– Я не буду вас слушать! Я хочу позвонить генеральному консулу Японии! А вы немедленно уходите отсюда! – и Таро указал на дверь сотрудникам противоэпидемической обороны.
– Ну это уже ни в какие ворота! Что он собирается делать? – кулаки молодого Вана сжались от гнева.
Член жилищного комитета сестрица Чжан, всё делавшая спокойно и рассудительно, подмигнула ему и сказала:
– Он хочет воевать, так пусть воюет, как ему заблагорассудится! В любом случае «Согласие» должно быть подписано!
– Мне немедленно нужно позвонить генеральному консулу, пожалуйста, уходите! – Таро почти бился в истерике.
– Давайте подождем за дверью! – Сестрица Чжан жестом пригласила доктора Ли и молодого Вана временно удалиться и подождать в коридоре.
Какого черта! Трое членов группы, ответственной за профилактику эпидемии в микрорайоне, стояли на лестничной площадке. Вокруг было тихо, только редкие звуки проезжающих машин доносились с улицы.
Десять минут, двадцать минут… Прошло больше часа. Неужели Таро всё еще названивает консулу? Или он вовсе никуда не звонил?
– Он сознательно создал для нас проблему! – молодой милиционер был так зол, что в его глазах вспыхнули искры. – Если он немедленно не выйдет, давайте выломаем дверь!
Сестрица Чжан покачала головой и неторопливо сказала:
– Рассвет еще не наступил. Извини уж его за то, что у него не хватило смелости выйти из квартиры. Пока он находится внутри, наши меры по предотвращению и контролю в пределах положенных рамок… Давайте еще подождем, ведь мы уже столько прождали!
Доктор Ли стояла, прислонившаяся к стене. Вид у нее был крайне измученный. Она потянулась всем телом, посмотрела ежедневные отчеты о физической активности в сотовом телефоне и слабо пробормотала:
– Вчера сделала 27030 шагов – очередной рекорд…
– Боже мой, доктор Ли, вы просто гигант! Я за день обычно пробегаю максимум 18 000 шагов. Мне нужно не меньше трех лет тренироваться, чтобы соответствовать вашим достижениям! – восхищенно закивал молодой Ван.
– Это доказывает, что в твоей работе по-прежнему есть большой потенциал! Достичь моего уровня меня вынудила эпидемия – сплошные дежурства, начиная с Праздника весны и до сих пор, – горько усмехнулась доктор Ли. Не успев договорить, она покачнулась всем телом.
– Эй, что с вами? Что случилось? – Сестрица Чжан поспешно поддержала ее плечом.
Именно в этот момент щелкнул замок двери. Господин Таро согнулся в полупоклоне, приняв просительную позу, и несколько раз повторил:
– Я подпишу! Подпишу!
В его голосе теперь звучало уважение.
– Мог бы и раньше расписаться, что уж! – сказали, подмигнув друг другу доктор Ли и молодой Ван.
На лице сестрицы Чжан тоже промелькнула улыбка. Ожидая, пока Таро подпишет документ, она осмотрела его квартиру, затем повернулась к нему и сказала:
– Вы должны обращать внимание на воздух в помещении и каждые два-три часа открывать окно. Вентиляция и проветривание очень важны!
– Понятно! Спасибо! Доставил вам столько хлопот! Мне очень жаль! Очень жаль! – Таро был похож на первоклассника, не сделавшего уроки и встретившего своего учителя.
Слушая его непрерывные извинения, группа микрорайона по профилактике эпидемии наконец завершила работу по организации изоляции. Небо на востоке побелело, начинался новый день.
Только-только рассвело – и вдруг появился еще один японец вроде господина Таро. Он уже успел тысячу раз позвонить на дежурный пост.
– Мне крайне неудобно! У меня срочное дело, пожалуйста, приходите! Чем быстрее, тем лучше…
– Быстрее сходите к нему и разберитесь, что там происходит! – скомандовал дежурный.
Получив распоряжение, несколько бойцов в защитной одежде из группы по профилактике эпидемии в микрорайоне сразу же побежали по нужному адресу.
– Что у вас случилось? – спросили они у хозяина квартиры, когда тот открыл дверь.
– Мне надо вернуться на родину! Как можно скорее… – Высунув лысую голову в дверной проем, он дрожал всем телом.
– Это невозможно! Вы на карантине! – ответили ошеломленные сотрудники службы профилактики эпидемии.
– Да, я знаю, что продолжается изоляция… Но мне обязательно нужно вернуться домой! – сказал хозяин квартиры, размазывая по лицу сопли и слезы и непрерывно кланяясь. – Простите, что доставляю вам великое множество хлопот! Помогите, пожалуйста!
Это действительно очень хлопотно! Как всё обустроить? Сотрудники по профилактике эпидемии в микрорайоне были озадачены.
– Ожидайте, ничего не предпринимайте! Мы сделаем запрос руководству, чтобы получить соответствующие инструкции…
Один из членов команды остался на страже перед входом в квартиру, а двое других поспешили вернуться в штаб, чтобы доложить обо всём начальству.
Такого раньше не было! Это первый иностранец, который въехал в Китай, находится на карантине и изъявляет желание вернуться домой! Что делать? Сначала надо разобраться, что на самом деле происходит!
Вскоре выяснилось, что у этого господина причин для возвращения на родину более чем достаточно, и японское консульство сделало специальный звонок в Шанхайский департамент профилактики и контроля: почтительно просим китайскую сторону оказать содействие!
Одно их «почтительно просим» создало огромные трудности всей замкнутой системе предотвращения эпидемии и контроля за ее развитием в Шанхае, от микрорайона до аэропорта: на всём маршруте своего передвижения этот человек должен быть полностью отрезан от любых контактов с другими людьми, и весь персонал, сопровождающий его, должен быть полностью экипирован в соответствии с эпидемиологическими требованиями изоляции и контроля. Средства передвижения и переходы, по которым его будут транспортировать, должны работать по «замкнутому контуру». «Замкнутый контур» – это особый изолированный «коридор», который тянется от двери жилища до выхода из микрорайона, затем до аэропорта, а там – при переходе через таможню и посадке в самолет… Все детали пути были проработаны так, чтобы не нарушался «замкнутый контур».
– Я и не думал, что буду окружен такой заботой, когда во всём мире такая напряженность! – Увидев, как его самолет взлетает и покидает шанхайский аэропорт, этот важный господин расплакался от волнения.
Такова война: есть вещи, до которых можно додуматься, а есть и такое, что даже в голову не придет, но случается. Часть людей мобилизуется, а кто-то становится ненормальным, если не извращенным. Несколько дней назад произошло, например, такое: китаянка с австралийским гражданством, находясь на карантине в Шанхае, без всякого стеснения по-китайски кричала сотрудникам милиции и служащим карантинной службы: «Я не пью кипяченую воду! Я хочу минеральную воду! Я хочу, чтобы соблюдались права человека!» Она оскорбляла представителей правопорядка, ругая их на чем свет стоит.
Это событие повлекло за собой много неприятностей, и я думаю, что в конце концов женщина серьезно пожалела о том, что вела себя так резко! Этот случай не был единичным: в разгар эпидемии некоторые вдруг ненадолго вспомнили, что они «иностранцы», и превратились в капризных детей. Они стали лицемерными до невозможности, из-за чего один за другим возникали всевозможные, порой очень причудливые «военные конфликты»…
В интернациональном микрорайоне недалеко от аэропорта Хунцяо, где проживало более 10 000 человек, появилось около дюжины новичков, прибывших из-за границы, которых посадили на домашний карантин. Различные меры профилактики и контроля над эпидемией должны приниматься одинаково всеми участвующими сторонами, однако жилищные комитеты всё еще принимают звонки с жалобами.
– Разве вы не говорили, что будете приходить забирать мусор дважды в день, в девять утра и в шесть вечера? Почему вы опаздываете – то на три минуты, то на пять, даже на десять, и только потом его уносите? Все мои соседи возмущаются!
Только сотрудники жилищного комитета записали жалобу о несвоевременном выносе мусора, как к дверям офиса подошла группа запыхавшихся пожилых жителей и затеяла скандал:
– Мы будем протестовать!
Сотрудники жилищного комитета вежливо уступили свои места пришедшим:
– Пожалуйста, успокойтесь и расскажите, что произошло.
Те продолжали стоять и требовать:
– Вы должны решить этот вопрос немедленно, иначе мы будем жаловаться в вышестоящие инстанции.
– Что же всё-таки случилось? Расскажите, мы вас слушаем…
– Наши соседи находятся на карантине. Дважды в день, чтобы свести контакты к минимуму, они оставляют мусор в коридоре у двери, всё правильно? Вы обещали, что мусор будут забирать в девять утра и в шесть вечера. Но каждый день мы видим, как вы опаздываете минут на десять, а иногда и на двадцать! Сколько это может продолжаться? Как мы можем так жить? У нас каждый день сплошной бардак! – хором кричали пожилые жители микрорайона.
– Мы вас поняли! Пожалуйста, успокойтесь и помолчите! – Сотрудники жилищного комитета микрорайона признали, что такое случалось, и объяснили: – Опаздывают не наши сотрудники, а сборщики мусора. Простите, пожалуйста.
– Так не пойдет! Нас это не устраивает! Мы не согласны! Если каждый день вы будете опаздывать на десять-двадцать минут, у нас ни одно дело нормально не пойдет, – говорили жители, перебивая друг друга, и отказывались идти на уступки.
– Вы сами рассудите: каждый день я должен выходить на улицу в девять утра, чтобы делать зарядку. Если я буду опаздывать на десять или двадцать минут, мои друзья подумают, что я не приду и, нед о считавшись четвертого для партии в мацзян[78], будут очень недовольны! – жаловался один пенсионер.
– Твои пустые развлечения – это всё мелочи. Я забираю детей домой в шесть вечера и жду внизу, пока не вывезут мусор. Сейчас зима, темно. Когда с вывозом опаздывают, приходится долго ждать. От переохлаждения дети могут заболеть, тогда не оберешься неприятностей! – сетовал другой.
– Да! Вы обязаны быстро решить этот вопрос!