— Олег Матвеевич, уверяю вас, это не мы. Но вы все равно присмотритесь, это не хорошо, когда кто-то ворует еду на кухне. Я бы за такое руки оторвал.
Все это время я смотрел на Настю и изучал ее реакцию на мои слова. Когда речь зашла о наказании она как-то нервно дернула плечиком.
Да она же знает, что тут происходит!
— Олег Матвеевич, — обратился я к управляющему. — Мы на пару дней выпали из жизни, но теперь все отлично. Вы не подскажите, что у вас тут произошло за это время? Я видел два дня назад какую-то суету в доме.
— Да всё хорошо! — замахал руками управляющий. — Надеюсь мы вас не побеспокоили излишним шумом? Моей дочери исполнилось пятнадцать, так что она переехала в новую комнату подальше от нашей на первом этаже. Так что небольшой переполох, видимо был из-за этого.
Я вновь глянул на Настю. И до меня вдруг дошло, что тут происходит.
— Я бы вам рекомендовал проверить комнату дочери, — уже с уверенностью произнес я, не сводя взгляда с Насти.
Девушка подняла на меня взгляд. В нем читалось с одной стороны недовольство, а с другой благодарность. Об этом я еще с ней поговорю.
— Зачем мне проверять комнату дочери? — непонимающе уставился на меня управляющий.
— Похоже, девочка вознамерилась сбежать из дома.
— Зачем ей это делать? — еще больше удивился Олег Матвеевич.
— Кто знает. Подростки они странные. Бунтарство проявляется по-разному.
— Мне сейчас идти и проверять комнату? — спросил у меня управляющий, словно это я тут распоряжался.
— На вашем месте, я бы это сделал так быстро, как мог. Надеюсь, еще не поздно.
Управляющий развернулся и пулей вылетел из столовой не оборачиваясь бросил, что-то о свечах и огниве в верхнем ящике серванта.
Настя загремела чем-то от стены. Надеюсь, не очередным упавшим стулом? Судя по всему, она искала эти самые свечи и огниво.
Я уселся за стол, подпер голову руками и принялся смотреть на свою девушку, которая, похоже, консультировала потенциальную беглянку. Причем делала она это не однократно. Я вспомнил все эти перешептывания Лизы и Насти. Мгновенное затихание разговора, едва в комнате появлялся я. Как они переглядывались при встрече в коридоре, как перебрасывались какими-то полунамеками при встрече. Тогда я посчитал это обычным проявлением дружбы. Две молоденькие девушки общаются. Что тут такого?
Наконец появилась искра, за ней еще одна, и фитиль начал тлеть, медленно разгораясь. Настя нашла подсвечник и накапала в него воска, поставила свечу и немного подержала, давая воску застыть. Легонько дернула свечу, проверяя приклеилась ли та. Убедившись, что все в порядке, девушка подошла к столу и села напротив меня, поставив подсвечник посередине.
— И зачем ты это делала? — спросил я у девушки, когда та вновь поднялась из-за стола и отправилась за продуктами.
— Что делала? — словно не понимая, о чем я спрашиваю удивилась Настя.
— Подговаривала девчонку сбежать из дома?
— Я ее не подговаривала. Она у меня кое о чем спрашивала. Теоретически. Я рассказывала. Можно сказать делилась опытом.
— И это сподвигло Лизу убежать из дома, — утвердительно и безапелляционно заявил я.
— Не знаю, может быть… — промямлила Настя. — Да не собиралась она сбегать! Так, побродила бы по городу пару дней, получила бы новых впечатлений! Что тут такого?
— Мы живем в этом доме, и не вправе делать что-то, что может повредить его хозяевам. Это попросту не красиво! — словно малому ребенку объяснял я Насте.
Кажется, она не понимала, какого будет отцу, узнай он однажды утром, что его дочь исчезла из дома. Может быть, Корсаков и заслужил такое, но не Олег Матвеевич. Хотя, я, конечно, не знаю его отношений с дочерью, но мне кажется они точно не те, чтобы девочка хотела сбежать из дома ради сохранения своей жизни. Больше походило на то, что Лизе захотелось приключений, а Настя еще и разбередила ей душу своими рассказами. И вот девчонка решила, чем она хуже? Задалась вопросом и ответила на него: «ничем!»
В коридоре послышалась какая-то возня и шум. Что-то тяжелое упало и покатилось по деревянному полу. Я вскочил и подбежал к двери, выглянул.
В коридоре валялась большая походная сумка. Из нее вывалились и разлетелись по полу продукты, какая-то одежда, кажется плед, была даже бутылка вина. Ого, неплохо снарядилась Лиза. Интересно, за вино ей влетит отдельно или отец разрешает ей употреблять алкоголь? За ужином, когда девочка с матерью сидели с нами, я не заметил, чтобы ей кто-то наливал.
Из комнаты Елизаветы доносились крики Олега Матвеевича:
— Ты как могла такое задумать! Представляешь, какого было бы твоей матери⁈ А мне⁈
Ответ девчонки я не слышал, но тон был весьма дерзкий. Ох уж этот период бунтарства.
Снова послышался какой-то грохот и девчачий писк. В проеме дверей комнаты показался Олег Матвеевич, крепко держащий извивающуюся Лизу за ухо. Девушка была одета по-походному: мужская рубашка, свободные штаны, дорожные ботинки. Похоже, управляющий застал дочь в самый последний момент.
Олег Матвеевич тащил девчонку в нашу сторону. Я посторонился, когда он силой впихнул дочь в столовую.
— Вот, скажи спасибо Никите Васильевичу, что он заподозрил неладное.
Лиза бросила на меня полный негодования взгляд. Я вдруг понял, что кроме ненависти ко мне за сорванный побег в этом взгляде было что-то еще. И я понял, что это, но не мог поверить. Я перевел взгляд на Настю, та только пожала плечами.
— Скажи спасибо! — сурово произнес Олег Матвеевич.
Лиза опустила взгляд в пол и пробурчала:
— Спасибо.
— Теперь иди в свою старую комнату! И ни шагу оттуда!
На шум прибежали слуги и топтались сейчас у порога столовой.
— Отведите ее в старую комнату и заприте там! — велел управляющий. — Я поговорю с ней позже!
Лизу увели, а мы остались в столовой втроем.
Олег Матвеевич грузно опустился на стул, затем вскочил, быстрым шагом подошел к серванту. Открыв дверцу, принялся шарить там, постоянно ругаясь. Наконец достал бутылку с темной жидкостью и стакан.
— Выпьете, Никита Васильевич? — спросил он, обернувшись ко мне. — Наливка, собственного производства.
— Спасибо, Олег Матвеевич, — я замотал головой, — но так рано пить я не готов. А вы выпейте для успокоения.
— Да, конечно, — произнес управляющий.
Вернулся и налил себе полстакана наливки, выпил одним глотком и налил еще.
— Никита Васильевич, — чуть поплывшим голосом произнес Олег Матвеевич, — я теперь ваш должник до конца жизни. Я все для вас сделаю, даже не сомневайтесь! Теперь для меня дело чести отплатить вам добром! Я и так всегда был с вами честен в делах, но теперь это уже немного другое. Примите еще раз мою благодарность!
Управляющий низко склонил голову и замер. Мне показалось, что он заснул, но это конечно было не так.
Олег Матвеевич выпрямился, снова глотнул наливки и добавил до половины стакана из бутылки.
— Мы, пожалуй, оставим вас, — сказал я управляющему, тот кивнул, не сказав ни слова.
Я понял, что ему сейчас надо побыть одному. Кивнув Насте, я направился к двери. Девушка, прихватив с собой какую-то еду и одну из зажженных свечей, последовала за мной.
Едва мы вошли в комнату я развернулся, и в упор посмотрел на Настю.
— Зачем ты это сделала? — снова задал я вопрос.
— Я же уже сказала, — ответила девушка, — хотела, чтобы Лиза немного развеялась.
— И ее влюбленность в меня тут ни при чем?
— С чего ты взял, что она в тебя влюблена? — с вызовом ответила Настя.
— Видел это по ее глазам!
— Ну ладно, пусть и влюбилась. Ты красивый, всего на пару лет ее старше, а уже глава рода. Ведешь дела с ее отцом, вхож к Императору. Что ты ожидал от девчонки ее лет? Конечно, она в тебя сразу влюбилась. И пришла ко мне расспрашивать о тебе, — Настя усмехнулась.
— Так ты что, из ревности ей помочь хотела? — не поверил я собственной догадке.
— Нет конечно! — с обидой произнесла Настя. — Просто не хотела, чтобы вы тут…
Девушка замолчала.
— Она молоденькая, красивая и у нее за спиной нет бродяжничества. Ее не пытались сделать элитной проституткой, — выпалила Настя на одном дыхании. — Ты поди гадаешь сколько у меня мужиков было до тебя? А тут еще и Император со мной что-то сделал. Думаешь, я сойду с ума так же, как мать? Как такая, как я, может претендовать на что-то большее кроме ночных развлечений? — девушка принялась расхаживать туда-сюда, эмоционально размахивая руками. — Какая из меня жена для главы рода? А Лизка подходящая кандидатура. Отец пусть и не знатного рода, но и далеко не чернь. Сейчас уже не семнадцатый век, чтобы такое было препятствием в заключении брака. А главное, она непорочна!
Я слушал Настю и не верил, что она может о таком думать. В какой-то мере мне было смешно это слушать, а с другой стороны, я понимал откуда такие мысли.
— Глупая, — как мог нежнее сказал я. — Я люблю тебя и мне все равно на то, что об этом думают окружающие. Ты же сама видела, что я готов был набить морду Императору. Неужели ты думаешь, что мнение других людей окажет на меня какое-то влияние? Ты даже не представляешь, насколько я выше всех этих предрассудков.
— Да уж, — Настя хихикнула. — С Императором не хорошо вышло.
Сказала она это, но по голосу было понятно, что, по её мнению, Император заслужил еще и не такое обращение.
— Ты и вправду меня любишь? — спросила девушка.
— Конечно!
— Я тоже тебя люблю! А если станешь засматриваться на всяких там Лизок, то я за себя не отвечаю!
— Так я и не засматриваюсь, — ответил я и потянулся, чтобы обнять девушку.
— Ага, я же видела, как ты смотрел то на меня, то на нее и сравнивал нас.
— Я же тогда думал, подойдет тебе её одежда или нет! — притворно возмутился я.
— Так я и поверила, что только об одежде думал, — усмехнулась Настя и сама обняла меня за шею, прижалась всем телом, — разве что о том, как её с нас снять.
Так вот с чего все началось. Я усмехнулся про себя. Ревнивые в этом мире девушки. Я вдруг вспомнил Лушку, как она по началу ревновала меня ко всем вокруг.