– Тимур занимался спортом? – поинтересовался Кис.
– Он поддерживал себя в форме, – кратко пояснил Паша.
– И гости тоже?
– Не-а, он сюда никого не водил.
Они вышли, и Реми, обернувшись, уставился на соседствующие двери дворницкой и спортзала.
– Ты не находишь это странным?.. – Он еще не успел договорить, как Кис уже кивнул ему и задавал вопрос Паше:
– За стеной дворницкой комнаты есть еще что-то?
– Почему там должно быть еще что-то?
– Потому что спортзал площадью раз в двадцать больше, чем эта каморка!
– А-а… Так бы и спросили… Не, спортзал просто выдается из подвала и уходит в сад, вернее, под сад.
– Зачем?
– А где вы хотите, чтобы его Тимур разместил? – удивился Паша. – Тут больше места нету.
Действительно. Глупый вопрос.
Вернувшись в дом, Кис едва заметно кивнул Реми и сообщил небрежно:
– Пойду покумекаю с вашей уборщицей маленько… Она где?
– Не знаю… Ушла, должно быть, – без всякого энтузиазма ответил Паша.
– А разве она вам не докладывает, когда уходит?
– Ну… Обычно докладывает… А зачем она вам?
Но Кис уже скрылся из комнаты, оставив Реми наедине с молодыми супругами. Ему предстояло занять их, чтобы они не поволоклись вслед за Алексеем и не помешали беседовать с уборщицей.
Реми внимательно посмотрел на обоих: Паша все больше отводил глаза, тогда как Барбара не сводила с него загадочно-обещающий взгляд на протяжении всего их путешествия по дому.
– Вы говорите по-английски? – обратился француз к ней.
– Нет. И мой муж не говорит, – ответила она по-русски.
Реми подумал.
– Видео, – наконец произнес он. – Кас-сет ви-де-о.
Варвара поняла и, легонько кивнув ему – мол, следуйте за мной, – провела его в телевизионную комнату, где Реми перебрал все фильмы. Судя по этикеткам, набор был почти тот же – эротические и порнографические фильмы, боевики – все вперемешку. Исключение было сделано для Вуди Аллена и Верховена, присутствовавших здесь в качестве «серьезного» кино. И снова разрозненные номера. Он знаками дал понять Варе, что его интересуют недостающие кассеты. Варя поманила его в кабинет, где Реми нашел еще несколько кассет – первую, тридцать вторую, тридцать восьмую…
Все равно недоставало несколько. Но, собственно, зачем они Реми? Из любви к порядку разве что… У нормальных людей есть место, где хранятся видеокассеты, – полки или ящики, видеотека, одним словом. У Тимура, кажется, ее не было.
Ну и что с того? Ничего.
Глава 15
Звонок мобильного застал Киса на выходе с дачи Тимура. Ваня отчитался: среди нескольких статей, явно или не явно рекламировавших марку Версаче, была одна, которую он счел наиболее интересной: она была подписана Александрой Касьяновой.
«Изысканный и капризный, с ощутимым привкусом роскоши, всего того, что называют словом «люкс», стиль Версаче завораживает и притягивает. Версаче любят не за качество – кто из уважающих себя кутюрье не предложит вам превосходного качества? – его любят за ту линию в одежде, за ту маленькую деталь, за то колдовское сочетание формы, фактуры и цвета, которое делает облик человека неповторимо-индивидуальным, которое делает его единственным…» – зачитал Ваня по телефону отрывок.
– Я сделал ксерокс с нее, – сообщил он. – С других делать?
– Думаю, что ты нашел именно то, что нам нужно, – медленно проговорил Кис. – Другие вряд ли понадобятся…
По дороге домой Кис спросил Реми, что он думает о Версаче.
– Я? – удивился тот. – Я о нем ничего не думаю. Он мне не по карману.
– Ну а был бы по карману?
– Я предпочитаю одеваться у кого-нибудь из французов… Тед Лапидус, Даниель Хештер, Хьюго Босс… Что-нибудь поспокойней. У Версаче слишком кричащий стиль… У нас в Париже его не очень жалуют.
– А вот Александра написала о нем статью, в которой хвалит его за «колдовское» сочетание цвета и формы.
– Вот как? Впрочем, о вкусах не спорят.
– Вряд ли это вопрос вкуса… Думаю, статья заказная.
– Я думал, что Александра – независимая журналистка.
– Когда хорошо платят – все зависимые.
– Что ж ей, по-твоему, Версаче платил?
– Бог с тобой, конечно, нет. У нас кто-то в него деньги вкладывал, раскручивал марку. И судя по тому, как раскручивал, деньги были большие. Очень большие.
– Статья недавняя?
– Давняя. Пару месяцев спустя после его убийства.
– И ты думаешь, что это Андрей заказал?
– Если допустить, что мы на верном пути и Андрей Зубков участвовал в продвижении Версаче на русском рынке – то тогда и Александра вписывается в картину. Она его давешняя подружка, репутация у нее как у журналистки отменная, статья, подписанная ею, должна была прозвучать мощно – это примерно то, что ему нужно было… Он ей, полагаю, заплатил хорошие деньги – она ему и услужила.
– Кис, а что мы, собственно, во всем этом ищем?
– Сам не знаю. Не нравится мне, что Зубков нам наврал. Не нравится, что реклама на одежду Версаче была втиснута каким-то обходным способом – в рекламные ролики других фирм, которые выложили немалые денежки агентству за свою рекламу и заодно – не ведая того – за Версаче. Я только не понимаю: зачем надо было морочить себе голову и устраивать этот акробатический трюк с рекламой на Версаче, а не просто прикарманить деньги за нее?
– А объем продаж? Им же надо было как-то отчитаться перед заказчиком! Если объем продаж не возрастает, то заказчик начинает беспокоиться, начинает вникать: а ну, покажите-ка мне рекламу, да как она сделана, да отчего не работает, не производит эффекта и не приносит прибыли? А так – реклама, хоть и завуалированная, проходит, доходы фирмы-заказчика растут, и никто не интересуется, какая такая реклама умножает их доходы – лишь бы умножала…
– Вот я и говорю: Андрей с Тимуром аферы проворачивал, а нам что сказал? Что едва знаком! Припрем Андрея к стенке, посмотрим, что он расскажет. Да и вообще в этой истории странно все. Надо заметить, что девушки положили удачное начало со всеми своими выдумками. Мы завязли до зубов в странностях и продолжаем успешно в них барахтаться! Евдокия, слышишь, уборщица, сильно удивилась, когда я сказал ей, что Варя, по моим сведениям, – домработница. «Что вы, Варвара скорее домоправительница здесь. А домработница – это я… Она просто скромная, Варя, при посторонних умеет себя вести, свое место знает. Вот кто-то и решил, что она домработница. А так – она у нас тут главная. Вместе с мужем. У них, конечно, своя работа есть – Варя вещами и покупками ведает, Паша делает по хозяйству кое-какую работу – мужскую, что называется. Что надо – починит, кусты пострижет, пьяного гостя вынесет…» Ну, не странно ли? Что ты на это скажешь?
– «Скромная»?! Я бы скорее сказал, что она была любовницей Тимура – уж больно глаза распутные, – да только слабо представляю себе, как это при муже они устроились? Да и муж ли он?
– Евдокия подтвердила, что муж. Кто его знает, может, Тимур его просто купил?
– Я видел такой фильм… Там один богач покупает жену у ее мужа… Но это же кино? В жизни разве так бывает?
– Эх, друг мой француз, у нас еще не то бывает!
На этой философской ноте они подъехали к дому Андрея Зубкова.
Кис решил не звонить и глянуть, как выглядит шоколадная квартира и ее обитатель, когда являются незваные гости.
Однако в этой квартире гостей ждали. Но только не Киса с Реми.
Растерянный Андрей по-женски вытирал руки о фартук, по квартире носились вкусные запахи, стол, в центре которого царила бутылка белого бордо, был сервирован на двоих. Намечался ужин при свечах…
Реми был смущен их с Кисом бесцеремонным, без предварительного звонка вторжением. Кис подмигнул: ничего, мол, подумаешь, работа у нас с тобой такая, – и заверил хозяина, что они совсем ненадолго.
– Только ответьте мне на вопрос, почему вы сказали нам неправду, и мы сразу уйдем, – ласково обратился он к Андрею.
– Что значит – «неправду»? – Андрей неохотно присел на боковой валик шоколадного дивана.
– Ваша фирма занимается среди прочего «от кутюр», как вы нам сказали. И, полагаю, ваш основной протеже – это Версаче, правильно?
– Ну, положим.
– Положим, положим. Вы договорились с Тимуром, что он вставит в различные рекламные ролики, заказанные другими фирмами, актеров, одетых в вещи от Версаче.
– Я не…
– Погодите! Это был не вопрос, это было утверждение. Вы получили от фирмы, раскручивающей у нас Версаче, деньги на рекламу, но эти деньги вы не заплатили агентству «Феникс», а поделили на двоих с директором «Феникса» – с Тимуром.
– Как вы смеете…
– Доказать это будет совсем не трудно. Есть видеоролики, – а контракта с «Фениксом» нет… И денег, которые предназначались на рекламу, – тоже нет. Это не понравится вашему клиенту!.. Впрочем, я ошибся: вы поделили деньги не на двоих, а на троих: кто-то в вашей фирме должен был вас прикрыть и провести для клиента несуществующую рекламу как сделанную…
– Что вам от меня нужно? – сдался Андрей.
– Правду. Вы скрыли, что Тимур был вашим преподавателем по марксистско-ленинской философии на журфаке. Вы скрыли, что Александра, как и вы, знакома с ним с 95-го года. Зачем?
– Мой принцип – как можно меньше информации. Я не скрыл именно о Тимуре и не с какой-то определенной целью – я скрываю все и всегда: чем меньше обо мне знают, тем лучше.
– И об Александре?
– Этот принцип распространяется и на моих друзей.
– Кто заказывал Александре статью о Версаче?
– Какую?
– Андрей, не стоит…
– Я имею в виду… Я заказывал.
– Хорошо ей заплатили?
– Хорошо. Александра – независимая журналистка, репутацией своей дорожит, и уговорить ее было не просто.
– Но удалось, – закончил за него Кис. – Значит, с Тимуром они были прекрасно знакомы. И – встречались время от времени?
– Почем мне…
– Андрей! Ну, полно! У вас, здесь, к примеру. Встречались?
– Да, – неохотно признал тот. – Мы отмечали публикацию статьи… Она очень подняла количество контрактов на марку Версаче. После того, как его убили, все будто сочли, что марка перестанет существовать, – его вдруг перестали покупать, начали перекидываться на другие имена… А фирма есть! Фирма существует, и марка существует! Ничего не изменилось! И нам было совершенно необходимо поддержать престиж марки.