– Помогите, – громко позвал Фридгерс, устраивая вокруг меня что-то похожее на танец нервного зайца. Стражники ускорили шаг.
– Что случилось?
Быстро же они до нас добрались. И к чему глупые вопросы – когда и так ясно, что случилось. Один придурок столкнул меня в воду.
– Понимаете, моя жена, она беременна, голова закружилась, а я не успел ее подхватить, – сокрушался Фридгерс, вполне натурально заламывая руки и играя роль встревоженного мужа, – прошу, помогите.
Он бросился вытаскивать меня, поскользнулся – я зажмурилась, ожидая, как сверху приземлится тяжелое тело, но Фридгерс чудом удержался на краю.
– Видите, какие скользкие здесь камни! – набросился он с обвинениями на стражников. – Что говорить о беременной женщине, если даже я чуть не упал.
Сидеть было холодно и мокро. Слушать о беременности – неудобно. Так что я начала вставать самостоятельно, что было тут же пресечено тремя мужчинами, которые дружно бросились вытаскивать меня из фонтана. Фридгерс, правда, больше мешал, чем помогал, и в итоге один из стражников оказался ногами в воде.
– Дорогая! – к нам спешила Ракель. – Что случилось? Тебе стало плохо? Ах, какой ужас!
Еще одна актриса на мою голову и мокрую попу.
– Ты же простудишься!
Скорее всего, да. Как-то сразу вспомнилось, что на дворе весна, вечер, да и ветерок, эм, свеж. Я поежилась, ощущая, как намокшее платье неприятно липнет к ногам и тянет вниз.
– Вы должны что-то сделать! Ей нельзя сейчас болеть, – Фридгерс тряс за грудки одного из стражников, и тот вяло пытался оправдываться, что он не виноват и это дворец, а не проходной двор. И все, что он может – это вызвать извозчика к воротам.
– Вы заставите бедную женщину идти в мокром платье через весь сад?! – ахнула Ракель.
Я задрожала и, между прочим, ничуть не притворяясь. Холодно, бездну вам в гости.
– Это немыслимо!
В итоге, сдавшись под двойным напором, стражники согласились пустить меня во дворец высушить платье.
– Это крыло прислуги, – объяснял один, пока второй открывал ту самую служебную калитку и осматривал подступы ко дворцу, – мы проведем вас внутрь, где служанки помогут сменить одежду, а платье отнесут в сушильню. После этого вас проводят через другой выход, сад будет уже закрыт. Пожалуйста, отнеситесь серьезно к тому, что у вас нет разрешения находиться на дворцовой территории.
Мы вразнобой закивали.
– Конечно, не волнуйтесь, мы здесь не задержимся, – глубокий голос Ракель завораживал без всякой магии, и один из стражников замер, уставившись на темноволосую красавицу, пока второй, старший, не хлопнул его по плечу.
– Идемте.
Калитку распахнули, и мы шагнули на территорию дворца.
– Давай, поторапливайся, – шипела на меня Ракель, пока я с трудом стаскивала с себя мокрое платье, – нам еще возвращаться. И начинай уже. Ты внутри, как и хотела.
Хотела, но сначала платье. Стянула, закуталась в выданный мне махровый халат, ощущая, как тело все еще колотит дрожь.
– Прошу, – Ракель забрала платье, передавая его служанке, – мы спешим, так что поторопитесь с сушкой.
Я звучно чихнула и совершенно неприлично шмыгнула носом.
– Ах да, подайте нам сюда чай.
Ракель вела себя с уверенностью императрицы, и служанка склонилась в поклоне.
– Конечно, дарьета. Все будет.
Она выскочила из комнаты, держа в руках мое мокрое платье, чулки, белье и ботинки.
– У тебя минут пятнадцать, – Ракель приоткрыла дверь, проследив за уходом служанки, – начинай.
Легко сказать. Меня потряхивало от холода, мысли путались и совершенно не желали сосредотачиваться на необходимом. Надо взять себя в руки, но я все больше нервничала, чувствуя, как захлестывает паника.
– Прости, ты не могла бы, – Ракель повернулась ко мне, вздернула брови, – поругать меня, – закончила еле слышно.
– Поругать? – хмыкнула девушка, делая шаг ближе. – Ругают тех, у кого есть шанс, а ты – безнадежна. Избалованная дурочка, которая только и делает, что все портит. Считает себя важной персоной, а на деле – ничего из себя не представляет. Только и умеет, что строить глазки, жеманно улыбаться и нести чушь. Ах да, еще знает, каким ножом разрезать рыбу и как правильно пригласить мужчину на танец!
Не поняла, когда это я строила глазки и когда приглашала мужчину на танец? Наглая ложь! Не было такого. И ничего я не порчу. По крайней мере, не специально.
– Ты, – Ракель набрала в грудь воздуха для продолжения, но вдруг запнулась и медленно, глядя мне за спину, отступила.
«Сработало», – мелькнула мысль, и я быстренько задвинула ее вглубь сознания. Надо брать дело под контроль, пока тварь не передумала.
Глава двадцать вторая
– Быстрее, – торопила меня Ракель, пока я неуклюже натягивала мокрые панталоны и такие же мокрые нижние юбки. Увы, дойти до сушильни служанка не успела. Мою одежду принес Фридгерс, отправленный на разведку после того, как стихли крики в коридоре. Служанку вместе с одеждой он нашел недалеко от нашей комнаты, бедная женщина пребывала в обмороке. Предаваться угрызениям совести не было времени, но я не забыла оставить на столике пару серебряных монет.
– Живей, а то попрошу твоего друга тебе помочь.
– Он мне не друг, – вспыхнула от досады, но руки зашевелились быстрее.
В глубине дворца что-то грохнуло, люстра на потолке опасно зашаталась, и на нас посыпалась штукатурка.
– До покоев императрицы добралась. Молодец Детка, – удовлетворенно отметила Ракель. Чем она сама занималась, я не знала и знать не хотела. Надеюсь, готовила прикрытие на случай нашего неудачного отступления.
– Живей, – прорычал сквозь щель в двери Фридгерс, – еще немного и сюда прибудет магконтроль в полном составе, а у них хватит сил заблокировать дворец.
– Так помоги, – огрызнулась Ракель, перебирая бусинки на браслете.
Я подавилась возмущенным воплем, потому как Фридгерс уже стоял рядом, более того держал на весу мое безнадежно мокрое платье. Хорошо, успела надеть панталоны и нижнюю юбку.
– Не смотрю, – предупредил он мое возмущение и доверительно сообщил: – Я женщину с закрытыми глазами раздеть и одеть могу. А у тебя и так все видел.
– Да? – заинтересовалась Ракель, пока я хватала от возмущения ртом воздух.
Снова грохнуло, на этот раз сильнее – зазвенели стекла, с улицы завопили, обозвав окружающих недоумками. Мое прошлое было забыто, и мы дружно прислушались к ругани.
– Придурки, – поддержала Ракель невидимого нами мужчину, – еще бы стрелять начали.
Словно в подтверждение ее слов слева глухо застучали выстрелы.
– Не охрана, а истеричные дарьеты, – хмыкнул Фридгерс, застегивая пуговицы на платье. К моему удивлению, мужчина не врал и одевал меня со сноровкой первоклассной горничной.
– Они не маги, – заступилась я за охрану. К тому же дворцу не повезло. То ли рядом в парке было заброшенное здание, то ли фамильный склеп давно не посещали служители, но пришедшая на мой зов тварь была в разы больше черепа и во столько же раз страшнее. Мне с трудом удалось заставить себя не зажмуриться и не заорать от страха, когда я поймала взгляд багряно-желтых глаз, каждый размером с мой кулак. А уж когда тварь потянулась ко мне отливающей антрацитом башкой, я была вынуждена задышать ртом, прогоняя дурноту.
– Погладь ее, – прошептала сбоку Ракель.
Я замотала головой, но тварь издала тихий скулеж, точно обиженный щенок. Пришлось собирать всю волю в кулак, протягивать дрожащую руку. Ладонью ощутила неожиданное тепло. А еще тоску. И боль. И желание уйти домой.
Тварь заурчала, я покачнулась и упала бы, не подхвати меня Ракель.
– Все, хватит. Отдавай ей команду, потом намилуетесь!
– Прости, – прошептала, поглаживая края впадины на месте носа у твари, – я обязательно найду способ тебе помочь, но сначала мне понадобится твоя помощь, иначе вас всех посадят на поводок.
Не знаю, насколько тварь понимала мою речь, но образ поводка уловила четко. Зарычала. Ракель напряженно сжала мой локоть, готовясь убрать из-под удара.
– Все в порядке, – выдернула руку, – ей тоже не нравится клетка.
– Она никому не нравится, правда, Детка?
Дурацкое прозвище, но тварь не возражала. Мотнула башкой, из которой и состояла, принюхалась к Ракель, ну, или мне так показалось, вряд ли у твари было обоняние.
– Свои, – предупредила на всякий случай, сдвигаясь и закрывая собой Ракель. Сзади хихикнули и пожаловались:
– Мир сошел с ума. Какая-то дарьета меня защищает.
Я мигом ощутила гордость за себя и всех дарьет. Потом мысленно, в образах, насколько это было возможно, обрисовала твари свою просьбу. С четким приказом – исчезнуть из дворца, как только прискачет тяжелая кавалерия в лице магконтроля – единственная организация, в которой император был вынужден мириться с наличием боевых магов.
– Все, уходим, – пихнул меня в спину Фридгерс, когда последняя пуговица была застегнута. Я подобрала с пола чулки, скомкала в карман пальто. Засунула босые ноги в мокрые ботинки. Мерзость, но придется потерпеть, если не хочу сегодня ночевать в тюрьме.
– Надень, – скомандовала Ракель, передавая мне браслет, – он прикроет мокрое платье.
– А лица? – спросила.
– Отводящий глаза морок еще держится, – ободрила меня Ракель, – не волнуйся, все станут описывать нас по-разному.
Одной проблемой меньше. Теперь, главное, незаметно покинуть дворец. Будем надеяться, маги сейчас заняты поимкой Детки, тьфу, привязалось прозвище. Нам лучше не попадаться. Магу отвод глаз на один взгляд – сразу раскроет.
– Тише, – поднял руку Фридгерс, выглядывая в коридор. Тот был пуст. Прислуга попряталась, справедливо решив спасать себя собственными силами.
Откуда-то слева зажужжало, стены затряслись, противно зазвенели стекла, где-то посыпалась, разбиваясь, посуда. Гул стих, я перевела дух, но тут Фридгерс дернул, увлекая меня на пол. Еще и сверху навалился.
Жахнуло так, что пол подпрыгнул. Еще несколько секунд мы лежали, боясь пошевелиться.