Огромные песочные часы в углу, как будто измеряли саму вечности. Размером они явно превышали человеческий рост. Их стенки с обоих сторон обвили два лазуритовых дракона. Сделаны они были на удивление хорошо и казались живыми. Третий дракон из слоновой кости держал в лапах две чаши. Вероятно, это были весы. Я не видел здесь трона, только высокое кресло из нефрита, но от него веяло величием. Возле возвышения на нем что-то копошилось. Я не сразу определил, что это за существо. Оно сливалось с мраком. Это не был дракон, но, во всяком случае, что-то на него похожее. Я метнулся назад к дверям, едва ощутил сильный запах гари, но оно опередило меня. Когти куда более длинные, чем сами пальцы, схватили меня и прижали к стене. На них остались следы чернил. Видимо, это существо писало что-то, когда я его потревожил. Но откуда же тогда запах гари. От его кожи? Я плохо различал его в темноте, но все-таки начал узнавать в нем что-то знакомое.
- Вот мы и встретились, - раздвоенный как жало язык чуть не лизнул меня по щеке. - Ты ведь этого не ждал?
Я остолбенел. А жуткая тварь все еще шипела на меня. Та самая незрячая тварь. Теперь она видела. И ее когти снова тянулись к моему лицу. Огненный шепот обжег мне щеки.
- Спасибо, малыш. Ты очень мне помог.
- И ты убьешь меня за эту помощь? - хотел спросить я, но конечно же не решался вымолвить ни слова. Я не ждал благодарности от дьявола. Она может быть лишь перевернутой, как и весь его мир, посыпанный прахом растертых черепов, золой и пеплом. Скорее всего, за то, что я вернул ему зрение, он вырвет теперь глаза мне самому. Но он не спешил. Он будто изучал меня. Принюхивался не к запаху моей плоти и крови, а к чему-то глубоко сокровенному, что таилось в душе.
В итоге он хлопнул своими когтистыми ладонями чуть не с радостью.
- Я знаю, что тебе предложить, новый член сообщества.
- И что же? - я смотрел на него с подозрением.
- Участие в одном выгодном деле.
Он вдруг очутился уже у дверей. Его жуткие конечности волочились по полу, как у Серены, и, кажется, жили сами собой.
- Идем, - он поманил меня своими длинными когтями. - Займемся делом.
- Каким?
Наверное, мне лишь показалось, что я услышал ядовитый смешок.
- Если оно выгорит, то станешь первым министром.
Первым министром? В Рошене? Где все посты уже заняты... Это невозможно, разве только кто-то умрет и освободит свое место, да, и то на него выберут не меня, а личность посолиднее. Я понял, о чем он говорил только, когда мы оказались в королевской опочивальне.
Кругом роскошного ложа высились полки, заваленные странного вида пергаментами. Я ощутил исходящие от них силу и зло. В запертые двери уже стучалась прислуга. Люди были чем-то встревожены. Возможно, болезнью короля. Я не понимал, зачем мы здесь, пока не увидел, что делает мой спутник. И это меня потрясло.
Его когти обвили горло спящего.
- Жги свитки. Я хочу, чтобы он это увидел.
- Но... - все возражения замерли у меня на устах от его злобного взгляда. Он растерзает меня, если я откажусь. Я сразу же это понял.
Мне оставалось только клясть самого себя за то, что я оказался глупцом и последовал за ним. Теперь выхода у меня не оставалось. Разве только если отрастут крылья и я смогу вылететь в окно.
Кстати за окном с арочным сводом далеко внизу на площади как раз как будто разжигали костер.
- Для осужденных в инквизиции, - промолвил низкий мужской голос рядом со мной. Я вздрогнул и отпрянул, поняв, что со мной заговорил один из каменных василиском, поддерживающих свод окна. На миг статуя ожила и ее тяжелые уста зашевелились. Я с испугом оглянулся на своего когтистого спутника. Неужели это он способен проделывать такие фокусы? Но он был занят тем, что душил спящего короля.
- Беги, глупец, - снова проговорила статуя. Шепчущие каменные губы как будто появились из моих ночных кошмаров.
Мне и самому очень хотелось убежать. Вместо этого я начал снимать свитки с полок и кидать прямо на пол, как внизу на главной площади перед дворцом скидывали вязанки хвороста для костра. Едва факелы коснулись их там, на площади, как и свитки здесь на полу загорелись. Я отшатнулся. Огонь вспыхнул слишком внезапно, хотя я не знал ни одного заклинания, способного призвать его.
Странным было то, что я не почувствовал запаха паленого.
- Ты веришь, что есть материи, которые не горят, как их не жги? - обратился ко мне все тот же самый василиск. Я отрицательно покачал головой в ответ на его слова. Мне стало дурно. Дым ел глаза, голова закружилась, а в сознании ярко замелькали картины какой-то небесной библиотеки. Ножи отрезают крылья поверженных ангелов, чтобы на их коже записать их же кровью те истины, которые, открывшись людям, могут лишь свести их с ума. Еще не лишенные своей красоты падшие ангелы кричат, а те, кто уже стал чудовищами, записывают их кровью и на их содранной коже все случившееся. История, наставление, заповеди, заклинания, предупреждения... И все это под крики тех, на ком это пишут живьем когтями и ножами. Мои уши чуть не разорвались от безумного полного боли крика. Я даже не сразу понял, что кричу я сам.
- Мастерская Мадеэля, - проговорило существо, склонившееся над постелью и наконец обратившее внимание на то, что скудный огонь не может пожрать пергаменты. Видело ли оно в моем сознании то, что видел я сам? Наверное, да. Иначе как оно могло дать название тому месту, которое я только что видел, кажется, в миг его сотворения. Мадеэль. Имя показалось мне знакомым. Одно из имен дьявола, насколько я знал. Красивого дьявола. Так его звали, когда он еще был лучшим и первым в раю. Имя отца Эдвина.
Что-то внутри меня болезненно сжалось.
В дверь уже одержимо стучали. Сейчас засов не выдержит. Я заметил, как когти существа выпускают горло уже мертвого короля. На его шее остались такие жуткие отпечатки, что можно было сказать, что у королевского ложа в миг смерти побывал сам дьявол. Никто не заподозрил бы в столь зверском убийстве юного мальчишку, но ворвавшиеся в дверь успели увидеть лишь меня за миг до того, как мой спутник позволил мне исчезнуть.
Не знаю, как он это сделал. Лишь ему одному были ведомы такие способы перемещения во времени и пространстве, о которых я и помыслить не мог. Мы снова были в его подвале. Ничего не изменилось, кроме того, что своды узкого пространства казались теперь подобными бездонному звездному небу. А еще того, что на этот раз его когти вцепились не в горло короля, а уже в мое.
- Что я сделал не так? - только и сумел выдавить я, превозмогая боль, потому что кровь уже текла у меня по шее.
- Ты забыл запереть дверь, - прошипело оно прямо мне в лицо.
- Но она была заперта.
Я искренне его не понимал. И он вдруг расхохотался над этим непониманием. Так громко, что стены затряслись.
- Нужно было запереть ее с помощью магии, дурачок. Одного засова чаще всего недостаточно.
Его когти все же меня отпустили, хотя от этого стало нелегче. Жуткие саднящие раны остались на горле. Удастся ли мне когда-нибудь убрать с кожи эти отметины?
Он отвернулся и теперь я видел его со спины. Тварь с когтями и ужасающими конечностями. И все же сейчас он почему-то казался мне величественным и горделивым, как сам падший Люцифер.
- Ты можешь идти, - слова прохрипели в тишине, как эхо. Они неслись куда-то в пустоту, будто падая в омут. - Без награды...
- Я не хотел бы больше входить в ваше сообщество, - через силу прошептал я. После его хатки у меня не осталось голоса, только хрип и шепот.
- Как пожелаешь, - он хлопнул в ладоши, будто джин, готовый исчезнуть в лампе и посмеяться надо всеми моими желаниями. Однако мне уже было все равно. Едва выбравшись из подвала, я рухнул на пол прямо в библиотеке и долго лежал там прямо на полу в забытьи. Мне чудилось, что я вернулся в поместье отца, разоренное стражами короля и полностью опустевшее. В большом зале для пира остался разожженный камин, как будто его специально подготовила Фамьетта, и теперь нечто смеялось надо мной, выскальзывая из языков пламени. Ни вели какую-то дьявольскую пляску, рождая передо мной самые невообразимые картины. А в моих руках как назло оказалась библия. И я решил ее сжечь. Чтобы отомстить богу, отказавшемуся от меня. Чтобы призвать дьявола и заключить с ним договор.
Во сне все было легко и просто, и так страшно, как в жизни оказаться даже не могло. Дьявол не замедлил явиться. Едва пламя коснулось страниц, он уже стоял тут как тут. Говорят, к кому-то он приходит в виде знатного кавалера с копытами, в лучшем случае ангела или прекрасной дамы. Ко мне он явился в виде шума. То ли пьеро, то ли арлекина, то ли помеси всех смеющихся образов с театральных подмостков. Именно поэтому он выглядел особенно угрожающе. Насмешливый образ полностью не вязался со злобной силой исходящей от него. Бубенцы шута больше напоминали рога сатаны. Пальцы фокусника ловко жонглировавшего картами и монетами были увенчаны грязными когтями. Злые глаза по-змеиному сверкали из-под слоя грима. А по паркету озаренному бликами огня ступали не ноги, а копыта. Как нелепо смотрелись над ними пестрые панталоны шута.
Накрашенный рот злобно усмехнулся мне, обнажая не один и не два, а множество рядом острых как иглы зубов. Я видел пергамент в его руках. Я даже знал происхождение этой вещи. Кожа, содранная вместе с промежностью крыльев со спины падшего ангела. На ней огненными строчками возникали слова. А в них все, что мне нужно. Точнее нам двоим. Мне и пришедшему дьяволу. Не хватало лишь моей подписи. И я протянул ему свое запястье, чтобы он приложил коготь к моей вене. А потом пошла кровь.
ВЕЧНО В БЕГАХ
Когда я проснулся, запястье действительно было поранено. Но отпечатка дьявольского когтя я на нем не заметил. Только порез.
Это вполне мог быть порез от стекла. Я заметил разбитую вазу рядом с книжными полками, возле которых спал прямо на ковре, как личная собачка Аллегры. Мне стало стыдно за то, что я вот так свалился здесь, как пьяный. И когда я услышал вблизи чьи-то шаги, то решил сделать вид, что изучаю книги. Благо их здесь было множество. Я взял с полки первую попавшуюся и тут же начал ее листать. Она больше была похожа на сборник сказок, чем на энциклопедию. И все же одна глава в ней меня насторожила. Я прочел ее, не поверил в то, что вижу, и перечитал еще раз. Неужели это мое сознание рождает подобные фантазии. Но это был не сон. Напечатанные буквы мелькали перед глазами, складываясь в такую знакомую историю. Я словно еще раз пережил все то, что случилось со мной в Школе Чернокнижия под дверями апартаментов, где принимала свои колдовские ванны леди Серена.