Во-первых, это внезапное и бесследное исчезновение вируса атипичной пневмонии в Пекине. Его «истребление без остатка» произошло к 20 мая 2003 года или чуть позже. Поговаривали, что победа над вирусом одержана после строительства больницы «Сяотаншань», но это не соответствует действительности. Дело в том, что в тот период больница «Сяотаншань» представляла собой отнюдь не серьезное медицинское учреждение вроде больниц «Цзиньинтань», «Сихэ», «Тунцзи» и медучреждения традиционной китайской медицины в Ухане, какими они были на начальном и среднем этапе нынешней эпидемии. Как и больница «Сяотаншань» в тот период, больницы «Хуошэньшань» и «Лэйшеньшань» в Ухане в наши дни сыграли важную роль в предотвращении вспышек эпидемии на завершающем этапе ее распространения и в быстром спасении тяжелобольных пациентов. Ненавистный вирус атипичной пневмонии был быстро побежден людьми. На мой взгляд, эта победа – не исключительно заслуга человека, наполовину она одержана благодаря божьей помощи. Почему я так уверенно об этом говорю? Я заметил, что в Пекине в последней декаде мая заметно потеплело, и мы стали выходить из дома в одних рубашках. Я проверил фотографии, сделанные при проведении интервью: чаще всего я носил одну рубашку, а это значит, что температура воздуха действительно была не ниже 25 °C. В таких условиях вирус испытывает сильный дискомфорт, и если он не поспешит убраться, то ему останется только погибнуть. Именно повышение температуры воздуха в конце весны спасло нашу столицу.
Сейчас академик Чжун Наньшань говорит, что в конце апреля он ожидает окончания эпидемиологической войны. Вы знаете, какая температура в Ухане в конце апреля?
– Точно есть плюс 25 по Цельсию! Уже можно ходить в одной рубашке! – сказал мне один мой уханьский друг. А ведь это абсолютно тот же «драматический» поворот, произошедший во время распространения атипичной пневмонии в Пекине!
Ненавистный вирус! Он боится жары, а не холода! Нет, холода он тоже боится, и при минус десяти по Цельсию ему непросто «выскочить» и атаковать нас. Посмотрите на две основные эпидемии вируса, произошедшие в феврале-марте в Гуандуне и в апреле-мае в Пекине, когда еще не жарко, но уже и не холодно. В чем причина? Надо спрашивать у вирусологов. Позже я услышал, как эксперты говорят: новый коронавирус не боится жаркой погоды. Всё пропало! Человечество, похоже, столкнулось с серьезнейшей проблемой!
Во-вторых, общее число пациентов с обычными респираторными заболеваниями и пациентов с вирусом SARS в Пекине в 2003 году было почти таким же, что и количество пациентов, поступивших в пекинские больницы в 2002 году с респираторными заболеваниями. Почему так произошло?
Я хорошо помню, что, когда в зале заседаний пекинского горкома партии проходило итоговое совещание столичного штаба по борьбе с атипичной пневмонией, некоторые участники использовали диаграммы для сравнения общего количества госпитализаций пациентов с респираторными заболеваниями в Пекине в 2002 и 2003 годах. Результаты сопоставления заставили руководителей и экспертов замолчать и в глубоком недоумении смотреть друг на друга: никто не понимал, что происходит! Эта тайна волнует меня до сих пор.
Могу только предположить, что тот вирус обладал особой хитростью. Во времена нынешней эпидемии я тоже слышал, как многие эксперты называли новый вирус «очень хитрым». Я снова подумал: почему даже специалисты (как минимум многочисленные вирусологи и академики от медицины) заявляют, что «абсолютно ничего не знают» и «совершенно ничего не могут сделать» в отношении вновь возникающих вирусов, которые друг за другом врываются в нашу жизнь?
Поскольку я писатель, а не медик или биолоц это не та проблема, которую я в состоянии осмыслить и решить. Подобно другим деятелям культуры и социологам, я уделяю больше внимания социальным проблемам, обострившимся в ходе эпидемии и связанным с природой человека, этикой и моралью, уровнем культурной грамотности и социальным управлением.
В литературном мире я уже более сорока лет, написал десятки книг и обладаю определенным влиянием, поэтому некоторые подозревают, что я пользуюсь услугами «литературных рабов». Мои коллеги не могут понять одного: если у меня, Хэ Цзяньмина, работа нисколько не легче, чем у них, то почему мои произведения появляются как грибы после дождя? Для писателей «внешнего круга», не входящих в Союз писателей Китая, это еще более непостижимо, ведь в большинстве своем эти авторы совсем не похожи на меня: как член Союза писателей, в будние дни я вынужден выполнять свои должностные обязанности, и это совсем не то же самое, что сидеть дома и заниматься литературным творчеством, как это делают профессиональные писатели «внешнего круга». Однако книг у меня написано нисколько не меньше, чем у них, поэтому у некоторых и возникают сомнения и подозрения на мой счет. Я уже не раз откровенно заявлял и снова хочу признаться: большинство моих произведений написано во время длинных каникул, таких как Праздник весны, Первомайские праздники, День основания КНР, а также в обычные выходные – субботы и воскресенья. Да и по вечерам можно найти время для сосредоточенности и творчества.
В 2020 году Праздник весны был особенным, и хотя эпидемия вызывала хаос в людских душах и умах, я по-прежнему старался писать каждый день. Чтобы в первый день Нового года избавиться от тревожного настроения, вызванного эпидемией, я усилием воли сменил фокус творческой концентрации и написал о расследовании «Дела об убийстве жены и сокрытии трупа» – о котором я уже рассказывал со слов одного своего коллеги из Высшего народного суда Шанхая. Напомню обстоятельства этого дела: преступник по фамилии Чжу, молодой человек из поколения рожденных в восьмидесятые, поссорился с женой, с которой состоял в браке всего полгода, и в ходе ссоры жестоко убил ее, а труп 105 дней держал в заранее подготовленном морозильнике! Это преступление потрясло Шанхай. Совершенно непостижимым было хладнокровие и пренебрежение к закону, несоразмерное возрасту Чжу и тяжести совершенного им злодеяния. После возбуждения расследования и слушания дела в суде преступник снова и снова вступал в психологическое и профессиональное противоборство с судьей.
Сегодня общественность недовольна нашими писателями. Это связано и с процессами, происходящими в современной литературе, и с отсутствием у писателей стремления говорить правду.
Во время войны с эпидемией информационное агентство «Синьхуа» опубликовало хорошую передовую статью под названием «Пусть люди говорят правду, небо от этого не обрушится»[56]. В статье были такие строки: «Обладать смелостью говорить – драгоценное качество личности. Чтобы говорить правду, часто нам нужны вера в возможность “выйти в одиночку против миллионов людей”[57], характер, не позволяющий слепо верить в авторитеты, а признающий только факты, и чувство смелости во весь голос просить благ для народа». Благодаря таким качествам отдельных граждан – журналистов, писателей, общественных деятелей – фактически каждая вспышка эпидемии выводит на свет божий вредные привычки, которые в течение продолжительного времени накапливались в обществе. Например, с началом атипичной пневмонии люди наконец поняли, что употребление цивет в пищу негативно сказывается на состоянии кишечника и угрожает жизни. Страсть к обжорству и неразборчивость в пище раз за разом наносят человеку непоправимый вред – но кто же может постоянно бороться с дурными и вредными привычками и воздерживаться от бессовестных поступков?
Это проявляется не только во время бедствий, вызванных инфекционными заболеваниями, но и в других социальных ситуациях. Например, после долгих месяцев расследования и ряда интервью о серии взрывов в Тяньцзине я пришел к выводу, что основные причины этой катастрофы – человеческий фактор и послабления, допущенные руководством на всех уровнях. Один говорит, что за это должен отвечать кто-то другой, а тот утверждает, что это не его зона ответственности. В результате ответственность несут все, но в реальности никто не хочет брать ее на себя и кивает на другого. Разве при таком положении дел катастрофы и несчастные случаи не становятся с каждым разом всё тяжелее?
Сколько людей помнят взрывы в Тяньцзине, произошедшие пять лет назад? Если бы вы были на месте происшествия или пережили эту катастрофу лично, смогли бы вы ее забыть? Никогда в это не поверю. Зато я верю, что многие мои соотечественники уже начисто забыли об этом событии, потрясшем весь мир. На это есть две причины: во-первых, соответствующие ведомства, в особенности те, на ком лежит ответственность за состояние данной сферы, не хотят лишний раз распространяться об этой проблеме. Кажется, любое упоминание может задеть чувствительную душу их представителей. Зато я подвергся необъяснимой травле при написании и после выхода в свет очень важной своей книги «Взрыв – место происшествия», в которой были собраны описания реальных событий, происшедших в Тяньцзине. Сначала, когда часть этой книги была опубликована издательством «Народная литература»[58], мне всячески мешал и чинил препятствия Хуан Синго – один из главных руководителей города и исполняющий обязанности секретаря городского комитета партии Тяньцзиня. Помню, что в первые дни 2016 года, сразу после анонсирования моего произведения в общественном аккаунте издательства «Народная литература» в мессенджере WeChat и в его ежемесячном каталоге, мне позвонил главный редактор издательства – Ши Чжаньцзюнь. С заметным волнением он сообщил мне, что в офис журнала, в котором планировалось публиковать фрагменты моей книги «Взрыв – место происшествия», пришли представители Ассоциации писателей Тяньцзиня и Всекитайской ассоциации работников литературы и искусства (ВАРЛИ): они интересовались тем, что стоит за моей работой, и надеялись снять ее с публикации.
– Разве у них есть на это полномочия? – в свою очередь спросил я у Ши Чжань-цзюня и посоветовал ему игнорировать подобные замечания.