«Интересно, чья это идея - взять псевдонимы, соответствующие именам персонажей пьесы? - подумала Ева, уже сидя в машине. - Как будто не существует ролей, а каждый играет сам себя?»
Доктор Адамов выпил лекарство и уснул. Звонок сыщика разбудил его.
- Мне необходимо поговорить с вашей дочерью, - сказал Смирнов. - Когда это будет удобно?
Лев Назарович спросонья не сообразил, о чем идет речь. Боль в груди, утихшая во время сна, возобновилась. Она была не острой, а ноющей.
- Что? - спросил хирург, прижимая руку к сердцу.
- Могу я поговорить с Асей?
- Зачем? - всполошился Адамов. - Не втягивайте в расследование ребенка! Ася эмоциональная, впечатлительная девочка, у нее слабое здоровье. Я не позволю вам нервировать ее!
- Я буду осторожен, - настаивал на своем сыщик. - Просто задам ей несколько вопросов.
- Задайте их мне, если уж вы не можете без этого обойтись! Я знаю все, что касается моей дочери!
- Вы не волнуйтесь, Лев Назарович…
- Оставьте Асю в покое! - перебил Адамов. - Ребенок здесь ни при чем!
- Какой же она ребенок? Ей четырнадцать лет! - не сдавался Всеслав.
Они препирались минут десять, после чего сыщик решил уступить. «Ладно, - подумал он. - Узнаю, в какую школу ходит девочка, побеседую с ней по дороге».
- А с вашей женой можно поговорить?
- С Кристиной? Сколько угодно.
Адамов прислушивался к растекающейся в груди боли, слова Смирнова доходили до него как бы издалека. Может, все же обратиться к кардиологам?
Перспектива самому оказаться в руках эскулапов отчего-то его не радовала. Черт с ним, само пройдет! Боли явно невротического характера, они - следствие переживаемого им стресса. Уладятся неприятности, уйдет и болезнь.
Адамов тяжело вздохнул, закрыл глаза. Боже, до чего он дошел! Посторонние люди, следователи, сыщики, копаются в его личной жизни, вытаскивают на свет божий интимные подробности, сплетни, слухи, обсуждают их с другими. Мог ли он подумать?!
Пока доктор стонал и ворочался на своей кровати, господин Смирнов ехал в клинику пластической хирургии. Не мешало бы выяснить, чьи голоса он слышал ночью, прячась в подсобке. Скорее всего, это были дежурные сестрички.
Главный врач охотно пришел ему на помощь и сообщил фамилии всех сотрудниц, остававшихся на ночь, - их было четверо: докторша, две медсестры и санитарка.
- Ночью у нас было происшествие, - доверительно поведал он Всеславу. - Девушки запуганы, боятся собственной тени. Им показалось, что по коридору бродит маньяк! Хорошо, хоть крик не подняли, не разбудили пациентов!
- Вы обыскали помещение? - невинно поинтересовался сыщик.
- Конечно! Только никого не нашли, кроме несчастного полудохлого котенка. Медсестра Терехина подобрала его на улице и тайком притащила сюда. У нас это строжайше запрещено! Она жалостливая, видите ли! Решила спасти умирающее от голода и холода животное. Но домой почему-то не понесла, а спрятала котенка в одной из кладовок. Он так ослабел, что даже мяукать не мог, вот все и проморгали. Безобразие! Посреди ночи девицы заскучали, отправились поглядеть, жив их подопечный или нет, что-то треснуло, стукнуло… ну и паника обеспечена. Такой переполох устроили, мама родная! Убийца им померещился!
Смирнову все стало ясно. Именно голоса Терехиной и второй дежурной сестры он слышал, когда девушки пытались открыть замок.
- Могу я побеседовать с ними? - спросил он господина Семенова.
- Ради бога! А вы что, полагаете, в коридоре действительно кто-то прятался?
От такого предположения гладкое, полное лицо и несколько подбородков главврача покрылись красными пятнами.
- Все возможно.
- Допросите как следует этих вертихвосток! - рассвирепел Семенов. - Развели тут бардак! Я им покажу!
Поскольку злиться больше было не на кого, все негодование он излил в адрес дежурных сестер. Сыщик не вмешивался. Когда поток угроз и ругани иссяк, главный врач объяснил, что поговорить с нерадивыми сотрудницами раньше завтрашнего дня не удастся, они отсыпаются после ночи.
Еще полчаса Семенов жаловался на дичайшие слухи, которые гуляют по клинике и обрастают жуткими подробностями, как снежный ком.
- Одни болтают, что среди нас завелся маньяк, - прошептал он, оглядываясь на дверь. - А другие… мне даже повторять неловко… выдумали, будто Садыкову зарезала Кристина Адамова! Из ревности! И что она перережет всех, кто строит глазки ее мужу!
Во взгляде главврача мелькал неподдельный ужас, его пухлые руки дрожали.
- Моя секретарша Майя чуть ли не личную охрану себе требует, - продолжал он. - Боится ходить на работу. Якобы следующей маньяк собирается убить ее! Вы слышали где-нибудь подобный бред?!
Смирнов с трудом сохранял невозмутимое выражение лица. Майя Орлова и тетя Поля его не подвели! Слухи расползлись быстрее, чем он рассчитывал. Посмотрим, что это даст.
Из клиники сыщик позвонил жене Адамова и договорился о встрече. У него теперь есть отличный предлог для разговора - сплетни. Кристину подозревают в убийстве! А это уже не шутки.
Госпожа Адамова согласилась прийти в кафе «Волна» на набережной. Раз надо… Через час она будет ждать Всеслава у входа.
Он позвонил домой, Еве, но к телефону никто не подошел. Значит, бродит по магазинам или ушла на занятия. Что ж, пусть развеется. Приобретение пары модных платьев, туфель, сумочки и прочих весенних обновок рассеет мрачные фантазии.
Сыщик поехал к месту встречи. Он предпочитал беседовать с дамами в слегка романтической обстановке. Кафе «Волна» было оборудовано под кают-компанию старинного парусного судна - с картинами морских баталий на стенах и привинченными к столам медными светильниками. Кухня отличалась изобилием рыбных блюд.
Смирнов проторчал минут сорок в автомобильной пробке, а когда добрался, Кристина уже стояла у входа, опершись на ограждение в виде толстенной якорной цепи.
- Госпожа Адамова? - на всякий случай спросил он.
Жена хирурга кивнула, выразительно посмотрела на изящные золотые часики.
- Я смогу уделить вам не более часа. Муж приболел, не хочу надолго оставлять его одного.
- Лев Назарович? Что с ним? - удивился Всеслав.
- Сердце.
Они вошли в тепло ярко освещенного зала, заняли угловой столик. В круглые окна виднелись мутные воды реки с плывущими по ней кусками льда.
- Здесь мило, - сказала Кристина, оглядываясь.
Она чувствовала себя скованно. Смирнов же, напротив, с любопытством наблюдал за супругой доктора. Адамова оказалась рослой, стройной блондинкой с высокой грудью и красивыми чертами лица. Она была одета в брюки и элегантный трикотажный жакет кирпичного цвета. Отсутствие макияжа, мешки под глазами, небрежная прическа говорили о том, что Кристину гнетет беспокойство и она забросила себя, свой внешний вид. Всего несколько дополнительных штрихов придали бы ей блеска и шарма, но она о них не позаботилась.
- Семейные неприятности? - спросил сыщик.
Жена Адамова скривилась.
- Вы называете это неприятностями? На Леву могут повесить убийство! Он не в состоянии оперировать, вынужден взять отпуск, заболел на этой почве. Мне сегодня позвонили из клиники - поговаривают, что, может быть, не он, а я зарезала несчастную девочку. Вы представляете? Муж выпил лекарство и лежит, он еще не знает…
Официантка в матроске подошла к их столику принять заказ, и Кристина замолчала.
- Что вы будете? - спросил Всеслав. - Рекомендую попробовать жареную форель. Здесь ее готовят превосходно.
- Я ничего не хочу! - наотрез отказалась Адамова.
Сыщик все же заказал ей коктейль, а себе пива и копченого угря.
- Какие у вас отношения с мужем? - спросил он, когда официантка отошла.
- Обыкновенные. Как после четырех лет брака. У меня проблемы с Асей, дочерью Левы от первой жены. Не могу найти с ней общего языка.
- Ссоритесь?
- Иногда. Адамова это напрягает, я думаю. Он хотел, чтобы я заменила девочке мать, но… у меня не получилось.
- Вы его ревнуете к другим женщинам?
Кристина опустила глаза.
- Если я скажу, что нет, вы поверите? Ревную. Я от всего отказалась ради Левы - от карьеры, от каких-то своих интересов, от общества. Превратилась в домоседку, клушу! А он продолжает жить, как жил: оперирует, принимает восхищение коллег и пациенток, ухаживает за молодыми девушками. Ему завидуют, а обо мне все забыли. Вот такие у нас отношения - я люблю его, а он любит себя. Понимаете, это не та ревность, на которую вы намекаете. Если я и ревную Адамова, то скорее к нему самому.
Смирнов удивленно поднял брови.
Официантка принесла заказ, и Кристина сделала паузу, попробовала коктейль.
- Сначала я ревновала его к первой жене, Елене, - призналась она, краснея. - А теперь думаю, что зря. Он никого не любил, ни ее, ни меня, ни… Садыкову. Не знаю, что там у них было - интимная связь или простой флирт, но не любовь. Это точно.
- А отчего умерла мать Аси?
Кристина молчала, болтая соломинкой в стакане с коктейлем.
- Трудно сказать. От болезни, наверное. А почему вы меня спрашиваете?
- Я всех спрашиваю, - уклончиво ответил сыщик. - Работа такая.
- Мы поженились через четыре года после того, как Лева овдовел. Я полагала, ему слишком тяжело вспоминать об этом, и не спрашивала. Потом как-то вскользь зашла речь о смерти Елены… реакция мужа была ужасной. Я поняла, что сделала ошибку и лучше ее не повторять.
- Мог Адамов убить?
Кристина подняла на Всеслава покрасневшие то ли от слез, то ли от бессонницы глаза.
- Любой человек в определенных обстоятельствах способен на убийство, - очень трезво, размеренно произнесла она. - Но Леве было незачем убивать Садыкову! Тем более вырезать у нее сердце. Эта дикость не укладывается ни в какие рамки. Поверьте, у врача есть множество способов лишить человека жизни, причем не таких кровавых. Адамов эгоист, себялюбец, но он не сумасшедший!
- Вы не замечали у него каких-нибудь странностей, психических отклонений?