– Так вы у нас птица важная. Мы хоть, народ темный, но картинки в уборной на газетах не брезгуем разглядывать.
Намек вышел грязным, однако Леон не клюнул на провокацию. Шепнул:
– Держись позади.
Отпихнул за спину, ловким ударом выбил нож из рук наемника. Рядом завизжала женщина, я обернулась, мечтая заткнуть ей рот. Женщина поймала мой взгляд, осеклась и решила самым безопасным будет упасть в обморок.
Леон сцепился с Крейгом, ухватил его за грудки и внес противника обратно в вагон, из которого тот выскочил. Я даже загордилась женихом. Какой сильный!
Вбежала следом, чтобы увидеть, как Леон открывает дверь на другую сторону поезда. Краем глаза уловила торчащие из коридора ботинки и, задержав дыхание, прыгнула в расставленные руки жениха.
– Бегом, – приказал он, нехотя выпуская из объятий, но продолжая держать за руку.
Около здания вокзала мы перешли на шаг. Поднялись на платформу, шагнули под свет фонаря, снова став приличной парой, прогуливающейся по перрону.
– Доброго вечера.
Служитель порядка козырнул, направляясь к нам быстрым шагом. Я ощутила, как напрягся Леон и тут же расслабился, широко улыбнувшись.
– Доброго вечера, уважаемый. Какие-то проблемы?
– Что вы, дэр.
– Дэршан, – поправил его Леон.
– Ох, простите, – мужчина снял фуражку, промокнул платком лоб. – Неспокойно сегодня в городе. Три ограбления за одну неделю. Вот и усилили режим.
Он развел руками, извиняясь.
– Могу я взглянуть на ваши документы?
– Конечно, – Леон достал из внутреннего кармана пальто удостоверение личности, значок, и служитель тут же вытянулся, торопливо водрузил фуражку обратно.
– Простите за беспокойство.
На бумаги он даже не взглянул. Перевел взгляд на меня.
– А дарьета? – спросил, чуть запнувшись.
– Моя невеста, – мне досталась ласковая улыбка и ободряющее пожатие пальцев.
– Вот ты где, дорогая!
Я вздрогнула и в который раз помянула бездну. Еще немного, я сама туда отправлюсь, лишь бы избавиться от наемника.
Леон не стал оборачиваться, вместо этого склонил голову набок, смотря мне в глаза.
– Дорогая? – повторил, ухитряясь вложить в одну слово целую гамму эмоций от недоумения до ледяной ярости.
Ни место, ни компания к объяснениям не располагали, и я ограничилась пожатием плечами: как-то так вышло.
– Эм, – хмыкнул служитель, настороженно оценивая пополнение. Его явно не обрадовали ни потрепанный вид, ни наливающийся красным синяк на скуле вновь появившегося лица. Зато сильно обрадовали меня.
– Мои документы, почтенный, а это документы моей супруги. Простите за вид, мы немного повздорили. Семейные разборки.
Фридгерс играл легко и непринужденно, точно каждый вечер гонялся за женой, пугая прохожих избитым лицом.
Служитель крякнул, побледнел, но документы исполнительно просмотрел. Вернул владельцу.
– Так значит, это вы беспорядок в поезде учинили?
Фридгерс покаянно кивнул.
– Ущерб я возместил, можете проверить.
Мужчина снова снял фуражку, поскреб проглядывающую на макушке лысину.
– Документы в порядке. Но все же, дарьета, кем вам приходятся эти мужчины?
– Я ее жених.
– Муж.
Раздалось одновременно с двух сторон. Бездна, какой позор! Если меня не арестуют и не казнят, я точно сойду с ума.
А главное, мы все больше и больше вызывали подозрений. Вот служитель оглянулся, явно ища кого-то. Я проследила за его взглядом и похолодела. К нам шел мужчина в черном костюме. На груди ярко выделялся вышитый знак магической службы – алый кристалл.
Вот теперь полная бездна!
Я высвободила руку, трусливо отступая. Следующие слова холодом обожгли горло.
– Простите, неловко вышло. Это мой муж и мой бывший, – подчеркнула, – жених. Увы, мы расстались.
– А кто-то не захотел с этим смириться, – вбил последний гвоздь в мои объяснения Фридгерс. В сторону Леона я даже дышать боялась, не то что смотреть.
– Мы сами разберемся. Семейным кругом.
Наемник тоже заметил идущего к нам мага.
– Н-да… – служитель еще сомневался, а потому обратился к коллеге: – Вы подтверждаете их слова, дэршан?
Мое сердце пропустило удар. Я понимала, он должен сказать: «Да», но глупое сердце молило об ином.
– Все верно.
Безразличные слова ударили, сбивая дыхание. Я задохнулась, мир дрогнул, рассыпаясь. Точно издалека я слышала голос Фридгерса, меня тянули за руку, я послушна шла.
– Он идет следом.
– Вижу. Проклятие.
– Надо нанять извозчика.
– Мне кажется или вам нужна помощь?
Я очнулась, разглядывая остановившуюся перед нами коляску и трех студентов, выглядывающих из нее.
– Знаете, я с первых минут поняла, насколько вы, Аргон, необыкновенны! Ваши взгляды – настоящая революция в обществе, ваши аргументы столь убийственны, что сковывают оппонентов не хуже цепей, а от вашего хладнокровия у меня замирает сердце и стынет кровь. Вы – прирожденный лидер.
А еще вор и убийца. До бездны талантливый молодой человек.
От слов девушки брови Леона ползли все выше и выше, а голова опускалась вниз, пряча лицо в тень. Он явно не ожидал угодить в столь интересную компанию, а мне было до прикушенной губы жаль студентов. Нашли кого спасать: палача, наемника и убийцу. Я же говорила, наш народ жалостлив к обиженным и убогим.
Покосилась на Далаю. Была бы настоящей женой, давно бы приревновала к наемнику. Во взгляде девушки лишь дурак не увидел бы слепого обожания. Фридгерс дураком не был. Он был профессионалом, а потому с легким равнодушием заслуженного актера принимал восторги публики. Сколь угодно можно было ненавидеть наемника, но то, как он мгновенно приспосабливался и выворачивал ситуацию под себя, вызывало уважение.
Если не брать во внимание политические взгляды Далаи, девушка была мне симпатична. Не хочу, чтобы наемник воспользовался ее наивностью. Она же не знает, что у обожаемого ею «лидера» нет ничего святого.
При посадке, с небольшим сражением, я выиграла место между Далаей и Вальгерием. Мужчины явно рассчитывали на более близкое соседство, но наступающий на пятки маг не оставил им времени для споров. Под пристальными, окрашенными недовольством, взглядами я успела уже пожалеть о своем решении, а потому демонстративно любовалась местными пейзажами, пока Леон так же демонстративно не задернул штору. Надеюсь, исключительно из опасения быть увиденным с улицы.
– Далая заметила, как на вокзале к вам прицепился мундир. Мы решили: вы в бегах, потому как без вещей и не сели на поезд. Вот и помогли, – Вальгерий смущенно замолчал. На моей памяти это была самая длинная, сказанная им фраза.
Фридгерс одобрительно улыбнулся, чем вконец смутил юношу, а меня кольнула совесть – они еще дети и совершенно не представляют, во что ввязались! Но что я им скажу? Правду? Бездна, нет. Только хуже сделаю.
– Подскажите, уважаемые, здесь есть станция автокаров? – уточнил Леон, видимо, думая в том же направлении, что и я. Фридгерс еле слышно проворчал: «Позер».
– Не позер, а рационалист, – глядя исключительно на меня, поправил его Леон. От тона жениха пахнуло тюремным холодом, а во взгляде я читала вынесенный наемнику приговор. – Предпочитаешь верхом?
Фридгерс нервно дернул уголком губ. Тоже почувствовал. Дотронулся до ворота рубашки – никак петлю на шее растянуть – и состроил самое ехидное из своего арсенала выражение лица. Нет, а на что он рассчитывал, похищая невесту главного палача страны?
– Сразу видно, дальше столицы нос не высовывал. Здесь такие дороги, автокар на руках нести придется, а я предпочитаю носить на руках женщин.
Зря он про женщин. Взгляд жениха стал просто убийственным. А я? А мне пятнышко на рукаве пальто срочно понадобилось отчистить.
Сидящий между мужчинами Аргус нахохлился испуганным воробьем. Парень явно жалел, что согласился впустить нас в экипаж.
– Далая, вы хорошо знаете эти места? – вмешалась, пока эти двое со слов не перешли к силовым аргументам.
– Конечно, хорошо. У меня здесь тетя родная живет.
Я припомнила название города, которое прочитала на вокзале: Великие Ямы, оценила увиденные улицы без мостовых и, уже не сомневаясь в ответе, спросила:
– Автокаров здесь нет?
– А зачем они нам? – пожала плечами девушка. – Дороги здесь, что и говорить, не столичные. Тракт от нас далеко. Кому надо – садятся на поезд, доезжают до Кастаны. Там и тракт рядом проходит, и автокары ходят.
– А лошади-то есть? – спросил Фридгерс, и Далая зарумянилась.
– Конечно, есть, но каждый держит для себя. Свободные только у дэра Тринза, а он по ночам из дома не выходит. Не переживайте, мы вас разместим, а утром с дэром договоритесь.
– А если мы дэра попросим за солидное вознаграждение? – с явным скепсисом к словам девушки спросил Леон.
– Бесполезно, он однажды императорскому дознавателю отказал, а как тот грозиться стал, пулей по ногам охладил, пообещав, что следующий раз не промажет. Ой, простите, мы же незнакомы. Я такая забывчивая становлюсь, когда нервничаю.
– Ну что вы, дэра, это целиком моя вина. Мне надо было назваться первым. Не возражаете, если ограничусь именем?
Далая смущенно потупилась, кивнула.
– Леон, – мой жених помолчал, потом, точно пересиливая себя, добавил: – Брат этого дэра.
У Фридгерса вытянулось лицо.
– Старший, – добил его Леон, и глаза наемника полыхнули странной смесью эмоций. Кажется, сквозь ненависть там проскользнуло нечто похожее на уважение.
– Ой, как здорово! А не скажешь, что братья. Вы совсем не похожи, – Далая наклонилась, пытаясь в полумраке экипажа разглядеть лицо Леона. – Странно, мне кажется, я вас знаю.
– Вынужден вас разочаровать, Далая, у меня отличная память на лица. Мы не встречались, я бы точно запомнил столь привлекательную девушку.
Я гневно взглянула на жениха. Что это еще за вольности при живой и сидящей рядом невесте? Мне ответили усмешкой. Дэршан изволит издеваться? Хорошо. И я мило улыбнулась Фридгерсу.