— Ракель, кроме тебя я никому не могу ее доверить.
— Говоришь, дарьете нужна служанка? — блеснула черными, как смоль глазами девушка.
— Не служанка, — поправил её Хассель, — охранница. Я же говорил, ее заказали.
— От мужа сбежала? Или жениху насолила? А может любовника обманула?
— Ракель! — прорычал, теряя терпение, Хассель. — Я попросил чуть больше вежливости. Она не просто дарьета, а моя племянница. И ей всего лишь семнадцать. Так что выбирай выражения, когда будешь с ней общаться!
— Племянница? Твоя? — изумилась девушка, и браслеты звякнули на ее воздевшихся к небу руках.
— А что тебя удивляет?
— Если ее действительно заказали, то ничего. Она же ТВОЯ племянница. Всегда думала, у такого, как ты, семьи не бывает. И мне было пятнадцать, когда ты ввалился ко мне окровавленный, с бандой Крысы на хвосте. Тогда тебя не смущал мой возраст, и выражался ты почище моего пьяного папаши.
Мужчина дернул щекой, скрывая эмоции, отвернулся к окну.
— Ты вытаскивала пулю без наркоза.
— Неужели половины бутылки, которую я стащила для тебя у отца, было недостаточно? — фыркнула девушка. Она взяла чашку двумя пальцами, отставила один в сторону, полюбовалась на себя.
— Что ты делаешь? — изумился, оборачиваясь, Хассель.
— Начинаю входить в роль. Говорят, служанка должна соответствовать хозяйке. Вот только чай у тебя дерьмо. Ой, так нельзя. Я должна сказать: простите, дэршан, чай у вас несколько не соответствует моим предпочтениям и по вкусу напоминает мочу отмороженного осла. Вот опять. Видишь, какая из меня служанка? Я все испорчу.
Хассель скрипнул зубами, воздел глаза к потолку, ища там успокоительное.
— Ракель, ты в накладе не останешься.
— Последний раз, когда ты так говорил, я вынуждена была месяц скрываться в монастыре Плачущей девы. А знаешь, какая там скукотень, Хассель? Взгляд в пол, полдня на коленях и серый мне совсем не идет.
— Я отправил тебе деньги, как только смог.
— Это был очень долгий месяц, Хассель.
— Сколько ты хочешь за то, чтобы прокатиться с нами до Роландии?
— Ох, — Ракель хлопнула глазами, округлила ротик с пухлыми губками, но тут же осеклась, поймав злой взгляд мужчины, — извини. Привычка. С тобой не бывает лишь прокатиться, да? Тройная ставка, Проповедник. И страховку ты выплатишь моей семье, если… сам знаешь, когда.
— Договорились, — быстро откликнулся Хассель.
Ракель окинула его задумчивым взглядом. Нахмурила высокий лоб. Потеребила кончик косы.
— Её не просто заказали? Есть что-то еще, старый крыс?
— Я просил, так меня не называть, — поморщился Хассель.
— Хорошо, мой сладкий, — расплылась в улыбке девушка, — расскажешь или будешь прятать секреты, пока их не достанут плохие ребята с револьверами?
— Я рассказал все, что требуется, — пауза, и в голосе зазвучал металл: — Есть еще одна просьба — забудь на время о Проповеднике.
— Они не знают? — вскинула брови девушка.
— Она не знает, — поправил ее Хассель.
Ракель пожала плечами.
— Ты всегда щедро оплачиваешь молчание. За такие деньги называйся хоть императором, мне все равно.
— Вот и договорились, — кивнул мужчина, — переодевайся. На кресле для тебя несколько нарядов, выбери, какой нравится. Остальные возьмешь с собой.
Ракель сосредоточенно разглядывала темно-синее платье, держа его на вытянутых руках.
— Нравится? — изобразил заинтересованность Хассель. Платье было из шерсти тонкой выделки, но отсутствие кружев или иных украшений относило его в разряд нарядов женщин среднего сословия.
Девушка выразительно фыркнула, небрежно бросила платье на спинку, взяла следующее.
— Совсем не нравятся? — уточнил Хассель, провожая взглядом третий по счету отброшенный наряд.
— Они прелестны для служанки, дэршан, — склонилась в безупречном реверансе девушка, ее мелодичный голосок звенел от ярости.
— И что не так? — раздраженно вопросил Хассель, проклиная нужду, заставившую его нанять Ракель. Не мог же он допустить к племяннице наемника, а брать служанку и подвергать ее риску не позволял простой расчет: лишние трупы — лишние хлопоты.
— Сам попробуй побегать в таком или драться, — буркнула Ракель, берясь за юбку.
— Хм, — Хассель задумчиво потер подбородок, — неудобно, согласен, но если обрядить тебя в костюм наемницы, привлечешь внимание, и вынесут тебя, как самую опасную, в первые же минуты боя. Не станем делать подобного подарка нашим друзьям. Да, дорогая?
— Да, дорогой, — в тон ему отозвалась девушка и тут же прищурилась, склонив голову набок: — Останешься?
Под провокационным взглядом черных глаз Хассель смутился, одернул рукав рубашки.
— Лучше оценю конечный результат.
Ракель насмешкой встретила закрывшуюся дверь, хмыкнула и, поморщившись, покрутила в руках юбку. Благородный темно-синий был приравнен к скуке-скучной, но Хассель платил не только за молчание, и потому Ракель со вздохом взяла белую блузку в пару к юбке. Ярко, заметно, но она и должна быть заметна, чтобы подменить собой цель.
Глава шестнадцатая
Леон без единой мысли смотрел на окно. Встряхнулся, растер ладонями лицо. Помогло отчасти. Мысли появились, но какие-то неправильные, и он поспешил еще раз подвести итоги, чтобы заглушить внезапно возникшее недовольство собой.
Итак, вещи из пансиона доставили, билеты на пароход купили, договорившись с капитаном, что если не сядут в порту, то перехватят судно на выходе из пролива. Услуги Розталю оплачены. Кажется, он что-то забыл…
День за окном наливался полуденной жарой, даже мухи, и те перестали жужжать, лениво ползая по стеклу.
Ах да! Он собирался помириться с невестой, договориться о помолвке, а также очаровать и влюбить в себя Шанталь. Что же… договориться ему удалось, а вот что касается остального — Леон поморщился, вспоминая разгневанный взгляд девушки — не все сразу. Будет еще возможность пообщаться в спокойной обстановке, поднести дорогой букет, купить украшение. Что там еще любят девушки?
Его пассия любила бриллианты, меха и белое игристое вино. Еще она умела загадочно улыбаться и восхищенно смотреть, как смотрят на сильнейшего, умнейшего или на императора. Мужчины, поймав её взгляд, расправляли плечи, втягивали животы, а молодняк ходил косяком за своей богиней. Роалина была прекрасна и отлично умела этим пользоваться.
Её прадед пробился в благородные из кожевников. Ходили грязные слухи о выжившей из ума дарьете, которая на старости лет взяла в род юношу, заставив родню под страхом проклятия и отлучения от наследства смириться с ее выбором. После смерти супруги юношу ждала бы незавидная судьба — пинок под зад, если бы не вмешалась судьба, чередой случайных смертей отправившая на небеса родственников дарьеты. И к моменту смерти старухи — естественной и подтвержденной тремя лечащими врачами — у нее оставались лишь дальние родственники, которых даже не пригласили на похороны.
Вдовец женился второй раз — роду требовался наследник. Жену выбрал из обедневшего, а потому не слишком разборчивого рода. А вот дальше удача перестала заглядывать в высокий особняк с белыми колоннами. Новоиспеченный дэршан увлекся игрой, дорогими женщинами и прочими радостями жизни, стремясь убедить всех, что место главы рода ВанДаргмейр он занимает по праву.
После рождения наследника жена была забыта. Состояние ВанДаргмейров оседало в карманах шулеров, мутных дружков и хозяек борделей. И раствориться бы ему окончательно, если бы не нож, на который нарвался дэршан в темной подворотне.
После смерти мужа ничуть не огорченная вдова раздала долги, подсчитала остаток, всплакнула и взяла дело в свои руки. Постепенно дела наладились, но тут подрос сынок — единственная радость в жизни, и оказалось, что чадо целиком пошло в отца.
Три года загула юного ВанДаргмейра сильно подорвали состояние семьи, и дело пришлось поправлять выгодной женитьбой на безродной, но богатой наследнице семьи торговца.
В обществе ходили упорные слухи, что над ВанДаргмейрами тяготеет проклятие. Все мужчины рода гибли, не дожив до сорока. По мнению Леона, который внимательно изучил досье на свою пассию, дело было отнюдь не в проклятие, а в дурной крови. Сколь ни крась свинью в белый, овечкой она никогда не станет. Привлекательная внешность позволяла добиться многого, но страсть к порокам брала свое, доводя разгульную жизнь ВанДаргмейров до логичного финала.
Роалина красотой пошла в прадеда, вдобавок в ее хорошенькой голове жили практичные мысли — наследство прабабки, и свой первый роман она закрутила в шестнадцать, практически разорив на дорогих подарках годившегося ей в отцы дэршана.
После юная прелестница целиком и полностью отдалась увлекательному занятию — охоте, в которой дичью служили мужчины. Обязательно богатые, необязательно холостые.
В этом году Роалина отметила свой двадцатый день рождения, балансируя в шаге от возраста старой девы. Её мысли приняли очевидную направленность — найти не просто любовника, а мужа, упрочив положение в обществе выгодным браком. Принц на тот момент был женат, и Роалина обратила внимание на других членов императорской семьи.
Леон числился шестнадцатым в очереди на престол. Его родная тетя Арельгина была замужем за дядей нынешнего императора. Шальцгар обожал жену, своих детей у них не было, и Леон часто гостил у родственников. По высочайшему повелению его внесли в список престолонаследия, как их наследника. Сомнительная честь — решил для себя Леон, но его согласия никто и не спрашивал.
Дворец Леон не любил с детства, как ненавидел свой парадный костюм, в котором и ходить можно было с трудом. Ненавидел длинные приемы. Приторно сладкие улыбки придворных и тяжелые женские духи. Мучился, пока однажды его не подозвал к себе высокий худощавый старик в мундире и предложил увлекательную игру: подсчитать сколько в зале мужчин и женщин, сколько из них одеты в черное, а сколько — в синее и красное. После задания усложнились. Леон запоминал лица, характеристики, слушал разговоры, а потом слово в слово докладывал их своему наставнику — у юного дэршана оказалась отличная памят