Я прошел через помещение и, оставшись незамеченным, вышел в служебное помещение, а затем через открытую дверь во двор. Все оказалось очень просто. Почему же убийца должен был быть обязательно замечен?
Пройдя через двор, я снова попал на улицу и вышел к центральному входу. Ярдах в ста от моей машины стоял серебристый «бьюик». Теперь я вспомнил, когда видел его впервые. Около виллы. Тогда сидящий в нем тип загородился газетой, потом эта же машина появилась возле бара на шоссе, и вот она здесь. Это уже не случайность.
Я сел в свою машину и медленно поехал на восток, поглядывая в зеркало. «Бьюик» тут же повис у меня на хвосте. Через несколько кварталов я остановился возле аптеки и зашел в нес. В окно было видно, как мой преследователь обогнал мою машину и пристроился ярдов на тридцать впереди. В телефонной кабине я просмотрел справочник и отыскал в нем Флоренс Верон. Жила она на Ричмонд-сквер, 4371, минутах в двадцати езды от того места, где я находился. Звонить я ей не стал. Метод внезапности меня устраивал больше. Однажды он уже оправдал себя.
Вернувшись к машине, я помотал своего сыщика по кварталам города и остановился в пустынном переулке у подворотни. Удобное место для выяснения отношений. Недолго думая, я вышел и юркнул в подворотню. Отдышавшись, я аккуратно выглянул на улицу из-за угла. Серебристый «бьюик» остановился напротив. Из него выскочил мужчина и побежал в мою сторону. Я отпрянул назад и устремился во двор, напоминающий колодец. В нем был только один подъезд, и выбирать не приходилось. Войдя в него, я встал за дверь и прижался к стене. В нос ударили всевозможные запахи, которые вызывали тошноту. Тусклая лампочка едва освещала облезлые стены и грязные каменные ступени крутой лестницы.
Я чувствовал, как от волнения у меня подрагивают колени. Если этот парень окажется расторопней меня, то дело плохо. Ужасала мысль, что я могу удариться головой, тогда мне конец.
С улицы послышались торопливые шаги. У подъезда человек остановился. Я затаил дыхание. Тишина. Через несколько секунд каблук стукнул о порог. Тишина. Второй шаг. Пауза. Третий шаг, и он остановился у края ступенек в нескольких футах от меня и, задрав голову, стал всматриваться в черный пролет лестницы. Пора. Я выскочил из укрытия и бросился на него. Он круто обернулся и напоролся челюстью на мой кулак. Не знаю, как у меня это получилось, но удар оказался мощным. Челюсть хрустнула, и он растянулся на ступенях.
Я был готов к новой атаке, но мой преследователь не шевелился. Я наклонился над ним и попытался его рассмотреть. Парень лежал без сознания, рот разбит, кровь перепачкала лицо и ворот рубашки. На вид ему было немногим больше тридцати. Внешность довольно неприятная. Я снял перчатку и осмотрел руку. Она тоже выглядела неприглядно. Кожа на суставах содрана, кисть посинела и опухла. Второй раз этой рукой я уже не смог бы нанести сильный удар. Но сейчас не до нежностей. Из его бокового кармана пиджака торчал револьвер, из другого – бумажник. Все это я забрал и отошел на безопасное расстояние.
Содержимое портмоне мне многое разъяснило. Водительское удостоверение на имя Грегори Карретти, несколько мелких купюр, листок с моим адресом, отпечатанный па машинке, лицензии частного детектива, выданная полицейским управлением Лос-Анджелеса, разрешение на ношение оружия, визитные карточки. Я прочел одну из них: «Грегори Барретт. Частное детективное агентство, 317, Уоррен-стрит, Лос-Анджелес, Калифорния. Просьба оказывать содействие. Лицензия № 36024».
Теперь мне хоть стало ясно, кто за мной следит. Но неясно еще, на кого он работает? Плохо работает, надо сказать. Следить не умеет. Челюсть под кулак подставляет. Разиня, а не сыщик. Записку с адресом и визитные карточки я убрал в карман. Остальное сложил обратно в бумажник.
Горе-детектив застонал и шевельнулся. Я направил на него револьвер. Рука у меня заметно тряслась, и я прижал ее к бедру. Парень меня не очень беспокоил, я боялся, что кто-нибудь войдет в подъезд и испортит мне весь спектакль. Он открыл глаза, что-то пробормотал, застонал и, приподнявшись на локтях, увидел револьвер и тут же пришел в себя.
– Сидите на месте. Итак, вы Грег Барретт, частный детектив. Это я уже знаю. – Я бросил бумажник ему на колени. – Остальное вы расскажете сами.
– Зачем вы взяли мой револьвер? – попытался возмутиться он, но тут же схватился за челюсть. После чего последовал собачий вой.
– Вопросы буду задавать я. А начнете капризничать, ваш револьвер выстрелит.
Он водил ладонью по челюсти, ныл и испуганно смотрел на меня.
– Ну и ударчик у вас.
– Кто вас нанял?
– Не знаю.
– Не советую крутить. Это плохо кончится.
– Я правда не знаю. Посыльный принес мне конверт, в нем было пятьсот долларов, ваш адрес и записка: «Не спускать глаз ни на секунду. Отчитываться ежедневно в восемь утра по телефону. Звонить вам будут в контору». И все. Никаких подписей.
– С какой целью?
– Мне это неизвестно. Я получил деньги и должен их отрабатывать.
– Давно вы следите за мной?
– Второй день.
– Значит, вам уже звонили?
– Да. Мужской хриплый голос.
– Вам было сказано, кто я?
– Да. Мне сказали, что вы Сэд Марчес, что вы больны и очень рассеянны, что за вами надо наблюдать, иначе вы влипнете в какую-нибудь историю.
– Рассеян? Поэтому вы так безграмотно следили за мной? Никогда не доверяйтесь словам нанимателя.
– Я это уже понял. Вы профессионал?
– В чем?
– Быстро вы меня раскусили, да и ударчик у вас…
– Что вам еще говорили?
– Больше ничего.
– Советую вам бросить эту затею. Еще раз замечу вас, будет хуже.
– А револьвер? Меня же лишат лицензии…
Я вынул из барабана патроны, бросил ему его пушку, повернулся и ушел.
Несколько минут я еще понаблюдал из машины за домом, но горе-сыщик Грег Барретт, частный детектив, так и не появился.
Я завел мотор и поехал к Флоренс Верой. Через десять минут моя машина остановилась на Ричмонд-сквер перед ее домом.
5
Дверь мне открыла миловидная женщина в легком шелковом халатике, лет тридцати, не больше.
– Мисс Верон? Флой Верой?
– Ну да, конечно же. Да что вы стоите? Проходите!
Она была излишне темпераментна и подвижна.
Я прошел в холл. Флой обогнала меня и провела в небольшую комнату, которую, кажется, не прибирали с момента въезда в нее. Но хозяйку это ничуть не смущало.
Она вытянула руку и указала пальцем в дальний угол.
– Вот он. Я совершенно не могу жить без музыки.
Кроме приемника, стоящего на пыльной тумбочке, я ничего не увидел.
– Извините, мисс, но ничем вам помочь не могу. Я ничего не смыслю в радио.
– Тогда какого черта вам здесь надо? Ее зеленые глаза округлились, и она уперлась маленькими кулачками в бедра.
У меня мелькнула идея. Я достал визитную карточку Барретта и протянул ее девушке. Она равнодушно скользнула по ней глазами, даже не взяв в руки.
– Какой еще детектив? При чем здесь я?
– Вы подруга покойной Джесики Корбет, – начал я вкрадчивым тоном. – Я занимаюсь расследованием ее убийства.
– Ах, вот оно что?! – С крика она перешла на мелодичный перезвон. – А что же полиция?
– У них плохо получается. Я работаю параллельно.
– Жаль!
– Что жаль?
– Что вы не можете починить мой приемник. Без музыки я умираю от скуки.
– Мы отвлеклись.
– Ах, да, полиция! Полиция действительно была. Этот дурацкий допрос, и… Вы что думаете, у вас получится лучше? Чем у того голубоглазого лейтенанта? Впрочем, вы тоже голубоглазый. Может быть, у всех сыщиков голубые глаза? Тогда я за сыщиков!
– Откуда вы знаете про лейтенанта? Это он вас допрашивал?
– Ну, конечно же… Ох, боже мой, да вы садитесь, я совсем закрутилась. Ничего не соображаю, особенно по утрам… Хотите выпить?
– Нет, благодарю.
– Колоссально! Сыщик с голубыми глазами, да еще не пьет по утрам. Идеальный герой из криминального романа. Ну, а как насчет женщин? Все они, конечно, падают при вашем появлении. А под мышкой у вас длинный-предлинный пистолет, который убивает слона с двадцати шагов…
– Это сказка про лейтенанта. Ну, а еще что-нибудь интересное вы мне можете рассказать о нем и о Джис?
– Нет. Он-то мне не понравился. И вы мне тоже начинаете надоедать. Только тоску наводите своим нытьем. Садитесь.
Я присел на стул, а моя собеседница забралась с ногами на кушетку.
– Ладно, слушайте. Я приехала в отель к Джис r тот день… ну, после того, как ее убили. У ее номера стояли полицейские. Я спросила у них: «В чем дело?» – и они меня тут же впихнули в номер. Там и был этот лейтенант. Он разговаривал с Элом. Узнав, кто я, попросил меня присесть и подождать. Я так была растеряна, что повиновалась и не стала ничего выяснять. Эл был бледен. На нем лица не было.
– Вы помните, о чем они говорили?
– Конечно. Лейтенант… Как же его…
– Атвуд. Рэй Атвуд.
– Да, да, Атвуд. Именно так он мне потом представился. Он спрашивал у Эла, где он провел ночь. Эл был возмущен. Мол, не его дело, где он проводит ночи. Эл в открытую презирал Атвуда, это бросалось в глаза. Но лейтенант не обращал на это внимание. Атвуд сказал Элу, что тот обязан отвечать на вопросы, так как речь идет об убийстве. Еще он его спрашивал, когда Эл приходил в отель последний раз. Эл сказал, что не был там вообще и что они с женой встречались на вилле. И он не намерен бегать к жене в номер, как к уличной девке, и вообще отвечать на дурацкие вопросы легавых не собирается. Обложив его как следует, Эл ушел, хлопнув дверью.
– И они не задержали его?
– Нет. Какой-то полицейский хотел было броситься вдогонку, но Атвуд остановил его. «Не трогай этого психа, – сказал он, – никуда он не денется. Какой дурак убежит от миллионов, он к ним прикован. Мы его возьмем в любую минуту».
– О чем Атвуд спрашивал вас?
– О Джис. Когда я ее видела в последний раз. Ну, я рассказала, что заходила к ней вчера и мы договорились утром идти в бассейн. Вот я пришла, а тут…