Странник подождал, пока звук не растворился в сумерках, и взглянул на девушку, обратившую-таки внимание на присутствие патруля и испуганно молчавшую.
— Мы у тебя дома? — спросила она. Здесь было так темно, что Пайк не видел выражения ее лица, но, кажется, она начала приходить в себя. — Я устала и хочу витаминов. У тебя они есть?
— Наверху, — буркнул Пайк и повел ее по ступенькам, пытаясь припомнить номер квартиры, мельком виденный им на карточке Миранды, но полной уверенности в силе своей памяти у него не было.
Впрочем, жили здесь от силы в одной-двух квартирах, и заглянуть в каждую не составляло труда.
— Жди меня здесь и молчи, — прошептал путешественник Ирине и толкнул первую же дверь на втором этаже, откуда ему послышались голоса. Слабого света из тусклой лампочки под потолком едва хватало, чтобы рассеять тьму, но Пайку его было достаточно, чтобы рассмотреть парочку, барахтавшуюся на продавленном диване. Хозяева не обратили никакого внимания на посетителя, зато он сразу сообразил, что попал по адресу. Оранжевая майка, присвоенная Мирандой вместе с трусами и телом, мелькала под полосатой спиной загнанно сопевшего пациента.
— Заходи, Ирина-Мойра! — умышленно громко сказал Пайк, приближаясь к лежбищу и напрягая мускулы. Он был готов к схватке.
Миранда оттолкнула навалившегося на нее мужика и вперила в гостей мутный взор. Спустя мгновение он прояснился, и ее рука метнулась к халату, валявшемуся на стуле, но не дотянулась. Зато посетитель сделал это вполне успешно.
— Да слезь же, Мастер тебя побери! — завопила сестра, извиваясь словно змея, и смогла наконец сбросить с себя ошалевшего я насильника. Решив не рисковать понапрасну, Пайк левой, мощной рукой заехал тому в ухо, отчего он перевалился через спинку дивана и затих в темном углу комнаты. Страннику вдруг показалось, что он уже где-то видел эту лысую голову, но он решил отложить разборки с ним до более благоприятного момента. Миранда вскочила и кинулась к двери, но тут на помощи Пайку пришла Ирина, загородившая проход и сдавившая сестру в своих мощных объятиях.
— Спасибо, дорогая, — сказал Пайк, подошел к Миранде и, стараясь ни о чем не думать, резким крутящим движением отвинтил ей голову. Мойра, теперь уже больше напоминавшая своими ухватками Ирину, разжала руки, и обмякшая плоть мешком упала на пол.
— Поосторожнее с ним, любимая, это ведь твое собственное тело, — пожурил ее путешественник, держа голову Миранды, с ненавистью глядевшей на него, на вытянутой руке, за волосы. Та неожиданно открыла чувственный рот и заверещала на одной, крайне резкой и визгливой ноте. Пайк сунул ей в зубы подол халата и накрыл им голову, едва не лишившись пальцев, при этом на пол выпал миниатюрный пистолет с прозрачной ручкой, наполненной какой-то жидкостью. Из-под халата раздалось свирепое шипение. Странник положил голову на подоконник и взглянул на ухажера Миранды, в этот момент как раз привставшего на колени и старавшегося очухаться.
Пайк поднял оружие и сунул его в карман штанов.
— Это мое? — не веря, поинтересовалась Ирина, с трудом нагнулась и погладила ладонью черную восьмерку. — Да, я помню, что это было моим, когда я сюда попала. Пайк, помоги мне.
— Вот те раз! — сказал вдруг выбравшийся из-за дивана Клаус. — Ну у тебя и рука, Спиро. Ты что, не узнал меня? Мог бы вежливо попросить, и я бы отдал тебе девку без разговоров.
Он ухмылялся и потирал ухо, не выказывая ни малейшей враждебности.
— Извини, Клаус, не до того было, — осклабился Пайк. — Я не был уверен, что ты захочешь прервать свои дела.
— Да уж, сучка что надо. Я еще тогда на нее глаз положил, в больнице. А ты, конечно, тоже захотел и явился?
— Не совсем так.
Лысый, кряхтя, перебрался на диван и с любопытством уставился на Ирину. Ничего не замечая вокруг, она рассматривала оранжевую майку.
— А где мои трусы? — спросила она, обводя глазами комнату, увидела их висящими на спинке стула и обрадовалась, словно ей дали витаминку. Она буквально сияла, и странник понял, что наконец-то встретился со своей симпатичной, умной и ловкой Ириной, которой ужасно не хватало ему последние месяцы. Она схватила недостающий элемент одежды, разгладила его и напялила на стройные ноги безголового тела.
— Зачем это вы Миранду разобрали? — удивился Клаус. — Такая была классная подруга, а теперь что? Кусок мяса.
В ответ на его слова с подоконника донеслась невнятная, но крепкая ругань и хриплые вопли. Путешественник погладил Ирину по голове.
— Ты готова? — участливо спросил он. Она молча кивнула и повернулась к нему спиной, выпрямившись на коленях и гордо подняв голову. Пайк глубоко вздохнул и обхватил ее обеими руками, мысленно сосчитал до трех и резким крутящим рывком отделил голову от массивного туловища.
— Да ты просто Мастер, — восхитился Клаус.
— Твоя школа, приятель, — скромно заметил путешественник. Он был рад, что успел попрактиковаться в расчленении и сборке тел, иначе у него могли бы возникнуть серьезные психологические проблемы.
Пайк тщательно расправил тело Ирины и поднес к обрубку шеи голову, заглядывая ей в смеющиеся глаза. Кажется, голова ощутимо притягивалась к телу.
— Скорее же, любимый! — нетерпеливо воскликнула она, и странник дрожащими руками совместил неровные "срезы", украшенные посередине едва заметно торчащими косточками позвонков. Ободок контакта вокруг шеи вспыхнул оранжевым светом, сияющими волнистыми кольцами промчался вверх и вниз вдоль тела, на секунду ослепив Пайка, который вдруг осознал, что держит в руках пустоту.
— Великий Мастер, — ошеломленно пробормотал Клаус. — Она сгорела!
Не веря глазам, путешественник несколько секунд рассматривал свои ладони, только что державшие голову девушки, затем медленно повернулся и бессильно упал лицом на диван. Настолько отвратительно Пайк давно себя не чувствовал — ему казалось, что еще немного, и он действительно сойдет с ума и будет верещать долго и непрерывно, давая выход смертельной тоске, почти совсем как Миранда.
— Я слышал о таком, — сказал вдруг лысый, — но сам никогда не видел. Говорят, так бывает, если тебя соберут в изначальном виде, то есть когда все принадлежит тебе — тело и все конечности.
— Ты думаешь, она жива? — спросил Пайк.
— Ну… кто может знать? — осторожно ответил Клаус. — Почему бы и нет? Только где она теперь, вот в чем вопрос. Может, угодила на фабрику и Мастер ее разбирает.
У Пайка словно камень свалился с души.
— Спасибо, приятель, — рассмеялся он и бодро вскочил на ноги. — Ты не мог бы проводить меня в клинику? Видишь ли, мне нужно найти мою руку.
— И где ты ее найдешь?
— А вот я сейчас у этой девки спрошу.
Пайк бросил голову Миранды на диван и размотал халат, держа руки подальше от ее зубов.
— Сумасшедший псих! — заверещала та, брызгая слюной, едва странник вынул кляп у нее изо рта. Ее потемневшие от злобы глаза бешено буравили Пайка, невольно вздрогнувшего от почти материального потока ненависти, хлынувшего на него. — Тебя не просто разберут на части. Когда Мастер узнает про это, он уничтожит тебя без следа, так и знай!
— И как же он узнает? Уж не ты ли ему расскажешь?
Миранда настолько удивилась, что замолчала и скосила глаза на Клауса. Если бы у нее имелась хотя бы одна рука, странник был уверен, что она покрутила бы пальцем у своего виска.
— Мастер все знает и видит, Спиро, — сочувственно произнес лысый.
Пайк невольно повернулся к темному экрану на стене, в настоящее время безмолвному. Но кто знает, какие устройства за ним скрываются? Возможно, изображение этой комнаты передается сейчас в какой-то неведомый центр управления, и там решают, что делать с тем, кто поднял руку на сотрудника клиники.
— Его нельзя разбить, если ты об этом подумал, — сказал Клаус. — Ты слишком мало знаешь, дружище, а взялся вершить суд. У тебя не было никакого права разбирать Миранду.
— Хорошо, пусть я отпетый преступник, — неожиданно легко согласился путешественник. — Тогда за такую малость, как шантаж, мне уже ничего не будет.
Он вынул из кармана пистолет и ткнул дулом в ухо Миранде, и как ни была она взбешена, все же смертельно побледнела и выпучила глаза.
— Остановись! — взвизгнула она. — Здесь слишком большая доза, чтобы впрыскивать ее прямо в мозг!
— Почему бы и нет? — равнодушно молвил Пайк. — Мне так или иначе грозит смерть. Почему, собственно, я не могу и тебя с собой прихватить? Но если скажешь, куда вы дели мою руку, я, так и быть, тебя не трону.
— Она уже на фабрике, придурок! — вскричала Миранда.
Ее высокий чистый лоб покрылся капельками пота, пышные волосы взмокли, чего странник здесь ни разу ни у кого не видел.
— Как туда попасть?
— Никак. Ворота находятся в задней стене склада, но ты в них не пройдешь. Да разве найдется такой сумасшедший, что по доброй воле зайдет на фабрику?
Пайк стянул с толстого тела полосатые штаны и затолкал ей в рот изрядный кусок ткани, затем надел изжеванный белый халат и молча направился к двери, но возле выхода остановился и спросил, обращаясь к лысому:
— Ты идешь или нет?
— Извини, Спиро, но жизнь мне дороже, — холодно ответил тот, — идти куда-то ночью — это чистое самоубийство. Тебе, конечно, легко туда собираться, ты в форме брата, а я?
— В прошлый раз ты думал иначе.
— Ты сам убедился, что ошибся, когда складывал меня. Кстати, очень неудачно.
Странник поднял руку и выстрелил ему в грудь. Неуловимо быстрая капля неизвестного вещества с сухим щелчком вырвалась из короткого дула и проникла в тело Клауса. Тот недоуменно застыл и медленно завалился на бок.
— Прости, дружище, но я не хочу, чтобы ты предупредил докторов, — сказал Пайк и послал еще одну дозу в рыхлое безголовое тело, лежавшее посреди комнаты. Миранда закрыла глаза, видимо, опасаясь выдать Пайку клокотавшие в ней чувства, и не сделала попыток замычать.
Не задерживаясь, странник вышел из квартиры и спустился по темной лестнице, на выходе из дома остановившись и осторожно выглянув наружу. На город опустилась полная темнота, и Пайк никогда не нашел бы правильную дорогу к больнице, но у него был план, и он твердо решил воплотить его в жизнь. Держась обочины, он направился влево, в ту сторону, куда уехала патрульная машина. Если он правильно понял, людей в белых халатах они не трогали, и Пайк надеялся с ее помощью проникнуть в здание больницы и затем на склад. Что делать дальше, он пока не придумал.