Интервью, которые я брал, были для многих единственным шансом, чтобы что-то узнать и понять, ведь в то время только я и один мой коллега могли входить в зону бедствия и брать интервью у представителей местной власти; особенно ценной была возможность напрямую связаться с руководством Пекинского штаба по контролю и предотвращению SARS и участвовать в соответствующих совещаниях. На протяжении почти двух месяцев я брал интервью и записал десятки кассет – на их основе получился бы полноценный роман, если бы я не бросил эту затею. Причина отказа от такого замысла была довольно простая: чем больше я погружался во всё происходящее, тем больше чувствовал, что нет способов всё это описать, да и нельзя об этом писать, если не хочешь вдоволь хлебнуть горя. Ведь многие факты о SARS до сих пор остались без объяснений. Например, что такое SARS? Почему некоторые умирают после первого же контакта? Почему другие неделями живут в одной палате с инфицированными и не заболевают?
Позже в одной из сводок Пекинского штаба по контролю и предотвращению SARS были озвучены невероятные данные: весной 2002 года (за год до вспышки атипичной пневмонии) общее количество пациентов, госпитализированных в больницы Пекина с симптомами респираторных заболеваний, было таким же, как и в 2003 году при вспышке атипичной пневмонии, т. е. общее количество пациентов с респираторными заболеваниями (включая выявленных больных с SARS) во время вспышки этого заболевания почти не изменилось! Что все это значит? Это говорит о том, чего мы упорно не хотим признавать: мы ничего не знаем о SARS! Или знаем до обидного мало!
Десять лет – недолгий срок, и пока мы ищем ответы на эти вопросы, мимо пролетают год за годом.
Десять лет – это так много, что и вообразить невозможно. Кажется, что атипичная пневмония 2003 года принадлежит другому столетию: почти все пекинцы предали забвению эту катастрофу, практически отнявшую у нас разум и превратившую массы людей в безумцев; по крайней мере, многие выбросили ее из головы.
Мы никогда глубоко не погружались в размышления о том, что SARS принес и Пекину, и всему Китаю. Китайцы, кажется, всё это время почти непрерывно двигались вперед, ради собственного процветания не оставляя стараний, сохраняя воодушевление и совершенно не заботясь о минимальных паузах и перерывах на отдых. Настоящей причиной был не столько энтузиазм борьбы с болезнью, сколько ужас переживаемого бедствия. Оно на самом деле было страшным. Иногда мне кажется, что ужас, испытываемый массами людей, даже более страшен, нежели бедствия, связанные с развитием атипичной пневмонии, потому что нация, которая не умеет извлекать уроки из собственных страданий и невзгод, находится в большой опасности и легко может быть раздавлена следующими катастрофами.
С тех пор в Пекине больше не возникали такие крупные бедствия, как атипичная пневмония. За десять лет наш город стал красивее, больше и современнее, хотя за этим фасадом можно обнаружить и хрупкость, и уязвимость, и отсталость… Кажется, что город не выстоит даже перед обычным снегопадом, не выдержит внезапного ливня или сильного тумана, что даже небольшое дорожно-транспортное происшествие способно полностью его парализовать. Живя в этом мегаполисе с населением более двадцати миллионов человек, мы, с одной стороны, ежечасно и ежеминутно чувствуем его величие и славу, а с другой – ни минуты не желаем нести риски собственного невежества в случае очередной катастрофы.
После эпидемии атипичной пневмонии властями была выдвинута научно обоснованная концепция развития, и эта мудрая идея стала основой для одного из самый своевременных решений нашей партии. Не должны ли мы через десять лет после окончания эпидемии с удвоенными усилиями стремиться к своевременному обсуждению злободневных вопросов и решению серьезных проблем? В их числе – развитие мегаполиса, совершенствование системы управления, изучение возможностей предотвращения стихийных бедствий и инвестирование в эту сферу, подготовка в области гражданской обороны, в том числе в связи со стихийными бедствиями, которые могут произойти в будущем… Я обращаюсь к мэру и другим руководителям города: сколько энергии вы вкладываете в решение этих проблем? Я обращаюсь к горожанам: задумывались ли вы о том, как совместными усилиями выработать стратегический план или хотя бы общее понимание того, как предотвратить катастрофы, которые в будущем могут угрожать нашему общему дому? Если действовать согласно такому плану, то атипичная пневмония, пережитая нами десять лет назад, будет лишь напоминанием и предупреждением. Если же оставить всё как есть, то подобное бедствие в будущем станет прелюдией к разрушению, и тогда страдания и смерть рано или поздно поразят нас. Ждите, люди с уснувшей памятью!
Дополнено весной 2013 года
Этот текст, написанный семь лет назад, многие из моих друзей и читателей выложили в интернете сейчас, во время войны с новой эпидемией. Одни говорили, что мое «пророчество» было очень точным, а другие удивлялись – почему такое своевременное предупреждение не было услышано в мирные дни? Если бы хоть часть руководства расслышала эти слова, то эпидемия, вызванная коронавирусом нового типа, не создала бы такого масштабного бедствия в 火ане!
Многие пользователи сети задавали тот же вопрос. Кто-то высказался в комментариях:
«Семь лет назад уже это выясняли – почему всё повторяется снова?»
«История должна заставлять людей задумываться, а не позволять им забыть. Очень хочу, чтобы эта эпидемия закончилась как можно скорее, и тогда мы сможем усвоить этот урок, набраться храбрости и двигаться дальше».
«Если вы не переводите размышления в реальность, чтобы создать план предотвращения будущих бедствий, не намечаете практические шаги и не подкрепляете их быстрой и прагматичной реакцией и прочным материальным основанием, то у вас не получится сформировать реальность, превращающую поражение в победу, и в этом случае одна катастрофа будет причиной для другой, следующая – результатом предыдущей, и каждая в свою очередь будет углублять и усугублять грядущие катастрофы. Из-за всех этих бедствий и у реальности, и у истории начнет иссякать память…»
В период полнейшего хаоса, царившего в Ухане в начале эпидемии, я почувствовал желание перечитать эти резкие слова, написанные семь лет назад. Этому сопутствовало странное ощущение, подобное тому, которое возникает в жаркий летний полдень, когда хочется съесть эскимо: на душе сразу легко!
В начале эпидемии в Ухане, а также при дальнейшем ухудшении ситуации и распространении эпидемии в районах, прилегающих к провинции Хубэй, мы обнаруживаем один важный общий фактор – быстрое развитие крупных и средних городов. При этом уровень, который демонстрирует их система управления, и возможности предотвращения стихийных бедствий, в том числе за счет инвестиций в эту сферу, осведомленность жителей о порядке гражданской обороны и действиях перед лицом других опасностей фактически близки к нулю! Это никуда не годится! И не происходит ли всё сейчас так, как я описал семь лет назад в своем предупреждении: мы словно оказались перед лицом атипичной пневмонии, и только и можем, что стремиться к собственной гибели!
«Ждите, люди с уснувшей памятью!» Это предупреждение миру было криком, напитанным кровью.
Действительно, дождались: в 2020 году, когда Ухань и другие города Китая были охвачены эпидемией, демон болезни уносил невинные жизни одну за другой, сея панику и безнадежность не только среди китайского населения, но и во всём мире, затронутом нестабильностью.
Я вовсе не пророк и не мастер пророчеств, я просто я следую голосу интуиции и совести. Причина моих высказываний, сделанных семь лет назад, заключалась в том, что когда я лично был в Пекине в период эпидемии и брал у разных людей интервью, я видел, что в нашей быстро развивающейся стране много «нуворишей-предсказателей»: их внешнее могущество и кажущаяся убедительность – на деле всего лишь своеобразная «нездоровая полнота». У кого-то в кармане много денег; но нет представления о приоритетных нуждах, требующих первоочередных затрат. У кого-то полно идей и способов обретения богатства, но отсутствует осведомленность о кризисах, которая позволяет избежать осложнений во время бедствий. Личностные качества китайцев очень портятся самонадеянностью… Мы старательно с этим боремся: ведь создавать богатство нелегко, но всё можно потерять в мгновенье, не устояв и перед одним ударом. Из-за этих переживаний я не мог молчать, поэтому активно проводил расследования, вскрывая проблемы, и смело изрекал свои «пророчества».
Такие расследования нередко воспринимаются как экстремизм, что ошибочно, и в хоре осуждающих голосов, говорящих об эпидемии в Ухане, мое заявление стало классическим примером «пророчества», воспринимаемого как «драгоценнейшее сокровище», что для меня стало полной неожиданностью.
В течении тех нескольких дней, когда я оказался «сетевой знаменитостью», я немного нервничал, потому что в реальной жизни у такой роли нет хорошего финала. Жизненные уроки и опыт подсказывали мне, что я должен «уйти в отшельники», скрыться – и чем дальше, тем лучше!
Возможно ли подобное сегодня? Нынешняя пандемия поражает китайскую нацию гораздо сильнее, чем атипичная пневмония. Она сотрясает нашу прекрасную страну от края до края, и я уже чувствую, как близкие и далекие страны предвкушают наступление того момента, когда Китай погрузится в пучину упадка, а у антикитайских сил уже сейчас на лице играет хищная самодовольная ухмылка…
Глава 20Правда строго обязательна
Можно ли молчать? Как можно закрывать глаза на идущие рука об руку невежество и уродство, некомпетентность и бездействие, угрозы и опасности? Нет, это невозможно! Этого ни в коем случае нельзя допускать!
Я чувствую в своей душе яростные всплески, подобные волнам реки Хуанпу: почему незначительные промахи обычного человека во время эпидемии надо обличать всенародно, вплоть до позо