Запутавшись, Всеслав возвращался к исходной мысли. Зачем похитили Еву? Чего от него теперь будут требовать? Ясно, что не денег. Информацию? Какую? О чем? Он сам блуждает впотьмах, как слепец без поводыря.
Впрочем, ему до сих пор никто не звонил и ничего не сообщал. Похититель затаился, он выжидал. Нельзя же считать шантажом тот немой звонок? Звонить и молчать - не самый лучший способ достичь цели.
Так или иначе, поразмыслив над находкой Игоря Бокова, над «исповедью» хирурга Адамова и прочими фактами, Смирнов решил съездить в Горелово и более обстоятельно поговорить с мужем убитой женщины.
Неведение относительно Евы, ее нынешнего местопребывания, состояния и дальнейшей судьбы подстегивало сыщика к импульсивным, возможно, неоправданным действиям. Когда нет четкого плана, надо делать то, что приходит в голову.
И Всеслав отправился в маленький подмосковный поселок, где нежданно-негаданно рассталась с жизнью Раиса Крюкова. Трястись в переполненной электричке не хотелось, а машина по мартовской распутице может застрять на полпути. Бегай потом за трактором, вытаскивай! Все же сыщик рискнул.
Дорога, свернувшая с шоссе на Горелово, была плохой. Приходилось объезжать глубокие колеи, полные талой воды и снежного крошева. Это мешало думать. Чудом не влетев в очередную дорожную яму, Смирнов выругался. Должно быть, от очередной встряски ему пришла на ум свежая мысль: убийство Константина Марченко тоже входит в перечень обстоятельств, связанных с исчезновением Евы. Она приняла гибель актера слишком близко к сердцу.
Всеслав остановил машину, вышел в холодную сырость весеннего леса - повсюду между голых черных стволов лежал пластами снег. Только по бокам дороги кое-где виднелись промоины. Сама грязная, разъезженная лента грунтовки плавно изгибалась, ныряла в сумрачную чащу. Еще пара километров, и появится асфальт, первые деревянные домики поселка.
Сыщик закурил. «Как Еву выманили из дома? - подумал он, с наслаждением затягиваясь. - Позвонили? Заранее договорились о встрече? Что-то пообещали? Почему она пошла? И куда отправилась?»
Ева должна была знать человека, который либо позвонил ей, либо каким-то другим способом заставил ее выйти из дома. Иначе она бы никуда не пошла. А как все происходило потом? Ее могли затолкать в машину, как только она вышла во двор, и увезти. Днем это сопряжено с определенным риском - кто-то гулял с ребенком, кто-то с собакой, какая-нибудь пенсионерка шла в магазин, дети возвращались из школы, могли увидеть. Конечно же, выбрали вечернее время. Или все должно было произойти в другом месте, скрытом от посторонних глаз.
Смирнов осторожно расспросил соседей, особенно с первого этажа, к сожалению, никто из них ничего не видел. Машины подъезжали, а кто в них садился? Бог знает!
- Ладно, пора ехать, - рассердился он на себя, бросил окурок в грязь и сел за руль. - Гадаю на кофейной гуще, как сентиментальная барышня! А Ева ждет от меня помощи.
Через десять минут он добрался до асфальта и вздохнул с облегчением. Лес поредел, вдалеке показались покрытые снегом огороды, теряющиеся в сумраке очертания домов. Заблудиться было негде, и скоро Всеслав притормозил у огороженной добротным забором усадьбы местного фармацевтического магната Николая Крюкова.
Вокруг стояла настороженная, недобрая тишина.
Глава 19
Кристина вошла в квартиру, пропахшую лекарствами. Раньше это были микстуры от кашля, мед с травами, которые Анфиса заваривала для Аси; теперь прибавились запахи валерьянки и сердечных капель. В темноте холла таилась угроза. Кристина ощутила ее интуитивно и потянулась к выключателю. Он щелкнул, но свет не загорелся.
- Лампочка сдохла, - с придыханием произнесла Ася.
- Что ты здесь делаешь?
- Я чудовище во мраке-е! - провыла Ася, оставаясь невидимой.
Кристина напряженно всматривалась в темноту, но падчерицы не видела.
- Кончай дурачиться, - неуверенно произнесла Адамова. - Отец дома?
- Все ушли… остались только мы с тобой!
Глаза Кристины привыкали к темноте. Она уже различала силуэты кресел с высокими спинками, дивана. Наверное, Ася сидит, поэтому ее не видно. Странная девочка…
- Ася, пойди включи свет в гостиной, - сказала Кристина. - Я хочу раздеться.
Где-то на дне ее сумочки валялись спички, как раз на такой случай. Но, как назло, они не попадались под руку. Косметичка, кошелек, мобильник, блокнот… какие-то конфеты, упаковка жвачки… черт! Где же коробок? Вот наконец-то!
В темноте чиркнула спичка, на миг выхватила из темноты искаженное до неузнаваемости лицо Аси. Кристина дрогнула, сделала шаг назад. Ей показалось или в руках девочки блеснул нож?
Спичка погасла, вернее, Кристина выронила ее, когда пламя коснулось пальцев.
- Ася! - крикнула она, преодолевая страх. - С тобой все в порядке?
- Убийца! Изменщица! - прошипела падчерица, и в темноте раздались шорохи. Видимо, она встала с кресла. - Это тебя следовало бы зарезать!
- Ася, что с тобой?! - завопила Кристина, чиркая по коробку следующей спичкой.
- У тебя есть любовник, обманщица! Ты изменяешь папе. Будь он настоящим мужчиной, давно бы расправился с тобой. Теперь понятно, где ты бродишь по ночам! Но я не такая мягкотелая, как хирург Адамов… от меня не уйдешь!
Кристина не нашлась, что ответить. Во всей квартире не было света, и в холле царил полнейший мрак. Спичка вспыхнула и погасла. Кристину охватил ужас. Она не видела Асю, только очертания мебели, какое-то мелькание. Выскочить назад, на лестничную площадку? Это могло ее спасти. Но прежде придется повернуться к девчонке спиной, а у нее нож! Что, если… «Нет, замок захлопнулся, - подумала Кристина. - Пока я буду его открывать, Ася угадает мои намерения. Кто знает, чего от нее ждать?»
- Ася… - севшим от страха голосом произнесла мачеха. - Успокойся, прошу тебя. Я не изменяла твоему папе. Ты ошибаешься!
Злорадный смех, от которого у Кристины кровь застыла в жилах, был ей ответом. Она попыталась зажечь новую спичку. Руки дрожали, по спине тек холодный пот. К счастью, спичка загорелась, и в ее желтом свете женщина увидела нож в руке Аси.
- Вот ты и призналась, - прошептала девочка, приближаясь. - Конечно, ты не изменяла папе в ту ночь, ты бы просто не успела. Потому что была в клинике и убила медсестру. Ревность, да? Наверное, та девушка нравилась хирургу Адамову больше, чем ты! Ты взяла папин костюм, переоделась… ты все решила свалить на него.
- Какой костюм? Что ты болтаешь?!
Кристина, дрожа, отступала назад, пока не уперлась спиной в дверь. Спичка погасла.
- Разве не ты вышивала на кармашках папиных хирургических костюмов буквы Л и А? Ну, сознавайся! Я ведь не раз видела, как ты это делаешь. Что тебе стоило припрятать один костюм для своих черных делишек? Отец их не считает, и ты это отлично знаешь. Он не заметил пропажи. Ты обманула всех, но не меня.
- При чем здесь буквы?
Кристина говорила что попало, понимая, что молчать нельзя. Пока Ася ведет разговор, она не набросится с ножом.
- Буквы на костюме, залитом кровью, - зло произнесла девочка. - Это папин костюм, но надела его ты! Чтобы убить! Я не позволю тебе сделать меня сиротой! Жизнь за жизнь, Кристина. Исповедуйся, пока я не перерезала тебе горло, а то Бог накажет. Кайся! Проси прощения у загубленных душ.
Глаза Кристины привыкли к темноте - или у нее от ужаса открылось «кошачье зрение», как открывается у людей второе дыхание в критические моменты, но она ясно увидела занесенный над нею нож. Грудь сдавило, язык присох к небу, а губы одеревенели. Жена Адамова не смогла выдавить ни слова.
Ася взмахнула ножом, прошипела ей в лицо:
- Ну же! А то попадешь прямиком в пекло!
В это время кто-то подошел к входной двери, открыл ее. Кристина, потеряв опору, без звука осела на пол, прямо под ноги Адамову. Что-то грохнуло, зазвенело, и в гостиной зажегся свет. Он широкой полосой падал в холл.
- Почему дверь закрыта только на один замок? - ворчливо спросил Лев Назарович. - На площадке нет света, в квартире то же самое. Что за темень? Кто здесь? Ты, Кристина?
- Л-ле-ва… - прохрипела она, заваливаясь на бок.
- Что происходит? - Адамов наткнулся на Кристину, ахнул. - Тебе плохо?
Она хотела сказать, что лампочка перегорела, но у нее ничего не получилось. Лев Назарович наклонился, приподнял ее, подтащил к дивану, а сам щелкнул выключателем, чертыхнулся.
- Есть кто-нибудь дома? Ася, принеси лампу!
Девочка, по виду насмерть перепуганная, выглянула из гостиной.
- Я боюсь…
- Да что тут стряслось?
Доктор метнулся в гостиную, притащил настольную лампу, зажег. Кристина в полуобморочном состоянии сидела, привалившись к дивану, рядом валялся огромный кухонный нож. Адамов побледнел.
- Она хотела меня зарезать! - взвизгнула Ася. - Она убийца, папа! Убийца! Хорошо, что ты пришел. Где ты был?
- Замолчи! Тише! - Доктор оглянулся на дверь. - Соседи услышат. Я ходил в аптеку. Вы что, с ума посходили?
Он наклонился, поднял с пола нож.
- Кристина хотела меня убить, - скулила Ася. - Она замахнулась ножом! Я еле успела убежать.
- Не верь ей! - простонала Кристина, пытаясь приподняться.
- Она убила ту медсестру и все хотела свалить на тебя. А теперь все свалит на меня. Я ее боюсь! Боюсь! Не слушай ее, папа. Она никогда меня не любила. И тебя она не любит! Она изменяет тебе, уходит куда-то по ночам. А ты ничего не подозреваешь!
Адамов растерянно переводил взгляд с жены на дочь.
- Кристина! Это правда?
- Боже мой, Лева… твою дочь необходимо показать психиатру как можно скорее!
- Она все врет, врет! - вопила Ася. - Она украла твой костюм!
Разборки в доме Адамовых продолжались целый час и ни к чему не привели. Кристина твердила свое, Ася - свое. Доктор тяжело дышал, держался за сердце. Наконец Ася раскашлялась: у нее начался приступ астмы на нервной почве. Она схватила ингалятор и закрылась в своей комнате. Послышались странные звуки.