— Держи.
— Повязку все еще нельзя снять?
— Неа.
Я отпиваю игристый напиток, поворачиваю голову в сторону Руслана, надеясь, что он все еще стоит там, где и мгновения назад.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя? — спрашивает неожиданно.
— Жаров! — восклицаю. — Снимай повязку немедленно!
Я тянусь ладонью к голове, но Руслан перехватывает мою руку. Отбирает бокал и, не позволяя опомниться, целует в губы. Мне не нравится его поведение, я почему-то чувствую, что мне не понравится то, что он хочет сказать. В том, что он хочет, не сомневаюсь. Он ведь не зря сказал, что любит меня.
Пока Руслан с жаром целует меня, я проматываю в голове возможные причины его странного поведения, но не нахожу ни одной.
— Хватит! — отталкиваю его от себя с трудом.
Маска начинает жутко мешать. Я хочу видеть его лицо, когда он скажет то, что хочет.
— Сними ее с меня! — требую.
Впрочем, мой требовательный тон на него не действует и Руслан прежде чем снять повязку, выдерживает длительную паузу. Я теряю терпение, хочу содрать ее с силой, но он, наконец, делает это сам. Мы оказываемся на чердаке. Я как-то и не сразу подумала об этом, тут ведь даже пахнет древесиной и пылью. Мы бываем тут крайне редко, хотя иногда я сбегала сюда, чтобы насладиться видом, открывающимся на лужайку, где Руслан играл с детьми.
— Говори уже, — вздыхаю.
— Мне сегодня звонил твой гинеколог.
Я непонимающе на него смотрю, хмыкаю.
— Сюрпризом будут анализы?
— Беременность.
— Что?
— Ты беременна, — сообщает с улыбкой.
Я же бросаю взгляд на шампанское, которое он мне давал несколько минут назад.
— Оно безалкогольное, — поясняет Руслан.
Я же пытаюсь осознать то, что только что узнала? Беременность? Пару дней назад я была на осмотре у гинеколога, она сказала, что подозревает беременность, но я тут же отмела эту идею. Таблетки я пила исправно, да и месячные у меня шли регулярно. Я, кажется, сдавала анализы на ХГЧ, но не уверена, потому что тогда спешила заняться работой.
Теперь вот.
Я вдруг понимаю, что придется снова отложить работу и карьеру, заняться воспитанием малыша, что уже растет и развивается внутри меня. И это хорошо, если во время беременности я смогу заниматься работой, ведь с Давидом большую часть времени я все же провела в больнице. Оказалось, что мой организм никак не хотел справляться с дополнительной нагрузкой и выкидывал сюрпризы в виде сниженного гемоглобина, высокого давления и угрозы преждевременных родов.
Вспоминая всё это, становится еще страшнее. Я боюсь не пережить это еще раз. От эмоций темнеет в глазах, я пошатываюсь, но Руслан меня удерживает.
— Я не понимаю, — шепчу одними губами. — Мы ведь…
— Так бывает, — утверждает Руслан, а после моего удивленного взгляда, дополняет: — Я уже поговорил с врачом.
Я киваю, сажусь на небольшой диванчик, стоящий рядом со столиком, на котором Руслан разложил обед. Есть совсем не хочется. Меня обуревает страх и сомнения. Я вовсе не волнуюсь, что буду плохой мамой. У меня почти совсем взрослая Ксюша и Давид, растущий смышленым мальчиком. Мы с Русланом справимся, но я боюсь того ужаса, через который прошла. Мысли роятся в голове, я склоняюсь к тому, чтобы прервать беременность, забыть о ней, как о страшном сне и жить своей жизнью.
Поверить не могу, что всерьез думаю об этом!
Я ведь… не смогу.
Руслан сидит рядом, обнимает меня крепко, ведет подбородком по плечу. А потом говорит то, о чем я думаю:
— Решать тебе, Ань. Я буду рядом, что бы ты не решила.
— Я боюсь. Очень. Ты помнишь, как было с Давидом?
Он кивает. Помнит, конечно. Легко было только первые недели после выписки. Потом я снова загремела в больницу и выходила оттуда лишь несколько раз. Когда меня выписали после родов, я решила, что никогда туда больше не вернусь и Давид — последний наш ребенок. По крайней мере тот, которого я рожу сама. Вероятности, что мы возьмем малыша из детского дома, я не исключала. Все же, я только после тридцати вкусила все прелести брака и бешеной поддержки мужа. Мне отчаянно хотелось настоящую семью, большую, с детишками. Но идти на третьи роды я оказываюсь не готовой.
— Я не знаю, — признаюсь Руслану.
Он берет меня за руку, улыбается, притягивает к себе. Я чувствую его присутствие, поддержку, решительность быть рядом несмотря ни на что.
— У нас еще есть время, — говорит мне. — Я в любом случае буду с тобой.
— Сваливаешь самое важное решение в жизни на меня?
— Нет, — он мотает головой. — Хочу, чтобы ты решила, готова ли пройти через все. Если да — будем ждать малыша, если нет — я приму твое решение.
— А ты? Ты хочешь ребенка?
— Помнишь тот момент, когда я не успел запечатлеть первую улыбку Давида, а он потом долго не хотел улыбаться?
— Да.
В воспоминаниях ярко всплывает этот самый момент. Руслан тогда целый день ходил с камерой, но так и не смог вывести сына на улыбку. Потом, конечно, было множество фото, но ту, первую, так и не удалось поймать.
— Так вот теперь будет возможность не допустить такой ошибки, — улыбается Руслан. — Поставим камеры по всему периметру.
Я принимаю решение еще до его слов. В момент, когда он переплетает наши пальцы и предоставляет мне выбор. Я знаю, что может быть сложно, трудно, что я могу жалеть, но еще я знаю, что Руслан будет рядом со мной. Мы пройдем этот путь вместе, потому что любим друг друга и потому что это наш шанс на счастье.
Конец