– И раз уж это наше первое свидание, надо его отметить. Держи.
Леон достал из кармана фиолетовую бархатную коробочку, протянул с извинениями:
– Торопился, выбрал первое, что глянулось.
Я открыла коробочку, моргнула от скользнувшего по глазам блика. Обвела контур лежащих на подушечки серег, щедро украшенных бриллиантами.
– Для первого, что глянулось, у тебя прекрасный вкус.
– Осталось только подобрать к ним платье, туфли и сумочку.
Я сглотнула. Заботливый Леон не то чтобы пугал – самую чуточку, но был до мурашек по коже непривычен и… подозрителен.
Глава двадцатая
– Ваше величество.
Император поднял голову, оторвав взгляд от бумаг, и приглашающе махнул рукой:
– Проходите, магистр, с утра вас жду. Мне как раз интересный доклад принесли о происшествии на приеме в доме ВанКрайбергов. Вы уже в курсе?
– Извещен, – со вздохом подтвердил маг, усаживаясь в кресло. Надежда на то, что дело удастся замять, не оправдалась. Проклятый ВанДаренберг успел подсуетиться. Подсунул доклад на монарший стол, несмотря на то, что был отстранен от должности и от двора, но связи у этого человека были такими – позавидовать только. Магистр с нарастающим раздражением подумал о том, что девице стоило выбрать в женихи кого угодно, только не этого пса императора. Его люди безуспешно пасли девчонку, но та никогда не оставалась без присмотра. Нападать в открытую магистр своим людям строго-настрого запретил – попробовали уже, а умыкнуть без шума и свидетелей не получалось.
– Тогда вы понимаете, что ваша подопечная подпадает под уложение антимагического закона? Не хочу вас ни в чем обвинять, магистр ВанТойшхас, но какую бездну творят ваши подчиненные? Что за криминальные разборки в доме уважаемого семейства? Какому идиоту пришла в голову безумная идея – похитить дарьету из дома, полного народу? Вы бы еще с моего дня рождения кого-нибудь умыкнули, чтобы я вас всех с чистой совестью отправил в тюрьму!
При упоминании о тюрьме магистр поежился, однако оправдываться не спешил. Монарший гнев, как сухое полено, вспыхивал ярко, но быстро прогорал.
– И что прикажете делать с девчонкой? – всплеснул руками Тадеус, поднимаясь из-за стола. Прошелся по кабинету, и магистр по привычке принялся считать шаги монарха. «Три, четыре, пять». На пятом шаге Тадеус замер, обдумывая решение, а магистр отметил, что его величество так и не избавился от детской привычки принимать решение на ходу. Десять лет прошло с тех пор, как он учил принца теоретическим основам магии. А теперь бывший ученик преподает урок своему учителю… Вот она – кривая петля судьбы, когда все повторяется, только в извращенном виде.
– Разве, эм, досадный инцидент, не отменяет факт тройного убийства? – тихо заметил магистр.
– Не все так просто, – поморщился император, снова отправившись мерить шагами кабинет, – мой родственничек, бездну ему в гости, отлично знает свое дело. Сам же его на этот пост и продвинул. Но силен, ничего не скажешь, – в голосе Тадеуса проскользнула неуместная гордость, – быстро подсуетился, убрав магконтроль от жены. А тройное убийство без применения магии, – император поджал губы и покачал головой, – в прессе такой вой поднимут. Посмешище из меня сделать хотите?
– Нет, что вы! – заморгал маг и спросил о том, что царапнуло слух: – Как жены? Они что?
– Не «что», а «когда»! – император раздраженно крутанул головой, дернул шнур на стене, крикнув в приоткрывшуюся дверь: – Коньяк подать.
Вернулся за стол, посидел молча, потом пожаловался:
– Как вспомню о том, что она теперь моя родственница, убить кого-нибудь хочется. Кстати, – оживился его величество, – похитителя-то по закону казнить надо.
– Его, точнее, ее уже казнили, – сухо заметил ВанТойшхас, не одобряя кровожадности в отношении своих подчиненных.
– Жаль, – огорчился Тадеус, – тогда может… – он задумчиво пожевал губу.
– Может, вернете своего пса на службу, и он вам быстренько заговор раскроет? – предложил магистр, стремясь отвлечь монаршие думы от магов.
– Может, и верну, – рассеянно протянул его величество. – Но что делать с девчонкой? Не отдавать же вам.
– А если вы ее лично попросите? Взамен пообещаете снять опалу с ВанДаренберга и восстановить в должности? – осторожно предложил магистр.
– Тойшхас-Тойшхас, – покачал головой император, – порой мне кажется, в интригах вы разбираетесь гораздо лучше, чем в магии. Думаете, я не знаю, что ваши подопытные мрут, как мухи? А девчонка – единственная, которой повезло остаться в живых? Вот только, что я скажу Даренбергу, если вместо жены из вашего подвала вынесут труп? А главное, что скажете ему вы? – и он с насмешкой посмотрел на побледневшего мага.
Магистр хоть и побледнел, но сдаваться не спешил.
– Да, мрут. Наука никогда не бывает без жертв. Но мы продвинулись, вы это знаете. Уверен, девчонка – ключ, мне надо лишь понять, что он открывает. Обещаю, ваша новоиспеченная родственница не пострадает. И не забудьте, ваше величество, не только мы ее ищем, – выложил он свой последний козырь.
– Доложили уже, – помрачнел император, – развели бардак, а не безопасность. Изо всех щелей лезут, сволочи. Так бы, – он сжал кулак и погрозил кому-то невидимому. – Ладно, ваше магейшиство, дам вам последний шанс. Поговорю с этой, как ее.
– Шанталь, – подсказал маг.
– С Шанталь, да. Если муж ей дорог, попробуем уговорить, но чтобы ни один волос… А то некоторые уже и рапорт подали. А кто мне заговоры раскрывать будет, я вас спрашиваю, а? – насупился его величество.
– Целиком и полностью согласен, – поддакнул магистр, и не помышляя отвечать на вопрос – еще самому заговорами заниматься предложат, – каждый должен быть на своем месте.
– Ну вы-то на своем, чтоб разобрались! Если подобное повторится, – его величество угрожающе прищурился, – не посмотрю ни на какие заслуги, лично к палачу отправлю! Ясно?
– Ясно, ваше величество, – уныло кивнул магистр.
– Свободен, – махнул император, даже не подумав предложить коньяк.
– Дэршан, дарьета, с возвращением, – Тарлис встретил нас совершенно по-разному. Леона – с почтением, меня – с прохладцей. Это в романах слуги – вышколенные тени хозяев, а в жизни даже дарьете приходится завоевывать авторитет в собственном доме. Вот перестану дергаться и ждать ареста от его величества и наведу порядок. Не зря в мою голову долгие годы вкладывали знания об управлении дома.
– Дарьета ВанДаренберг, вас ожидают в кабинете, я провожу.
Заинтригованная я последовала за дворецким. Около столика с напитками меня ждала Фэльма. Леон только заглянул следом, кивнул матери и удалился. В коридоре послышался голос дяди. Все ясно – у мужчин опять свои секреты. Жаль, муж не понимает, чем больше он старается оградить меня от опасности и решить все самому, тем больше мне хочется принять приглашение Фридгерса и наведаться вдвоем к его величеству. Тем более что и план начал вырисовываться.
– Ты так странно на меня смотришь, – удивилась Фэльма, подходя ближе, – у меня что-то не так с платьем?
Я моргнула, выныривая из крайне увлекательных мыслей.
– Простите, – повинилась, – сегодня был непростой день, я немного устала, – намекнула на несвоевременность разговора, но свекровь была непробиваема.
– Мне сообщили, допрос прошел успешно. Будем надеяться, обвинение скоро снимут. Конечно, пятно на репутации, – она недовольно поджала губы, – останется навсегда, но мой сын… – Фэльма обреченно махнула рукой. – Я была уверена, он обязательно женится на ком-то, эм, проблемном. Молила об одном – лишь бы не мезальянс. Видишь ли, у Леона довольно прогрессивные взгляды на общество. По роду службы ему приходится иметь дело с не лучшими представителями аристократии, отсюда и неприязнь к титулам и деньгам.
Настолько сильна неприязнь, что женитьбу через шантаж оформил. А матушка, оказывается, неплохо понимает сына. И потому так спокойно восприняла скорую женитьбу на девице, обвиненной в тройном убийстве. Опасалась худшего. А тут наша довольно приличная семейная родословная. Не думала, что заслуги предков помогут закрыть глаза на обвинение в убийстве, как и на остальные неприятности.
– Мне жаль, я доставила вам столько хлопот.
– Пустое, милая, в моем возрасте хлопоты приятны. Бодрят, знаешь ли.
Это она об опале семейства и куче сплетен, которую сейчас вываливают на нас в обществе? Потрясающая женщина. Мне бы такую выдержку и силу воли.
– К тому же я всегда мечтала о дочери. Сыновья – это прекрасно, но с ними не обсудить прическу или платье. Я позволила себе составить небольшой список. Предлагаю, не справлять отдельно свадьбу – обойдутся, устроим торжественный прием, скажем, через месяц. Ты не против?
Я представила свадьбу, кучу гостей, сотню взглядов, шепотки за спиной.
– Нет, достаточно приема.
– Прекрасно, – одобрила свекровь, добавляя: – До него нанесем визиты. После вчерашнего приема нас завалили приглашениями, не будем разбрасываться, выберем только самые-самые. Посмотри, я отобрала двадцать семь. Не возражаешь? Если у тебя есть какие-то подруги, можно внести, а еще лучше пригласить их к нам в дом. По себе знаю, как радуют сердце завистливые взгляды. Еще надо будет посетить парочку-тройку премьер. Ты ведь любишь оперу? Даже если нет, придется потерпеть. Опера – фаворит этого сезона.
Капкан захлопнулся со звучным клацаньем. Двадцать семь визитом за тридцать дней! Еще надо выделить время на свидания с собственным мужем. И почему мне кажется, Леон приложил к этому руку? Он ведь отлучался на короткое время в кафе – посетить туалетную комнату. Мог успеть и записку матушке отправить.
Нет, это паранойя – подозревать собственного мужа в подобном. Визиты, опера, приемы – нет в них ничего необычного. Просто я отвыкла от светской жизни за дни побега, вот и мнится всякое.
– Мы ведь в опале, – попыталась воззвать к здравомыслию Фэльмы.
– Милая, ты такая наивная, – улыбнулась свекровь, – всем известно, Тадеус скор на решения и так же быстро отходчив. Сегодня в опале, завтра в фаворе. К тому же он никогда не трогает никого из семьи. Не забыва