Я ещё больше удивилась:
— А предмет? Доклад по политологии, истории или, может, социологии?
— По… политологии, — выдавил Диран. Я кивнула:
— Значит, седьмой ряд, налево, нижняя полка, ищи большой том в белом переплёте, называется «Летопись года весенних цветов». Там найдёшь все, что тебе понадобится. Следующий!
Перед глазами мелькали лица. Мари так и не появилась — я слышала её голос в ближайшем ряду, девушка отчитывала какого-то парнишку за порчу казенного имущества. Это надолго! А голова так болит, и даже от слабого света магических светильников слезятся глаза…
— Оми! Ты как? Прости, пришлось отлучиться… — я подскочила и подняла глаза. Когда ко мне успела подойти Мари, я даже не заметила.
— Ничего, — я устало потерла глаза, — Мне осталось только книги на руки выдать. Ты в читальный зал пока загляни, а то такое скопление студентов может привести к несчастному случаю…
— Поняла, — улыбнулась черненькая и улепетнула. Я поставила магическую печать на последнюю выданную книгу и устало прикрыла глаза. Сейчас Мари вернётся, а я пойду наверх. Уже немеют кончики пальцев, но я ещё должна приготовить обед…
Я отнесла еду Эллине и Смотрителю, закрывшемуся в своей комнате. Мари решила остаться вместе со мною и уютно расположилась на невысоком пуфике в нашей небольшой столовой. Я медленно наполнила наши пиалы рыбным отваром и достала из печи горячие плюшки, а после облегчённо присела рядом с приятельницей.
Обычно мы не особо болтали друг с другом вне работы, но сегодня, очевидно, что-то подохло в лесу: Мари сама начала разговор.
— Тяжело быть сиятельным пэром, верно? — проговорила черноволосая, с повышенной задумчивостью рассматривая содержимое своей чашки.
— Он не отравлен, — спокойно сказала я. Она уставилась на меня в шоке, а я усмехнулась:
— Кисель в твоей чашке. Он не отравлен, и не надо на него так смотреть. А насчёт пэров… почему тебе кажется, что им тяжело? Всем тяжело. Не бывает людей, которым легко… ну, кроме блаженных, живущих в своем мире.
Мари поморщилась:
— Пойми, пэры очень несчастны, за них всю жизнь кто-то решает. Взять хоть Эллину и Эшира: они помолвлены ещё с пелёнок. Теперь хочешь, не хочешь — будущие супруги! И никого не волнуют их отношения и чувства, итог будет один — брак.
Я пожала плечами:
— Мари, как бы ни воспевали древние сонеты красоту и исцеляющую силу любви, история доказывает торжество холодного расчета над горячим сердцем. Потому в какой-то мере пэры поступают правильно, заключая долгоиграющие брачные союзы. Ведь никто не может заставить ту же Элли насильно! Клятва у алтаря — дело добровольное.
Мари презрительно скривилась:
— Иногда мне кажется, что у тебя нет сердца! Ты закопалась в свои книги и всё оцениваешь сквозь их призму. Я полюбуюсь на тебя, когда ты полюбишь! Ты просто не видела жизни, Омали!
Я примирительно подняла руки:
— Ты права. Пожалуй, я не знаю, о чём говорю.
Мари вздохнула, отставила пиалу и, буркнув слова благодарности, вышла из кухни. Я задумчиво повертела в руках чашку. Как любопытно всё складывается, однако…
Снова — ночь, и опять — бессонница. Обхватив озябшими пальцами чашку с горячим чаем, я поднялась вверх по винтовой лестнице и вышла на небольшой балкончик под самой крышей. Как хорошо, что некогда я отыскала среди завалов архива полуистлевшие планы Библиотеки! Строилось сиё здание ещё до прихода Большой Воды, было одним из самых старых в Талье и пользовалось незаслуженной дурной славой. С виду Библиотека действительно выглядела не слишком презентабельно, несмотря на сомнительные старания магов-реставраторов: нынешний Император, Эшон Нетерпеливый, не любил вкладывать деньги в подобные «глупости».
Вздохнув, я устроилась поуютней и уставилась на огни Тальи. «Город волшебных светильников» — именно так окрестили столицу Ишшарры первые мореплаватели, приблудившиеся к нам с материка. Они были правы…
Ярче всего сиял, возвышаясь над всеми остальными зданиями, Золотой Дворец, центр политической жизни острова, занимающий весь двенадцатый ярус.
Я сидела и смотрела на это высоченное здание с несколькими внутренними дворами, обилием арок, воздушных переходов и башен. Я всегда мечтала посмотреть на жизнь его обитателей изнутри. Туда вхожи лишь пэры, они не жнут и не пашут, не машут мечами, не забрасывают в море сеть. Нет, их оружие — сильная воля и изворотливый ум. Быть может, они хоть немного… ярче и сильнее других людей?
Тряхнув головой, я отбросила от себя ненужные мысли и достала из кармана загодя припасённую ароматную свечу. Спустя несколько минут волосы мои, освобожденные от длинных деревянных шпилек, водопадом заструились по плечам. Заплясало весёлое пламя, и к высоким звездам ветер понёс мою молитву. Направь меня, Танни-ти, богиня Судьбы, Свободы и Смерти. Не прошу ни долголетия, ни здоровья, ни богатств. Дай мне не существование, моя богиня, а жизнь. Чтобы после было о чём пожалеть…
Мою медитацию прервал звук колокола, низкий и гулкий. Широко распахнув глаза, я уставилась на потухающие огни Золотого Дворца.
Это могло значить только одно — Эшон Нетерпеливый, Император Ишшарры, не пережил сегодняшней ночи.
Тогда, глядя на разбуженный город, я и предположить не могла, чем смерть старого Лиса обернётся для меня лично. Да и могло ли мне прийти в голову, что вскоре моя жизнь изменится навсегда?
Несколькими ярусами выше, в холодной полутьме старинного зала, худощавый молодой человек осторожно, словно неуверенно, прикоснулся к постаменту богини Танни-ти. Его тонкие бледные пальцы легко скользнули по каменным рунам. Верил ли он в существование богов? Скорее нет, чем да. Не один год прошёл с тех пор, как наш новый знакомый убедился: боги были придуманы людьми и для людей, значит, от них глупо ожидать помощи.
Однако в тот миг, за несколько часов до судьбоносного рассвета, он зачем-то навестил семейное святилище. Спокойный внешне, он взирал на каменные лица богов, слыша бешеный стук собственного сердца.
В душе он так и остался обиженным ребёнком, трепещущим от осознания собственной дерзости. Однако теперь — он вырос. И горе тем, кто так и не смог этого понять…
Глава 2. Лис, язык и площадь Суда
Большая империя, как и большой пирог, начинает крошиться с краев.
— Омали! Омали! Ты слышала? Умер Император!! — с порога завопила непосредственная Мари.
— Ага, — зевнула я, — До сих пор звон в ушах стоит. Попробуй не услышать!
— И что теперь будет?!
Я только пожала плечами.
— Бойня, — неестественно спокойный голос Элли мне не понравился. Я скосила глаза на пэри. Она была бледна, под чёрными, чуть раскосыми глазами залегли тени, а волосы, обычно идеально уложенные, сегодня выглядели несколько неопрятно.
— Не нервничайте, — попросила я мягко, стараясь отвлечь Эллину от тяжких дум, — Нам, наоборот, повезло — посетителей меньше будет…
— Это невыносимо! — закатила Мари глаза, — Тебе вообще бывает страшно?
— Конечно, — пожала я плечами, — Но какой в этом смысл?
Элли усмехнулась и как-то очень внимательно посмотрела на меня. Зато Мари снова ко мне полезла:
— Смысл? Смысл страха? Страх — это…
— Защитная реакция организма, — спокойно закончила я за неё, — Могу дать тебе интересную книгу об этом.
— Книги, — покачала она головой, — Снова книги!
Я только мягко улыбнулась в ответ, насыпая девчонкам завтрак. Элли, ни слова не говоря, молча пила остывший чай. Пэри даже не попыталась как-то придраться ко мне, нарушив тем самым наш утренний ритуал. Как ни глупо, мне стало неуютно от этого…
— А где Смотритель с Архивариусом? — поинтересовалась Мари, которая уже успела забыть о собственном волнении и теперь с аппетитом дегустировала булочки.
— Их с утра вызвали в Золотой Дворец: там сегодня собираются сановники и чиновники всех рангов, — пояснила я, — Они ушли ещё с рассветом, и непонятно, когда будут, так что придётся обходиться без их чуткого руководства. С другой стороны, не думаю, что сегодня кто-то проявит тягу к знаниям — траур, и все такое…
Словно в насмешку, красный фонарик на столе два раза мигнул, показывая, что у нас посетитель.
— И это доказывает, что любая книжная логика пасует там, где начинается человеческая дурость, — прокомментировала Элли, — Кто пойдёт открывать?
Девушки синхронно уставились на меня. Покорно кивнув, я направилась вниз — утренний визитёр уходить явно не собирался…
— Оми, дай пройти, — меня бесцеремонно отодвинули с дороги, захлопывая двери за моей спиной.
— И тебе доброе утро, Микеш, — поздоровалась я со старшим братиком Мари, курсантом Военной академии, — Кушать будешь?
— Некогда, — отозвался он, — Я заскочил на минутку, предупредить. Нас сейчас сгоняют на Площадь Суда. Чувствую, скоро начнёт бить колокол, вызывая туда горожан. Слушай сама и девчонкам скажи: сидите дома! Никуда не ходить, никому не открывать! Понятно?
Прищурившись, я медленно кивнула и уточнила:
— Может, Мари позвать?
— Не надо, — беспечно махнул Микеш рукой, — Просто передай ей то, что я попросил.
Я провожала черноволосого статного парнишку взглядом до тех пор, пока он не скрылся за поворотом. Видят боги, я ни за что не хотела бы быть женой, сестрой или матерью вояки — просто не смогла бы каждый раз так смотреть ему вслед…
— Мари, заходил твой брат.
— Мик? Почему он ко мне не поднялся?
— Спешит. Их направили на Площадь Суда…
— Что?!
— … И он просил передать, чтобы мы никуда не выходили и никому не открывали. Магическую защиту я уже активировала, а на двери вывесила записку, что у нас закрыто в связи с трауром. Надеюсь, Смотритель простит мне это самоуправство. Так что — сейчас занимаемся, кто чем хочет, и ждём возвращения начальства…
Гулкий, пробирающий до самых костей звук прервал мою речь на полуслове.
— Дворцовый колокол! Горожан тоже созывают на площадь!