– Ты – прекрасна.
Леон прикоснулся губами к моей ладони, и я ощутила его обжигающий поцелуй сквозь тонкую ткань перчатки.
– Дорогая Фэльма, разрешите представить: моя воспитанница Ракель.
Дарьета побледнела, бросила затравленный взгляд на входную дверь, и второй раз за день ее выдержка дала сбой, потому как на пороге особняка ВанДаренбергов стояла истинная дарьета. При этом Ракель ухитрялась выглядеть одновременно прекрасным и жутко злым созданием – не только у меня был тяжелый день.
– Кажется, мы знакомы, – несколько неуверенно произнесла Фэльма.
– Добрый вечер, дарьета ВанДаренберг, – пропела Ракель, приседая в изящном реверансе, и мне с трудом удалось справиться с удивлением. Я видела ее в разных обличьях от уличной танцовщицы до боевого мага, но такой Ракель предстала передо мной впервые.
– Что же, – расцвел улыбкой дядя, – раз все готовы, поторопимся. Мы опоздали ровно настолько, чтобы вызвать наибольший интерес.
– Зачем ты здесь? – спросила у девушки, когда все расселись по каретам. Леон отправился с нами, Фэльма села к дяде. Кажется, ее интерес длится дольше, чем опьянение после коньяка.
– Присматривать, – раздраженно буркнула Ракель.
– Решили подстраховаться, – подтвердил Леон, и девушка ответила ему недовольной гримасой, – не волнуйся, Ракель отлично справится, ей не впервые посещать приемы.
Интересная все-таки жизнь у протеже дяди. В чем-то я ей даже завидую, ровно до того момента, пока не вспоминаю череп и Черныша.
– Ненавижу это платье, – внезапно простонала Ракель и попробовала почесать бедро. Не смогла достать сквозь пышные юбки и потянула край подола.
– Прекрати, – прошипела, ударив веером по нарушавшей правила приличия конечности.
Ракель ответила злым взглядом, но платье оставила в покое.
– Мне даже поесть перед выходом не дали, – пожаловалась, – а платье затянули так, что дышать можно через раз. Если что-нибудь случится, – Ракель наклонилась ниже, зашептав, – у меня нож на бедре. Первым делом, разрежь эту бездной проклятую шнуровку, а то я не смогу тебя защитить.
Я похолодела. Кажется, кое-кто переоценил актерский дар Ракель.
– Ты лучше ничего не ешь, не пей и ни с кем не разговаривай. Прошу, не вздумай ни с кем танцевать, – перечисляла, с ужасом представляя размер будущей катастрофы, – но главное, никого не убей.
– Даже если будут пытаться убить тебя? – холодно осведомилась моя телохранительница.
И чем думали дядя с Леоном, беря на прием Ракель?! Не уверена, что она до конца понимает разницу между бандитами и аристократами.
– Просто уведи меня в безопасное место, не привлекая внимания. В особняке соберется половина высшего света. Мне там ничего не грозит, а вот ты…
– Поняла, – скривила губки Ракель, – если убивать – то тихо, не привлекая внимания.
Я мысленно застонала. Будет счастьем, если после сегодняшнего приема я не сойду с ума, и мы не попадем за решетку всей нашей дружной компанией.
Особняк и прилежащий к нему парк были ярко освещены. Огни заливали трехэтажный дом, делая его похожим на сцену театра. Впрочем, сегодня здесь действительно будут играть пьесу под названием «Наглость Шанталь, или Куда смотрит корона?». Будет забавно, если нас не пустят дальше вестибюля, а из дома выведут в наручниках. Нет, нельзя думать о плохом. Ради Леона, ради того, что он для меня делает, я должна быть сильной. Улыбку приклею к губам, запасу побольше яда, плечи пошире, подбородок повыше. За моей спиной аж целых два уважаемых семейства, так неужели я опозорю предков трясущимися коленками?
Официально бальный сезон был завершен, но ВанКрайберги всегда устраивали большой прием в середине весны. Для тех, кто не стремился на природу в имения, для тех, кто скучал по светской суете. Сюда приезжали завзятые любители светской жизни, то есть половина аристократического общества.
– Нервничаешь? Хочешь дам нож? – шепотом предложила Ракель, наклонившись к самому плечу. Я представила этот, безусловно, интересный аксессуар, дополняющий кружевной веер, и решительно отвергла:
– Он не подойдет к моему наряду.
– Ерунда, – фыркнула Ракель, – оружие подходит к любому. Просто спрячь получше, если не хочешь привлекать внимания.
К счастью, от намечавшейся лекции о тайных способах ношения колюще-режущих предметов меня спас наш приезд. С помощью Леона я выбралась из кареты, напомнила себе о славных предках, об их победах на поле боя и, исполненная воинственного задора, шагнула на ступени.
Холодный ветер скользнул по обнаженным плечам, я поежилась.
– Не отойду от тебя ни на шаг, – шепнул Леон, накрывая мою ладонь.
– Нет, – ответила еле слышно – лакеи уже нас заметили и распахнули двери, – я справлюсь.
В особняк мы входили тесной группой. Я в центре, справа Леон, слева Ракель, тыл прикрывали Фэльма с дядей. В холл прорывались звуки бала. Гремела музыка, раздавался дробный стук каблуков – танцевали задорную мазурку.
ВанДаренбергов не нужно было представлять, их прекрасно знали, но вот меня рядом с Леоном распорядитель бала явно увидеть не ожидал.
– Дэршан ВанДаренберг, – звучно разнеслось по залу.
– С супругой, – добавил Леон.
– С супругой, – послушно повторил церемониймейстер. Повторил и только потом осознал.
– Что? – позволил себе отступить от вежливости.
– Дарьета ВанДаренберг, – Фэльма оттеснила нас от впавшего в ступор мужчины, – и дэршан ВанКовенберх с воспитанницей, – расслышала я, входя в зал.
Наверное, лет через десять, я со скукой будут делать первый шаг по парадному паркету. Кивать знакомым, прикрывая зевоту веером, а к полуночи уезжать домой, чтобы поспать. Но не сегодня.
Я заставила себя сделать глубокий, насколько позволял корсет, вдох. Разжать пальцы на ручке веера. Пусть никто, кроме меня не знает, насколько я волнуюсь.
На нас оборачивались. Пальцем не показывали, но шеи вытягивали. И волной, опережая наше продвижение, летел шепот:
– С супругой.
– Женился?
– Так быстро?
– Только вчера помолвку объявили.
– Не вчера, а две недели назад.
– Как будто это большая разница.
– И кто супруга? Мне не видно отсюда.
– Средняя ВанКовенберх?
– Рыжая?
– Она самая.
Все, за рыжую, я точно отомщу.
– И вам доброго вечера, дарьета ВанСольен, – я одарила счастливой улыбкой полноватую женщину, мать одной из моих подруг по пансиону. – Как поживает Альенра? Слышала, вы должны были заключить помолвку в этом сезоне?
Должны были – Альенра все уши прожужжала о женихе, но не заключили – не вышло, и женщина пошла красными пятнами от моего вопроса.
– А вас можно поздравить? – «плюнула ядом».
– Поздравьте, – предложил муж. Ровно таким тоном он, вероятно, предлагал написать чистосердечное, потому как дарьета булькнула, подавившись своим же ядом, невнятно пробормотала поздравление, присела в реверансе и поспешила скрыться в толпе.
Я ощутила гордость. Все-таки хорошо, когда твоего мужа уважают. Оглядела свободное пространство вокруг нас. Или боятся? Поймала затискивающиеся улыбки. Нет, все же уважают.
– Леон, как я рад тебя видеть!
К нам спешил щегольский одетый молодой человек, чья смазливая внешность и темный цвет волос намекали на фраканские корни. Я точно наяву ощутила запах клубники и потому встретила знакомого мужа не слишком приветливо. Того, впрочем, это не смутило.
– Шонраж, – отрекомендовался, не назвав род, и грубо нарушая правила. И вот что с ним делать? – близкий друг вашего мужа. Поздравляю со свадьбой, – он приложился к ручке и обратился к Леону: – Позволишь украсть твою жену на один танец?
– Мы только пришли, – недовольно намекнул ему Леон, но когда это останавливало фраканца? Теперь я была точно уверена в происхождении Шонража.
– Не жадничай, остальные танцы прекрасная Шанталь подарит тебе, – обезоружил его широкой улыбкой Шонраж. Я отчетливо услышала, как Леон скрипнул зубами, поймала обеспокоенный взгляд мужа и ответила теплой улыбкой.
– Хорошо, – оттаял муж, – у тебя один танец, – выдал он разрешение Шонражу.
– Вы очаровательны, – фраканец уверенно вел в танце. Молчать он не стал, ожидаемо начав с комплиментов, – фея янтаря, солнце раннего утра, бархат созревшего в садах Ашхарда персика, сладость лучшего вина из императорских виноградников. Я с радостью погибну за вашу красоту.
Мне полагалось слушать и таять, но сегодня, когда нервы натянуты, как струна, когда взгляды жгут спину, когда стылый призрак подземелья дышит в затылок, плохая из меня слушательница.
– Вы давно знаете Леона? – прервала поток красноречия. Шонраж хмыкнул что-то неопределенное, теснее прижал к себе.
– Мы знакомы со студенческих времен. Ваш муж был самым умным занудой на курсе.
Ни разу не сомневалась в этом, как и в том, кто был знаменит своими гулянками. Фраканец…
Краем глаза заметила кружащую рядом пару.
– Ох, извините.
– Ничего, – Шонраж сделал вид, что не почувствовать наступившей ему на ноги туфли. Бездна, какой позор! Просила ведь ни с кем не танцевать! А с кем это она, кстати? Вывернула шею, пытаясь разглядеть.
– Дарьета, я могу вам чем-нибудь помочь? – несколько обиженно вопросил мой партнер по танцу. Конечно, можете, если развернете чуть правее и сделаете пару шагов вперед, чтобы я могла разглядеть, кто у нас в потенциальных жертвах этой любительницы острых ножичков?
– Расскажите что-нибудь.
Без разницы, что. Главное, не отвлекаться и не выпускать из виду темноволосую красавицу.
– И чем вас развлечь, неприступная моя? – фраканец безропотно принял правила игры. Неплохой человек. Надо будет пригласить его на чай и извиниться. – Может, сказкой о том, как одна очень смелая, но глупая девочка решила удрать от волка, а угодила в лапы к медведю?
Я медленно похолодела, уж больно сказка была с намеком…
– Вы побледнели, простите, не хотел вас напугать. Думал, вам будет интересно узнать, что мои люди сохранили ваши драгоценности, и скоро их сюда доставят.