Шанс на счастье — страница 27 из 51

Мобильный он и вправду забирает, но лишь затем, чтобы отбросить его на ковер и продолжить дарить мне сказку.

Кажется, я не верю. Он не ответил! Сделал выбор. Сам.

Я ведь показала ему, что не против его ответа, протянула телефон, но он не ответил. Отключил звонок и вернул свое внимание ко мне.

Я поддаюсь вперед. Мы перекатываемся так, что Руслан оказывается на спине, а я сверху. Мои руки на его груди, влажные волосы разметались по плечам. Он смотрит. Пожирает взглядом, изучает, будто запоминает. Я почему-то думала, будет волноваться, думать о ней, спешить все завершить, но нет. Он спокоен, расслаблен и полностью поглощен мной.

Хочет меня. Трогает. Обхватывает руками за бедра, тянет на себя.

После всего с моих губ почти срывается “Я люблю тебя”.

Снова отвлекает телефонный звонок. Руслан, который к этому времени уже поднялся, отключает звук, идет в ванную, но по возвращению его телефон звонит снова.

— Ответь, — настаиваю, понимая, что не прощу себе, если эта дура что-то с собой сделает.

— Слушаю, — бросает в трубку.

Я слышу мужской голос. Это явно не Оля. Руслан хмурится, его взгляд меняется, наполняется тревогой и страхом. Он не успевает отключиться, а я уже натягиваю на себя одежду.

— Что?

— Олю сбила машина, — произносит на выдохе. — Она в тяжелом состоянии, ее увезли в больницу.

Глава 35

— Не переживайте, Аня, все будет в порядке. Ксюша уже спит, она плотно поела, поиграла, о вас не спрашивала. Я буду рядом, — заверяет Марина, когда я звоню ей, чтобы попросить еще остаться.

Руслан взвинчен, нервничает и судорожно собирается. Чертыхается, когда не может застегнуть пуговицу на штанах и змейку. Я тоже беспокоюсь, стараюсь одеться как можно быстрее и выйти, наконец, на улицу.

Мне не по себе из-за случившегося.

Она звонила, а он не ответил. Что произошло потом? Ей стало настолько плохо, что она бросилась под машину?

Когда мы выходим из студии, меня потряхивает. Я не близка с Олей, но точно не желаю ей смерти. Главное, чтобы это понял Руслан. А еще то, что он ни в чем не виноват, потому что уже сейчас я вижу раскаяние на его лице.

И злость. Она засела где-то на дне его взгляда, который при каждом удобном случае он прячет. Я лишь пару раз мельком уловила его и мне стало не по себе. Я боялась, что после случившегося останусь виноватой, что Руслан таковой меня посчитает.

В такси мы ехали молча. Я отвернулась к окну и молилась, чтобы все было в порядке и Оля пришла в себя, рассказала, почему это произошло и как так случилось? Пока не будет объяснянения, я уверена, Руслан будет корить себя за то, что не ответил, что провел время со мной. Это снова вернет нас на десятки шагов назад. Мы только сделали несколько навстречу друг другу и теперь это всё вернется на круги своя!

Добравшись до больницы, одновременно выходим из машины. Руслан идет первым, но у входа останавливается так резко, что я с разбегу налетаю на его широкую спину.

— Может, тебе стоило поехать к Ксюше?

Я непонимающе смотрю на него и мотаю головой.

Конечно же, нет! Я хочу быть рядом с ним, поддерживать.

Руслан кивает, открывает дверь и пускает меня внутрь. Все происходящее дальше кажется мне сном. Мы ждем у операционной, потому что оказалось, что Оле нужна была срочная операция. Руслан нервничает, со мной не разговаривает и сидит тоже не рядом, чуть поодаль, будто сторонится.

— Поговори со мной, — прошу его. — Я здесь, чтобы поддержать тебя.

— Я в порядке, — она хмурится. — Ксюша наверняка будет спрашивать, где мама, если проснется. Езжай к ней.

— Нет, — я придвигаюсь к нему, обнимаю за плечи. — Все будет в порядке, Руслан. Она выберется. Такое… случается.

Он резко поворачивает ко мне голову, фокусируется взглядом на лице и выдает:

— Случается. Но если бы я ответил, всё могло бы быть по-другому.

Я ждала, что он скажет что-то подобное, поэтому готова к ответу:

— Нет никаких гарантий. Возможно, она просто вышла в магазин и звонила тебе, чтобы предупредить.

— А если нет? Что если… — он осекается, потому что в этот момент из операционной выходит врач.

Мы встаем одновременно. Руслан решительно, а я чувствую себя растерянно и абсолютно не понимаю, что мне делать дальше. Может, и правда поехать к Ксюше и ждать его дома? Вот только я теперь понятия не имею, когда именно он приедет.

Мимолетом думаю о том, что нужно сообщить Леониду. Он явно не заинтересован в том, чтобы мы задерживали съемку. У нас контракт, а Руслан вряд ли сможет работать, особенно учитывая то, что случилось с Олей.

— Как она, доктор? — голос Руслана звучит потерянно, я стою рядом и пытаюсь ухватиться за его руку, чтобы поддержать. Чтобы он знал — я рядом не смотря ни на что.

— Операция прошла успешно, но сейчас никаких прогнозов дать не можем. Пациентка в тяжелом состоянии, едва будут изменения мы вам сообщим.

— Какая операция? — тут же спрашивает Руслан. — Что именно вы делали?

— У пациентки перелом бедра со смещением осколков. Операция длилась долго, реабилитация затянется. Прогнозов, опять таки, дать не можем. Есть вероятность, что пациентка останется инвалидом, — безэмоциональным тоном произносит доктор.

— Когда она придет в себя?

Руслан идет напролом. Спрашивает, интересуется и видно, что нервничает. Напряжен вплоть до того, что наседает на врача, рычит, злится, не в состоянии говорить спокойно. Оно и понятно. Далеко не ежедневно мы попадаем в подобные ситуации и часто ведем себя неадекватно.

— Возможно, завтра, а может и через неделю. Вы поймите, к перелому добавляется черепно-мозговая травма, тоже непростая. Когда пациент придет в себя никто не знает. Бывает, что человек умирает, так и не успев попрощаться с родственниками, — доктор констатирует сухие факты, но Руслану они не нужны. Он взрывается.

— Она будет жить, ты понял? — он хватает врача за грудки и прижимает к стене реанимации.

Доктор явно обескуражен и шокирован. Вряд ли у них каждый второй столь эмоционально реагирует.

Я пытаюсь оттащить Руслана, успокоить, но он никак не реагирует, а когда приходит в себя, убирает руки от белоснежного халата и даже успевает попросить прощения. Говорит, что был не в себе. Охрана прибегает почти сразу, Руслана скручивают, но доктор дает распоряжение отпустить его и говорит, что разберется сам. Я в который раз понимаю, что нам достался адекватный специалист, который не только профессионал своего дела. Ему не чужды эмоции!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Руслан снова не смотрит на меня. Отводит взгляд, а после и вовсе роняет голову на ладони и сидит так, ожидая непонятно чего.

Я укладываюсь рядом, кладу руку ему на спину и поглаживаю плечо. Хочу, чтобы он знал — я рядом. Мне искренне жаль Олю. И больше всего я желаю, чтобы она поправилась. Выкарабкалась, пришла в себя и все рассказала, ведь если она этого не сделает, всё оставшееся время Руслан будет винить себя. И меня.

Я не считаю, что виновна. Это жизнь, случается всякое, но понимаю, что не дай бог случись что с моей дочерью, я бы винила себя. Прокручивала в голове моменты, что можно сделать. Оля Руслану, разумеется, не дочка. Однако он переживает за нее. И я не в праве требовать другого.

Мы сидим так, наверное, час. К нам приходит медсестра и говорит, что мы не можем здесь находиться.

— Я никуда не поеду! — заявляет Руслан. — Я буду ждать, когда она придет в себя.

— Ты не можешь здесь оставаться, — пытаюсь достучаться до него. — Идем домой, там Ксюша ждет. Пожалуйста…

— Да что ты заладила, — он грубо отталкивает меня и встает. — Я сказал, что никуда не поеду.

— Своим присутствием ты ей не поможешь.

Я знаю, что не достучусь до него, но все же пытаюсь, пусть и безрезультатно. Ему тоже нужен отдых, а ведь у нас у обоих здесь есть работа.

— Зато я буду знать, что сделал все возможное, — отвечает. — Уходи, Аня. Пожалуйста. Ты разве не понимаешь, что мы виноваты? И ты, и я. Мы оба. Я ей не ответил из-за тебя!!!

Я отшатываюсь, сглатываю, мир перед глазами почти меркнет. Поверить не могу, что он это говорит. Медленно встаю с дивана, безжизненно опускаю руки вниз и смотрю на него. Он зол, раздражен и обижен, только вот я ни в чем не виновата! И никогда не пожелала бы даже врагу того, что случилось с Олей.

— Это жизнь, Руслан, и такое случается, — отвечаю ему. — Жаль, что ты этого не понимаешь.

Я остаюсь. Жду, что он что-то скажет, раскается, посмотрит с сожалением, но нет. Он делает вид, что меня в коридоре и вовсе нет. Ходит туда-сюда, спрашивает у медсестер о состоянии Оли. Увы, ничего нового нам естественно не сообщают. Врач ведь сказал, что как только будут изменения, мы узнаем о них первыми.

В повешенном состоянии проходит несколько часов. Я не пытаюсь утешить Руслана и как-то поддержать. Даю ему возможность побыть одному. Пусть перебесится, побудет наедине с собой и подумает. Меня он не слышит, какой смысл говорить?

Врач выходит из операционной после очередной попытки спасти жизни и, заметив нас, удивляется.

— Вы не ушли?

— Я намерен подождать, когда Оля придет в себя, — Руслан стоит на своем.

Доктор понимающе кивает и проводит нас в небольшую палату.

— Здесь можете переночевать. Видно, сильно дорога вам пациентка, раз вы боитесь уйти домой.

Когда доктор уходит я расстилаю кровати и упрашиваю Руслана лечь отдохнуть, чтобы набраться сил. Даже в этом он меня отказывается слушать. Молчит. Сидит на кровати, сложив руки на коленях, и смотрит в одну точку.

— Знаешь, а ты ведь радовалась, что я не ответил.

Его слова ранят. Попадают в самое сердце и оседают там малюсенькими холодными осколками. По спине прокатывается озноб. Я не хочу, чтобы разговор уходил не в то русло.

— Я видел радость в твоих глазах. Ты ведь ненавидела ее, да? И притворялась, — он усмехается и, подняв голову, смотрит на меня затуманенным взглядом. — И что ты чувствуешь сейчас? Радость?