— Понятия не имею, — довольно ответил Павел.
— Так это все было блефом? — удивился я.
— Тонкой актерской игрой, — серьезно поправил меня парнишка. — Я в театре служил на младших ролях, пока к Олегу Матвеевичу не перешел работать.
— То есть ты их провёл? — спросила Настя, слушающая наш разговор.
— Да что там провёл⁈ — воскликнул Павел. — Развел я их, как деток мамкиных.
Парнишка гордо задрал голову.
Вот это талант! Я был восхищен. Надо же так все преподнести.
— А почему они повелись? — спросил я.
Мне действительно было интересно.
— Город у нас большой. А службу только недавно реформировали. Мало кто знает, что сейчас и как. Кто кому подчиняется, кто деньги платит? Вот и выходит, иногда, голову им запудрить так, что и сами ярыжники не поймут правду я говорю или нет.
Отличное знание дела. Вот только не уверен я, что смог бы доверять такому человеку. Но, возможно, Олег Матвеевич его лучше знает и понимает. Что ж оставим это на усмотрение управляющего.
Мы ехали широкими улицами, по бокам которых стояли небольшие деревянные здания. Крохотные домики чередовались с длинными низкими амбарами без окон и, как правило, с одной дверью. Судя по всему, это был торговый район, где купцы хранили и продавали свой товар. На некоторых домах были вывески. Я не стал разбирать затейливые надписи.
Павел заметил, что я рассматриваю дома и пояснил:
— Сюда с окрестных деревень урожай свозят. Местные купцы выбирают и покупают, что приглянется. Потом в центр по своим магазинам развозят.
Ух ты! Значит здесь что-то вроде оптовой торговли идет.
Мы миновали складские улицы и вокруг стали появляться жилые дома. Где одно, где двухэтажные. Сначала домики были незатейливыми, но по ходу нашего маршрута они становились все богаче и богаче. Мы пробирались в центр.
По большей части, дома были деревянные, но стали попадаться и каменные строения.
Чем ближе к центру, тем больше людей на улице. Навстречу начали всё чаще попадаться экипажи, несущиеся по широким проспектам, казалось, одновременно во все стороны. Как они тут не налетают друг на друга?
Столичная суета, так мной нелюбимая, пробралась на триста лет назад и снова донимает меня.
Не думал, что так будет. Суздаль показался мне спокойным провинциальным городом и была надежда, что столица тоже предстанет передо мной большой деревней. Но все оказалось иначе. Тут был виден размах. Я бывал в крупных городах в своем мире и помимо Москвы. Там везде был муравейник. Суета и много гонора. Раздутое самомнение, которое неспособна вместить ни одна агломерация.
Здесь до этого было еще далеко, но потенциал был заметен.
Настя сидела и рассматривала красивые вывески магазинов, засматривалась на разодетых дам, улыбалась нарядным франтам, которые не обращали на нее особого внимания. Еще бы, девушка с криво подстриженными волосами, да еще в мужской одежде. Уверен, им и без того было на что посмотреть. Вот только они не знали мою спутницу так, как знал её я. С Настиной фигурой, надень на нее платье, и она тут же начнет приковывать взгляды. В этом я был уверен.
Наш экипаж тем временем свернул в проулок, избавив нас от созерцания толп народа.
Еще метров триста, и мы остановились рядом с добротным деревянным домом. Одноэтажным, но довольно большой площади. Квадратов триста, не меньше. Здание находилось во второй очереди от проспекта и со стороны улицы заметно не было. Со всех сторон дом был зажат каменными громадинами, образующими словно защитную стену. Внутри же получался небольшой тихий дворик с пышными кустами вокруг деревянного здания, которые практически полностью скрывали его от посторонних глаз, даже если те случайно заглянут в переулок.
Хорошо устроился Олег Матвеевич. Такой уголок в Москве нужно было еще найти. Что ж, не имение моего отца, но весьма впечатляющая недвижимость.
Павел соскочил с козлов и открыл нам дверь.
Не успели мы выйти, как на крыльцо выскочил и суетливо направился к нам невысокий толстый человек лет сорока с пышной шевелюрой и выбритым начисто лицом.
— Никита Васильевич! — первым делом воскликнул он, уставившись на меня. — Милости просим, вас и вашу спутницу! Проходите, проходите. Павлик принесет ваши вещи.
Павел скривился при звуках своего уменьшительно-ласкательного имени. Судя по всему, парень пытался выглядеть более серьезным и взрослым, а детское имя ему только мешало.
Мы поднялись на крыльцо с тремя ступенями и не задерживаясь вошли в дом.
Только сейчас я понял, что на улице по-летнему жарко. Оказавшись в прохладе деревянного дома, я расслабился. Мне нужно было многое обсудить с управляющим, но не прямо сейчас. Сначала стоило немного отдохнуть с дороги. Хотя бы пару часов. Голова от всего нашего путешествия немного шла кругом.
Я взглянул на Настю, та держалась, кажется, лучше меня. Она вежливо выслушивала болтовню Олега Матвеевича. Мельком попросила Павла пронести сумки в нашу комнату. Я даже не подумал, о том вместе или отдельно нас поселят. Да и вовсе не был уверен, что стоит оставаться в этом доме. Возможно, стоило снять номер на постоялом дворе или в одной из центральных гостиниц, вывески которых я видел по пути сюда. Но пока я об этом размышлял, Настя приняла предложение управляющего остаться в его доме. Причем, мне показалось, что предложение было высказано вполне искренне, а не из чистой вежливости. Возможно, именно поэтому я не стал вмешиваться в процесс, а просто немного отстранился и принялся осматривать дом.
Внутри все было на своих местах. Такое редко встретишь в больших домах, только если обстановкой занимаются специально обученные люди. В моем мире это называлось: «всё по фэн-шую». Не знаю, кто обставлял этот дом, но ему удалось произвести на меня впечатление.
Тем временем нас проводили в комнату.
Я поблагодарил управляющего за гостеприимство и закрыл дверь за Павлом, едва он выскользнул из комнаты. С Олегом Матвеевичем мы договорились встретиться через пять часов за ужином. Это время было даже больше того, на что я рассчитывал. И это было замечательно.
Комната оказалась довольно большой. Это явно была спальня. Посередине стояла двухспальная кровать с балдахином. Интересно, что подумал о нас управляющий? Он явно понимал, что мы не супруги, при этом Настя однозначно и безоговорочно дала понять, что мы собираемся жить в одной комнате, да еще и спать в одной постели, раз уж нам выделили такие апартаменты. А если бы мы решили жить в отдельных комнатах? Или Олег Матвеевич подготовился сразу к нескольким возможным вариантам? Не удивлюсь. Судя по тому, как нас встретили, с организаторскими способностями у него все было в порядке.
— Интересно, тут есть ванная комната? — спросил я Настю, пока та разбирала вещи.
— Там, — девушка махнула рукой в дальний угол, затем вдруг тяжело вздохнула и уселась на пол.
— Что случилось?
Я только сейчас заметил, чем она занималась.
— Платье испорчено, — грустно произнесла девушка. — Я надеялась, что с ним все обойдется, но тут… Все бесполезно.
Перед Настей на поле лежали охапки мокрых тряпок, каркас из каких-то не то палочек, не то костей и, отдельно, огромная юбка.
— Мне не в чем идти на прием, — заявила девушка.
Эту извечную фразу я много раз слышал от женщин в той или иной вариации. При чем, далеко не всегда она была правдой.
Но в данном случае все действительно было плохо.
— Не переживай, я что-нибудь придумаю.
— Что ты сможешь? Наколдуешь мне платье? — усмехнулась Настя.
— А хоть и наколдую! — гордо заявил я.
Нет, делать этого я не собирался, а то мало ли, развеется фантом во время приема. Придется всех убить. Не хочу я, чтобы мою женщину кто-то кроме меня видел голой. Вот такой я собственник оказывается. Хомяк внутри меня довольно потер лапки. «Кыш!», — мысленно прикрикнул я на него, но от собственнических прав на Настю не отрекся.
Я сильно подозревал, что магазинов готового платья еще не придумали, так как стандартизация размеров дело далекого будущего, но у меня была кое-какая идея.
— Серьёзно, не переживай! — я снова попытался подбодрить девушку.
— Ты ведь даже не представляешь, что значит платье для женщины, которая идет на прием к Императору.
Настя тоскливо на меня посмотрела, словно ожидая чего-то, но не дождалась и махнула рукой.
— Хорошо, как скажешь, — произнесла она. — Отдаюсь на твою милость. Скажешь идти голой, пойду, — сказала девушка и улыбнулась, давая понять, что шутит.
— Голой ты будешь ходить только передо мной, и то немного позже. Сейчас нужно поспать. На ужине я хочу быть с ясной головой.
Настя вопросительно на меня посмотрела.
— О делах говорить будем, — разъяснил я. — А о платье не беспокойся. Я все сделаю!
Не отвлекаясь больше ни на что, я пошел в ванную комнату и умылся. Там оказался большой тазик с теплой водой и огромное мягкое полотенце. В кувшине стояла еще порция воды, так что Насте тоже хватит.
Вернувшись в комнату, я застал Настю за перебором еды из сумки с продуктами. Кошелек лежал на туалетном столике рядом с кроватью, нож в ножнах там же.
— Спасибо! — поблагодарил я девушку.
— За что? — удивилась она.
— За то, что ты рядом со мной.
Настя подошла, обняла меня за шею и поцеловала.
Я разделся и забрался в кровать.
— Не засыпай, я быстро, — улыбнувшись, попросила она.
— Хорошо, — ответил я и уснул едва девушка скрылась в ванной комнате.
Проснулся я бодрый и отдохнувший. Пошарил рукой по одежде, лежащей рядом на стуле, и вынул карманные часы. Прошло четыре с половиной часа с того момента, как я лег.
Настя мирно сопела, отвернувшись от меня и укрывшись чуть ли не с головой.
Я заглянул под одеяло и ожидаемо увидел обнаженное тело. Скользнул глазами по гладкой коже спины, остановился на тонкой талии и рассмотрел место перехода спины в ягодицы. Это одно из самых красивых мест в женщине. Плавные изгибы линий, прогиб поясницы и манящие округлости ягодиц. Я улыбнулся сам себе и вернул одеяло наместо.