— И мне! — подал голос Дилан.
— А ты обойдешься! — отрезал Джаред, выходя из палаты.
Усмехнувшись, я повернулась к кровати, но улыбка сползла с моего лица.
— Что?
— И долго ты собираешься это продолжать?
— Не понимаю, о чем ты, — я откинулась на спинку кресла и осторожно поставила скрещенные ноги ему на постель, чтобы ненароком не навредить.
— О твоей влюбленности в моего брата, — Дилан в упор смотрел на меня, и я отвернулась.
— Слушай, пуля чудом прошла мимо твоего сердца всего два дня назад, а тебя интересует какая-то мелочь…
— Мелочь?! — воскликнул он, приподнимаясь на руках. — Ты называешь это мелочью? Джессика, я помню, какты жила весь этот год…
— Дилан, это совершенно не важно, — я закрыла глаза.
— Джессика, тебе нужно…
Открылась дверь, и вошел Джаред с двумя картонными стаканчиками с кофе.
— А что тебе нужно? — спросил он, вручая мне мой кофе, и сделал дурашливый поклон. — Не беспокойся, не отравлено.
— Я говорил, что ей нужно больше тренироваться, — вдруг заявил Дилан, игнорируя мой предостерегающий жест — я провела ладонью у основания шеи. — И ты должен ей помочь.
Джаред плюхнулся в кресло и задумчиво закусил губу.
— Да, ты прав, — согласился он и повернулся ко мне. — Тебе не помешает научиться паре приемчиков.
— Вижу, вы уже все решили, — буркнула я, отхлебывая еле теплый напиток, и чуть его не выплюнула. — Фу, какая гадость!
— Больничный буфет, — объяснился Джаред. — Ты ожидала что-то другое?
Дилан хлопнул в ладоши.
— Значит, ты согласен давать Джессике частные уроки?
Мы с Диланом переглянулись, а потом посмотрели на Джареда.
Который кивнул, отправляя в рот остатки холодного кофе.
Я умру так. Потной и грязной. В подвале собственного дома.
— Поднимайся! — приказал Джаред. — Осталось всего три раза.
— Нет, — пробурчала я, чувствуя во всем теле невыносимую тяжесть, и продолжала лежать на полу, закрыв лицо ладонями.
— Ты сделала только два подхода, — возмутился Джаред, который держал мои ноги, пока я качала пресс.
— И? Я больше не хочу! — воскликнула я, обиженно взглянув на него сквозь пальцы.
— Давай! Неужели не хочешь доказать всем, что ты не тряпка…
Прорычав что-то оскорбительное в его адрес, я скрестила пальцы на затылке и доделала упражнение, собрав все свои силы.
— Ладно, вставай. А теперь спарринг.
Застонав, я снова легла на пол, но сильные руки подняли меня и поставили на ноги.
— Вот, — Джаред протянул мне перчатки.
— А где же похвала? Я же закончила упражнение, — съязвила я и бросила перчатки ему в спину.
Он медленно повернулся ко мне.
— Не хочешь перчатки? Ладно. Потом не ной, когда твои костяшки будут сбиты в кровь.
Его слова подействовали, и, беспрерывно ворча, я наклонилась, взяла перчатки и натянула их на руки.
— Ну, давай, покажи, на что ты способен, — поддела его я, прыгая вокруг, вскинув кулаки, пока он надевал защитный шлем на голову.
Шлем скрывал его лицо, и мне было видно только его глаза, которые сейчас выражали нетерпение.
— Начинай, — проговорил он, и в его голосе слышался смех.
Разозлившись, я с разбегу прыгнула на него, выставляя кулак, и через секунду повалилась на маты. Джаред рассмеялся, и я, сидя на полу, обхватила его ноги чуть пониже колен и дернула. Смех сначала усилился, но прекратился, когда удар моего кулака пришелся на коленную чашечку. Джаред пошатнулся.
— Ай, так нечестно!
— Я и не говорила, что буду драться честно, — заявила я, вскакивая на ноги.
Два удара в его супер-накаченный живот не принесли никаких результатов. Джаред даже не шелохнулся, только продолжал раздавать наставления, выводя меня из себя своим поведением. Битый час он таскал меня по залу, тысячу раз бросал на мат, приказывая снова и снова становиться на ноги. Любые мои попытки нанести ему какой-нибудь ущерб оказывались тщетными, потому что раз за разом он умудрялся молниеносно блокировать каждый мой удар, и в конечном счете я все равно падала на мат, ударяясь снова и снова.
— Я больше не могу, — простонала я, упрямо продолжая валяться на мате. Тело отказывалось двигаться. — Может, хватит для первого раза?
Джаред, хмыкнув, присел рядом со мной на колени.
— Еще осталась растяжка.
Мне послышалось, или в его голосе действительно промелькнуло сочувствие?
— Дай своим мышцам отдых, Джесс…
Он показал мне несколько упражнений на растягивание, и я поняла, что ни о каком сочувствии не могло быть и речи. Мне понадобилась вся сила воли, что у меня имелась, чтобы заставить себя сесть прямо и вытянуть ноги. У меня никогда не было скрытых гимнастических талантов, и на шпагате я не сидела. Так что теперь, терпеливо наклоняясь к каждой ноги, я сжимала зубы, превозмогая боль в каждой клетке тела, и, самое обидное, что мне так и не удалось дотянуться руками до ступней и лечь животом и грудью на ноги — ведь именно так выглядело идеальное исполнение упражнения.
Джаред тем временем ушел к тренажерам. Пока он подтягивался, расположившись ко мне спиной, я исподтишка за ним наблюдала. Его бордовая футболка с длинным рукавом сзади пропиталась потом, но он даже не подвернул рукава. И я сомневалась, что во всем виновата излишняя скромность, которой, как мне прекрасно известно, он никогда не страдал.
Как это ни странно, но после растяжки мне и в самом деле стало немного лучше. Нет, тело продолжало ныть, но боль перестала быть резкой. В конце концов, я даже слабо улыбнулась, чувствуя гордость за свое сегодняшнее поведение. Все-таки я не сдалась и довела тренировку до конца.
Медленно я встала и, подойдя к деревянной скамейке, взяла полотенце, чтобы вытереть лицо. Джаред поступил точно так же, а потом принялся копаться в своей сумке. Повесив полотенце на плечо и схватив нетронутую бутылку с водой, я двинулась к выходу, но остановилась у самой двери, разворачиваясь.
— Джаред, — неуверенно позвала я, и он замер, поднимая на меня вопросительный взгляд. — В следующий раз ты можешь надеть майку.
На его лице отразилось непонимание, и я недовольно поджала губы, зная, что он прекрасно осознает, о чем речь.
— Что бы ты не прятал, это все равно выплывет наружу, — передернула плечами я. — А передо мной тебе стыдиться нечего… Подумай над этим.
Удовлетворенная его ошарашенным видом я развернулась и покинула тренажерный зал.
Глава№ 11
— «…страшная авария унесла жизни трех человек…»- не дочитав, я захлопнула газету, вперив гневный взгляд в Дилана, и недоверчиво спросила. — Неужели подобные новости приносят тебе радость жизни?
— Нет, но я знаю точно, что эти проклятые белые стены вгоняют меня в уныние, — проворчал Дилан и снова заискивающе мне улыбнулся. — Джесс, вытащи меня отсюда. Я торчу в чертовой больнице уже второй месяц. Ну, сколько можно?!
— Только двадцать семь дней, — поправила его я, удобнее усаживаясь в кресле.
Дилан действительно провел в больнице целый месяц, и, утверждая, что полностью здоров, он больше всего на свет желал отсюда выбраться, готовый от скуки на стенку лезть. Но врачи запрещали ему это, утверждая, что ему просто необходим постельный режим и пристальное наблюдение. Палата, рассчитанная на четверых, пустовала — Дилану катастрофически не хватало общения. Я как могла пыталась облегчить участь друга, благо летние каникулы позволяли мне это. Вместо того чтобы с остальными ребятами пойти на озеро или в кино, я приходила в больницу, приносила сладости (разумеется, одобренные врачом), кинофильмы, журналы, книги и газеты, и проводила весь день, развлекая Дилана, готового впасть в невероятное отчаяние от своего бездействия. Иногда нашу компанию разбавлял Джаред, но на нем висел такой груз ответственности, в форме Лидии, которая могла нанести удар в любой момент, что не позволяло никому из нас расслабиться. Так что от старшего брата не было никакого толка. В редкие дни, когда он приходил в палату, он садился в свободное кресло, тут же погружаясь в собственные мысли, изредка поддакивая, если его о чем-то спрашивали, но никогда по-настоящему не участвовал в беседе.
— Посмотрим фильм? — наигранно весело спросила я, потому что унылое настроение Дилана постепенно переходило ко мне, и стала копаться в огромной стопке DVD-дисков, валяющихся на прикроватной тумбочке.
— Я уже все посмотрел, — зло отозвался Дилан. Его щеки порозовели, что являлось значительным прогрессом по сравнению с мертвенной бледностью три недели назад.
— Да? А вот этот? — я вытащила диск и протянула его парню, закрывая обложкой улыбку, которую так и не сумела сдержать.
— В могилу меня свести хочешь?! — яростно воскликнул Дилан, и я от души расхохоталась.
— Между прочим, это довольно милый фильм про любовь, — проговорила я, выравнивая дыхание.
— Нет, это фильм про сопливого вампира, влюбившегося в девушку, годящуюся ему в праправнучки, — сварливо поправил меня Картер, вызвав очередной приступ смеха.
— Ты уже посмотрел? — я изо всех сил пыталась убрать с лица улыбку, но у меня не особо получалось.
— Мне было скучно! А «Крепкий орешек» я смотрел уже двести раз! — старательно оправдывался Дилан, и вдруг его лицо вытянулось. — Скажешь Джареду, клянусь — убью собственными ру…
— Не буду! — я вскинула руки в жесте «Я сдаюсь». — Кстати, а где пропадает твой братец? Обещал же зайти…
— Легок на помине, — буркнул Дилан, когда за моей спиной открылась дверь.
— Доброе утро! — бодро поздоровался Джаред, усаживаясь в кресло, стоящее у подножья кровати слева от моего, и из моих легких словно вышибло весь воздух до последней капли. Зная, кто вошел, я даже не обернулась, но теперь его разбитое лицо предстало предо мной в полной красе под ослепительными лучами солнца, заглядывающего в распахнутое окно.
— Кто, черт возьми, тебя так разукрасил?! — Дилан, не менее пораженно чем я, глядел на увечья брата.