– Добрый день. Савелий Петрович мне необходимы кое-какие данные на Селивёрстова.
– Например?
– Скажу честно, есть подозрения, что он участвовал в коррупционных схемах. Судя по отзывам, без его разрешения муха не пролетала, в а не то, что открыть угольный разрез. А их в этом городе больше десяти. Он мог иметь откаты за открытую добычу угля! Роют огромные воронки почти в центре города, людям дышать нечем, а экологи помалкивают! Причём за городом в нескольких местах работают чёрные копатели, которые вывозят уголь нелегально.
– Да, что ты, в самом деле! – Амиров услышал в голосе начальника раздражение. – Селивёрстов был сильным руководителем. Он хозяин города и естественно должен быть в курсе того, что происходит на вверенной территории. И где доказательства, что добывают нелегалы?
– Доказательств пока нет. – Фарид стушевался. На самом деле повёлся на россказни журналиста. И, тем не менее, горячо продолжил. – Но я всё равно найду! Скорее всего, имеются счета в банках на крупные суммы, элитная недвижимость и оффшорные вклады.
И тут следователь услышал то, чего никак не ожидал. Он знал начальника областной прокуратуры много лет, знал, как человека принципиального и честного, поэтому совсем Фариду Махмудовичу не понравилось сказанное.
– Мне кажется, ты не совсем понимаешь задачу. В город Серов послан следователь для обнаружения убийцы главы города, а не следственная группа для раскрытия экономических преступлений. Не суй свой нос туда, где тебя совсем не должно быть! Иначе отправишься на пенсию. Ты же по выслуге лет уже пенсионер? – Савелий Петрович на том конце провода завис, ожидая ответа.– Что молчишь? В области много охранных организаций, могу порекомендовать, даже в качестве начальника.
– Но ведь причина убийства может иметь экономическую подоплёку?
– Я не ясно выразился? Твоё дело найти убийцу! Экономическими преступлениями занимается другое ведомство!
– Понял! – не совсем уверенно ответил следователь и подумал:
«Был бы дурак, не понял! Уж лучше бы ты совсем ничего не говорил! Зачем дразнить татарина. Ведь теперь ни за что не выпущу эту ниточку из зубов».
Амииров накинул куртку, сунул папку под мышку и вышел из номера.
«Да что за утро такое? Сначала морочил голову отставной корреспондент, ещё и странное поведение шефа».
Он посмотрел на часы: идти в клуб «Орион» ещё рано. Ни один, уважающий себя спортсмен не отправиться в спортклуб в такую рань. Да и отправляться туда надо вместе с Пантелеевым, неизвестно, насколько опасен этот Серый. Может, получится договориться с этим маргиналом полюбовно. Он снова глянул на часы: на завтрак совсем не осталось времени. Ладно, придётся потерпеть.
В приёмной уже сидели посетители те, кого не успели допросить вчера. Амиров, засучив рукава, взялся за дело. Допрашивал формально, он уже очертил круг подозреваемых и не ждал от признаний свидетелей никаких сенсаций. И всё-таки сенсация произошла. В кабинет вошла красивая, высокая девушка лет двадцати пяти.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Катерина Простникова. Я студентка заочного отделения училища культуры. В Доме культуры «Угольщик» пою в самодеятельности.
– Катерина просто расскажите, как прошёл вечер, произошло что-нибудь, что привлекло ваше внимание?
– Гулянка, как гулянка. Сначала сидят все чинные, благородные, а потом расходятся так, что и за задницу могут ущипнуть. Расслабляются особенно после того, как мэр уезжает.
– Вам на таких мероприятиях часто приходилось выступать?
– Часто. Сначала пела в самодеятельности, сейчас сама руководитель эстрадной студии. На застолья такого рода детей не берут, выступают взрослые люди. К концу артистов увозят в город, остаётся только звукооператор и пара исполнителей.
– Вы помните момент, когда Селивёрстов покинул весёлое собрание?
– Да. Этой минуты все ждут. При главе сидят все в напряжении. Не дай бог сказать что-то лишнее, начальник управления культуры даже репертуар лично просматривал. Выбирал только те песни, которые нравились мэру.
– Интересно, и что предпочитал Александр Владимирович? – Амиров усмехнулся своим мыслям:
«Под дудку покойного, похоже, плясали все! Интересно, а сотрудники знали, какого цвета должна быть туалетная бумага и с каким ароматом жидкое мыло в дозаторах?»
– Какое-то старьё, типа «Любо братцы, любо», песню Александра Малинина «А на том берегу» и ещё вроде этого. Мы для этих пер… – Катерина запнулась, – специальный репертуар готовили.
Фарид спрятал рвущийся смех, он понял, что под «этими» спряталось слово пердуны.
– Так, когда мэр уехал?
– Точное время не помню, кажется, часов в десять или около того. Почти следом отправился его заместитель Семизоров и мой шеф Петренко. Семён Аркадьевич часа через два вернулся.
– Как вы запомнили, кто и когда уехал, – засомневался Амров.
– Для переодеваний нам выделили какой-то складской кабинет с вёдрами и тряпками. Вечно артистов в самый гадюшник загоняют! Так там окно выходит на площадку с парковкой автомобилей. Фонари горят, видно всё как на ладони. Потом, кто, куда уезжал не знаю, занята была. Вспомнила! Курить я бегала на заднее крыльцо. Там ещё машины с продуктами разгружают. Неожиданно появился Антипов Олег Сергеевич – директор нашего телевидения. Меня не заметил, что-то по телефону говорил. О чём не слышала, тут же подъехал автомобиль и его забрал.
Амиров поблагодарил девушку и задумался:
«Вот кажется и всё! Круг подозреваемых очерчен. Хорошо, если всё так просто, как кажется на первый взгляд, а если тайна убийства зарыта глубоко?»
Он взял телефон и снова связался с приятелем из следственного комитета:
– Виталий Юрьевич ещё раз привет. Дополни к списку, пожалуйста, ещё одного. Это руководитель местного телевидения Антипов Олег Сергеевич. Спасибо! Жду.
В кабинет ввалился Пантелеев.
– Здравия желаю Фарид Махмудович! – Константин вытянулся по стойке смирно.
– Давай, только без этого, – махнул рукой Амиров. – Есть новости?
– Я голодный, как собака, – Пантелеев скривил жалобную мину. – Может в кафе, заодно и поговорим?
– Давай! Я тоже без завтрака.
На улице моросил дождь со снегом. Мужчины подняли воротники и направились в кафе, в котором обедали вчера. Автомобиль оставили на стоянке возле здания администрации, решили, невзирая на непогоду, размять ноги.
– Выяснил что-нибудь по Семизорову? – Фарид посмотрел на Пантелеева, когда официант удалился, приняв заказ.
– Всё, как он сказал. Водитель утверждает, что в город привёз Семизорова и Петренко. Сотрудники службы безопасности аэропорта показали видео, как двое мужчин, женщина и девушка входят в здание с багажом. Я сделал копии, где ясно видно: в десять часов сорок минут Петренко и Семизоров вышли на улицу, сели в автомобиль и выехали со стоянки. А у вас появились новости?
Амиров не ответил, только уставился на Константина долгим изучающим взглядом. Петренко поёжился.
– Откуда ты знаешь про пожарный выход? – наконец выдохнул следователь.
– Вы о чём? – не понял Константин.
– Ты сказал, что проститутка вышла через пожарный выход, а сам никогда не бывал в отеле?
– Ах, вы об этом! Я в этом здании провёл почти всё своё детство. Раньше там находился Клуб юных техников, во время приватизации здание продали армянам, те сделали из него отель. Они, конечно, могли провести перепланировку с номерами, но пожарный выход должен остаться на прежнем месте.
– А чем ты увлекался в детстве?
– Спросите, чем я не увлекался! Наверное, не вышивал и не занимался макраме. В какой-то момент занялся авиамоделированием. Кружок вёл отставной военный лётчик, очень занимательный мужик. Правда, выпивал крепко, но в клубе его держали, потому, что он умел увлечь. Я даже одно время грезил о небе, хотел летать, даже прошёл медкомиссию. Но болезнь матери поменяла планы.
– Знаешь, американские индейцы считали, что от несбывшихся желаний появляются болезни.
– В тот момент главным желанием было, чтобы поправилась мать.
Официант принёс заказ, и мужчины замолчали на несколько минут. Амиров первый отодвинул тарелку, промокнул рот салфеткой и удовлетворённо откинулся от стола.
– Утром у меня случилась одна интересная встреча. В номер прорвался некий Владимир Перфильев. Знаешь такого?
– Его здесь каждая собака знает. Считает себя опальным правдоискателем и борцом с коррупцией, которого преследует местная власть за честные высказывания. На самом деле газету, в которой он работал, закрыли в конце девяностых, а он попал под сокращение. Однако справедливости ради надо сказать, что часто Персильев оказывается прав.
– В таком случае, как можно трактовать его мысль о том, что Селивёрстова убил тот, кто имеет отношение к поселениям шорцев? Вообще его идея совместимости добра и зла показалась мне интересной. В шорской мифологии два брата Ульгень и Эрлик, олицетворяющих один доброе начало, другой злое, негативное не противостоят друг другу, а дополняют. Со слов Персильева, не понять радости мира, не побывав в пекле войны.
В голове Пантелеева мелькнула какая-то очень важная мысль, но он никак не мог уцепить её.
– Константин, ты слушаешь меня?
– Да! Извините. Шорских поселений и деревень осталось очень мало, и там проживают в основном старики. Молодёжь перебирается в города, туда, где есть работа. А вообще способ убийства характерен для аборигенов. Они же испокон веков промышляли охотой. Нож для них как спички и соль.
Официант принёс кофе и счёт. Мужчины на время снова замолкли.
– Я просмотрел протоколы допросов и составил список тех, кто мог быть убийцей. Их двенадцать человек и по странному совпадению у этих людей есть ключ от запасного входа. Я сравнил со списком, который составил Хромов. Они имели возможность незаметно и беспрепятственно проникнуть в здание. Все эти двенадцать человек уехали следом за Селивёрстовым.
– Я могу посмотреть?
Амиров достал из папки список. Константин пробежал глазами по листку.