Вскоре кроме самой пациентки и ее родителей повышение температуры почувствовали младший брат и невестка заболевшей. Муж молодой пациентки не находил себе места от волнения и спрашивал у врачей, что ему делать.
– Наш госпиталь не специализируется на пульмонологических заболеваниях, в этой сфере госпиталь № 302 гораздо сильнее, – отвечали врачи.
В этом решении было рациональное зерно: отца пациентки уже положили в госпиталь № 302, и, если все члены семьи окажутся вместе, им будет легче заботиться друг о друге. Муж пациентки тут же набрал 120 – номер пекинского Центра неотложной помощи CDC – и попросил прислать бригаду скорой помощи.
Родственники и друзья проводили всех заболевших из этой семьи в подоспевшую машину – кого-то вынесли на носилках, кого-то вывели под руки, и 6 марта они были помещены в госпиталь № 302 НОАК