– «приветствие руками» и три поясных поклона – в сторону 632-метровой «первой шанхайской высотки».
Когда я вернулся обратно в номер, то обнаружил, что мое здоровье пришло в норму – жара как не бывало.
Глава 19Как «пророчество» семилетней давности сделало из меня «сетевую знаменитость»
Из-за мороси было невозможно разглядеть первый небоскреб Китая, величественный и в ясные дни видный издалека. Всё небо затянуто темными тучами, по лицу сечет мелкий дождь…
Мне ничего не оставалось, как вернуться в гостиничный номер и включить сотовый телефон. И тут у меня перед глазами мелькнула шокирующая новость о «шанхайской эпидемии»:
В Шанхае умер 88-летний мужчина, страдавший от полиорганной недостаточности, включая тяжелое состояние сердца, легких и почек.
Боже, вот и начинаются непредвиденные невзгоды. Плохое предзнаменование! Хотя невозможно было понять, из-за чего в действительности умер 88-летний старик: причиной могли стать его собственные серьезные заболевания, а не заражение коронавирусом нового типа и сопутствующая пневмония. И всё же меня не покидало сильное беспокойство: всё пропало, дьявол добрался до Шанхая!
Сейчас всем просто нужно закрыть глаза и вспомнить о том, как мы все провели Праздник весны в этом году, как всё происходило… Думаю, что ответы многих людей будут схожи с моими: наблюдали за развитием эпидемии и отслеживали каждое происшествие.
Действительно, никогда Праздник весны не приносил столько удручающих вестей, как в год катастроф под знаками гэн-цзы, – и удар, который пришелся на Ухань, отозвался во всем Китае.
Смерть любого человека вызывает скорбь и печаль, но еще больше угнетает мысль о том, что этим умершим может оказаться кто-то из твоих близких или ты сам. А сколько людей погибает на войне! И ведь считается, что тысячи или десятки тысяч – это немного. Однако сильнее всего сейчас ранят не воспоминания о революции, гражданской войне и о войне против японских захватчиков, в ходе которых погибли десятки миллионов людей. Поскольку эти события удалены во времени от современного человека, он уже не может постичь глубину той боли, которую пережила вся нация, вся страна.
Сейчас для любого горожанина гораздо ощутимее и понятнее та боль, которую вызывает эпидемия инфекционного заболевания: ребенок внезапно теряет мать; за короткое время перестает существовать семья, состоящая из нескольких человек… Трагизм подобных сцен не уступает тяготам военного времени, и в сегодняшнем Ухане положение именно такое.
Небо временами бывает не справедливым: китайская нация совсем недавно оказалась на пороге ежегодного прироста благосостояния в размере ста триллионов юаней, и вдруг – ба-бах! – в преддверии мирного и наполненного радостным волнением Праздника весны разразилась такая страшная эпидемия. У скольких людей были разбиты мечты и рухнули планы на будущее!
Эпидемия склоняет к самоанализу и переосмыслению многих аспектов повседневной жизни. Даже такая привычная вещь, как сотовый телефон, продемонстрировала свой скрытый потенциал – как созидательный, так и разрушительный. Хаос, возникший из-за эпидемии незадолго до Праздника весны, ощущался тогда повсюду – в работе интернета, в системах управления, в человеческом поведении. Любое событие, даже самое незаметное, могло стать зрелищем или забавой: благодаря человеку, вооруженному мобильным телефоном с камерой, оно молниеносно оказывалось в центре внимания сотен миллионов людей и вызывало общественную дискуссию. Хорошо это или плохо, можно понять по социальным последствиям. В первых числах марта 2020 года в связи с явлениями, возникшими в соцсетях в период эпиде-миологического хаоса, Национальное управление сетевой информации[53] выпустило новые правила, которые должны были способствовать улучшению «экологического управления интернетом» и которые можно рассматривать как сигнал к «очистке» пространства от информации, имевшей место до эпидемии. Необходимость этой меры очевидна.
Например, я даже не предполагал, что во время произошедшего ранее информационного взрыва[54] случайно стал «сетевой знаменитостью». Получая сообщения и принимая звонки в мессенджере WeChat на второй и третий дни Нового года, я слышал от многих моих друзей, что «пророческое заявление», сделанное мною за семь лет до этого, подтвердилось.
Какое еще «пророческое заявление»? Быть этого не может – разве я мастер предсказаний? Видимо, меня по каким-то странным и необъяснимым причинам держат в неведении!
– Да ты это, ты. Я перешлю тебе видеоролик… – убеждал меня один из друзей. Вскоре я получил от него видео, в котором увидел собственную персону, пойманную объективом почти в те же дни – на второй или третий день Нового года, только семью годами ранее. Одновременно я наблюдал, как в дружеских чатах WeChat постоянно мелькают сюжеты примерно такого содержания: «“Пророчество” писателя Хэ Цзяньмина семилетней давности подтвердилось».
В те дни эта новость не только непрерывно кочевала из одного чата в другой, но и частенько появлялась на информационной платформе Today's Toutiao.
Интересно, что там за «пророчество»? Для меня всё это было так неожиданно, что я уже начал пугаться! Я быстро открыл полученное видео и тогда только всё понял: это оказался тематический фильм, посвященный десятилетию окончания эпидемии атипичной пневмонии, в который были включены интервью, взятые у меня и других экспертов спутниковым телевидением Phoenix Satellite в 2013 году. Я не знаю, кто извлек на свет божий запись моего выступления; во время борьбы с атипичной пневмонией я сопровождал тогдашнего вице-премьера У И, руководителей Пекина Лю Ци и Ван Цишаня и два месяца сам брал интервью и занимался журналистскими расследованиями, на материале которых написал книгу «Оборона Пекина». Позже, к десятилетию победы над атипичной пневмонией, я дополнил эту работу и опубликовал новый текст под названием «В поминовение десятилетия атипичной пневмонии – “Оборона Пекина”». Возможно, спутниковому телевидению Phoenix Satellite понравилась моя книга, потому что вскоре они сняли четырехсерийный тематический фильм «В поминовение десятилетия атипичной пневмонии».
Вероятно, по этой причине ключевую роль среди других выступавших отвели мне. Репортер долго разговаривал со мной, другими экспертами, такими как Би Шуминь[55], и людьми, лично пережившими атипичную пневмонию. Один из вопросов звучал так: «Повторится ли эта катастрофа еще раз, возможно ли появление нового смертоносного вируса?» Помню, как один журналист, пытаясь скрыть за деланой улыбкой сильное волнение, почти пискнул: «Может быть, сложно сказать» (его лицо не попало в кадр, и говорил он намного тише, чем я, но очень четко). Я же сурово осадил его: «Нет, не “сложно сказать”. Это произойдет обязательно, обязательно наступит день, когда эта беда коснется всех нас…»
Так вот, оказывается, что это за «пророчество»! Семь лет назад писатель заявил о том, что эпидемия атипичной пневмонии вернется в Китай!
Нашелся человек, семь лет назад «предсказавший» появление новой катастрофы, которая обрушится на головы китайского народа. Это, конечно, невероятно, но еще более загадочным представляется другое: почему никто в Китае не обращает внимания на такие предупреждения и не пытается предотвратить повторение трагедии? Посмотрите на сегодняшний Ухань! Взгляните на человеческие жизни, которые одна за другой прощаются с нами – душераздирающее зрелище!
«Хэ Цзяньмин, ну ты и силен!»
«Писатель Хэ, ты непостижим!»
«Мастер Хэ, ты исключительно проницателен!»
На какое-то время я стал почти богом, и бесчисленные пользователи сети вознесли меня до небес, откуда я чуть не упал и не зашибся насмерть.
После того как ролик с моим «пророчеством» был выложен в We Chat, появились сотни комментариев – «знаком с ним», «читал его произведения» и тому подобные. Некоторые пользователи удивлялись: как этот «красный» писатель, специализирующийся на крупных проблемах, вдруг ударился в «темную мистику»? Другие высказывались еще жестче: «Что нам сейчас больше всего нужно, так это Чжун Наньшань и Хэ Цзяньмин с его рассуждениями о корнях социального зла»… Ну всё! Я понял, что еще немного – и меня толкнут в «доменную печь» славы и сожгут в ней заживо! К счастью, несколько дней спустя я обнаружил, что появились более авторитетные предсказатели. Например, прошлым летом один академик спрогнозировал вспышку инфекционных заболеваний типа гриппа будущей весной. По сравнению с этим мои «предсказания» давно устарели и потому были не такими ценными.
Однако я по-прежнему воспринимал «пророческий» шторм как серьезное потрясение. Это были первые дни каникул после Праздника весны, и они же были для многих людей «периодом депрессии», когда из-за эпидемии все пребывали в состоянии повышенной тревожности. Даже в относительно благополучном Шанхае блокировалось всё, что могло вызвать панику, за исключением «подтвержденных случаев», «подозрительных случаев» и «смертельных исходов» – о них сообщалось ежедневно. Хорошие новости отсутствовали, а эти три типа статистических данных никогда и нигде не станут источником утешительных известий. В Ухане эти три показателя растут космическими темпами. Подобные новости могут вызывать только тревогу и печаль, и люди задыхаются, испытывая душевный дискомфорт и горечь.
Внешний мир очень удручает, и внутренний мир из-за этого разъедается постоянным беспокойством. Каким было мое исходное высказывание, ставшее «пророческим»? Что заставило меня высказаться и пополнить ряды «предсказателей»?
На самом деле найти причину несложно: просто очевидец, переживший эпидемию атипичной пневмонии и многое повидавший на своем веку, в результате наблюдений и раздумий формирует более глубокое понимание происходящего, чем другие.
В конце эпидемии атипичной пневмонии возникли два явления, которые я до сих пор принимаю близко к сердцу, хотя они не получили широкой огласки.