«Пройдёт ещё сто лет, а ребятня так и будет мерить сапогами лужи и сооружать плоты, чтобы сплавляться по весенним рекам, никакая виртуальная реальность не в состоянии заменить ощущение восторга от пойманной в реке рыбы и вкус печёной в костре картошки».
Митрофанов широко шагал к подъезду, перескакивая через лужи и неся в руках полные пакеты с продуктами. Он думал о земле. В последнее время Митрофанов часто думал о своей земле. Не о стране в целом, а о том месте, где родился и где на свет появился сын. Наверное, подкрадывается старость, если возникают такие мысли. Был молодой, думал только о девушках, дискотеках, о том, чтобы гулять всю ночь, а потом, чтобы выспаться после долгого свидания. И воздух был чист и свеж и чёрный снег не закрывал всё вокруг, и летом листва на деревьях не покрывалась мутной пылью.
– Есть кто дома, – Юра крикнул вглубь квартиры, снимая ботинки у порога. Вопрос летел в пространство лишь для того, чтобы жена с сыном услышали, что в дом пришёл глава семьи! А сам знал, что его ждут. Из кухни доносился запах борща и жареных котлет, в кране шумела вода, и работал телевизор, потому что в стеклянной двери, ведущей в комнату, плясали цветные блики. Жена выглянула из кухни:
– Что-то ты рано сегодня, неси пакеты, и сядем ужинать.
– Задерживаться негде, новое начальство ещё не появилось, – Митрофанов водрузил пластиковые мешки на стол, засучил рукава свитера и направился мыть руки.
– Уже известно, кого поставят? – Люба вышла и остановилась возле ванной, забрасывая на плечо свежее полотенце. – Не дай бог работу потеряешь!
– Никто не знает, кто следующий, да и Селивёрстов ещё не остыл толком, только вчера похоронили, – Юра стянул с плеча жены полотенце и вытер руки. – Если новый глава придёт со своим водителем, печалиться не буду, работу всегда найду.
– Найдёшь, как же! Мужики без работы впадают в депрессию и водку трескают, – Любовь недобро зыркнула глазами, – Смотри у меня!
– Раньше не злоупотреблял, в пятьдесят семь поздно уже начинать, – он обнял жену. – Про завод слышно что-нибудь?
– Юра, это ты среди начальства крутишься и лучше знаешь, когда ситуация изменится, – женщина ловко накрывала на стол. – Сегодня в магазине слышала, что народ толкует. Вроде центральные ворота открывались, проехало несколько фур. На проходной охрана ещё не стоит, двери на замке, но мастера настраивали камеры. В инженерном корпусе вчера вечером горел свет, – Люба поставила перед мужем тарелку горячего борща, подвинула баночку со сметаной и села напротив, сложив на столе руки. – Наверное, поднимают документацию по старому оборудованию.
– Да какое там оборудование, прежние хозяева всё разбазарили, что продали, что стащили на металлолом! В цехах остались только стены, всё надо восстанавливать с нуля! – Юрий резво работал ложкой, неожиданно спохватился. – А где Васька?
– Сказал, что в футбол играют сегодня за школой.
– Сказал, – передразнил Митрофанов и бросил ложку. – Проследить надо, а не кастрюлями громыхать! У него возраст самый неопределённый, за Васькой глаз да глаз нужен! Вон у Семизорова дочь в конец скатилась, истрепались родители с ней, как с шелудивой собакой! И достаток в семье, да только родители сутками на работе, девка и покатилась без присмотра. Который раз на лечение отправляют! – Юрий покачал пальцем возле лица жены. – У нас таких денег нет!
– Да что ты разошёлся? – женщина приосанилась. – У меня Василий на глазах. Особенно с тех пор, как завод закрыли! Только по пятам за сыном бегать не буду! Нечего ставить парня в неловкое положение перед друзьями! Не хватало, чтобы дразнили маменькиным сынком! – Люба выдохнула. – А ты что слышал про завод? В администрации целыми днями трёшься, а новостей никаких! Мне стаж до пенсии надо дорабатывать, куда пойти? Пол в магазине мыть или на базаре встать с тряпками из Китая? Я экономист с высшим образованием!
– Подожди, пока не голодаем. У всех голова забита убийством мэра. Областной следователь рыскает по всем углам. И ведь не отправился в Управление полиции, в администрации допрос ведёт, словно чует что-то. – Юра почесал затылок. – Сегодня не видел его, странно.
– Зачем он нужен? Тебя допросили и успокойся!
– Правда. Интересно, кого вместо Селивёрстова назначат?
– Король скончался! Да, здравствует король! Не может город находиться без управления. Должны назначить кого-нибудь, – Люба задумалась на секунду. – Хорошо, если из своих.
– Думаю, на девять дней помянут безвременно усопшего, вот тогда и кадры поменяются, и эта шведка даст о себе знать.
– Чуть не забыла, ещё новость: торговый центр, который расположился в цехах обувной фабрики, начал сворачивать свою деятельность. Арендаторы кто нашёл новое место для торговли, кто распродаёт последнее и съезжает. Молва идёт, мол, то ли итальянцы, то ли испанцы прилетают смотреть со дня на день! Представляешь, как радуются бывшие сотрудники.
– Радуются, – скептически кивнул Юрий. – Девяносто процентов бабы, десять мужики слесаря и наладчики станков. Иностранцы привезут новые технологии, всем переучиваться придётся! Я по телевизору смотрел, производство продукции автоматизировано. Можно создать качественную обувь любого покроя. Всё, что требуется, это следить за технологией производства и нажимать необходимые кнопки в нужный момент. Прошли те времена, когда в тапочках местного пошива ходил весь город.
– Если десять процентов из этих девяноста получит работу, уже хорошо! Что в городе осталось? Магазины, парикмахерские и похоронные бюро!
– Подозрительно это всё! – пожал плечами Юра и отодвинул пустую тарелку. – С заводом понятно. На шахтное оборудование рынки сбыта найдутся и в Сибири, и в Воркуте, тот же Донбасс. На восстановление времени уйдёт не очень много. Коммуникации сохранились и электричество и вода, и железная дорога. Только с трудом верится, что начнёт действовать обувная фабрика, – Митрофанов уловил вопросительный взгляд жены. – Ну, сама подумай, привезти надо всё от оборудования до сырья! И какой итальянец или испанец добровольно отправиться в ссылку?
– Никто здесь сидеть не будет, приедут, обучат сотрудников, поставят управляющего и назад в тёплые края.
– Ага, оставь русского без присмотра! Таких шедевров нашьют!
– Времена другие. Повесят в цехах камеры, сами в Италии по скайпу смогут отслеживать каждый шаг сотрудников. Никто не захочет работу терять. А если платить будут в евро… – Люба закатила глаза. – Местные по закупке смогут сапожки приобретать.
– Размечталась! – одёрнул муж. – При таких затратах сапожки золотыми получатся на выходе.
– Да уж, размечталась, – вздохнула женщина. – Ничего ещё не сдвинулось с места.
– Сдвинется, – уверенно произнёс Юрий. – Шпигель от своих слов не откажется! Уговор дороже денег!
– Ты это про что? Какой уговор?
– Да, это я так, – мужчина перевёл разговор в другое русло. – Брат звонил?
– Сегодня нет. Что ты его так опекаешь? Нравится, пусть и сидит в глуши, в деревне!
– Может продукты кончились или лекарства нужны. Брат всё-таки. На выходных надо навестить.
***
Амиров нервно расхаживал по камере, благо соседей не подселили, никто не путался под ногами. Он мерил шагами клетку, как волк одиночка от стены к стене, из угла в угол. День катился к вечеру, а с ним никто не желал вести разговоры. Как на рассвете Лопатин устроил допрос, выяснил что, да как, вот в одиночестве почти двенадцать часов. Фарид объяснил, по какой причине и зачем выдернул из спортивного клуба «Орион»,блатного по кличке Серый. Пришлось рассказать про проститутку, но о том, что узнал от Чивилихина, решил смолчать. Неизвестно, в каких отношениях начальник городского управления внутренних дел Лопатин с начальником комитета по физкультуре и спорту Морозко. Кажется, сплелись здесь все в тугой узел. За двенадцать часов голову посетило множество мыслей, как плохих, так и хороших. Хорошо то, что его пока никто не тревожит. Скорее всего, ждут итогов экспертизы, чтобы узнать точное время убийства и прослеживают путь его автомобиля. Здорово, если где-то размещены камеры, а если нет? Да, скорее всего, нет! Обвалы, куда он привёз Серого, начинались сразу за частным сектором. Амиров точно не знал, проживает кто-то в этом районе или дома расселили и готовят к сносу? Кто-то всё-таки живёт, потому что труп обнаружил мужик, которого в такую рань вытащила на улицу собака по нужде малой и большой.
– Как же я про бабку забыл! – пробормотал Фарид. – Бабка с клюкой переходила дорогу и тащила за собой здоровую собаку.
Он снова и снова вспоминал утренний разговор с Лопатиным. Морозко подтвердит, никуда не денется, о встрече с ним, а вот потом опять провал. Как доказать, что почти сорок минут катался по дворам и искал парковку, а не убивал в это время Чивилихина. Многое, если не всё разъяснит экспертиза. Лопатин сообщил, что убийца выстрелил из пистолета. Амиров тоже стрелял под ноги Серому, чтобы заставить говорить. А вот про гильзу от патрона для пистолета Макарова забыл. Если дежурный следователь толковый, то обязательно тщательно осмотрел место преступления и нашёл улику. Однако экспертиза покажет, что убит Чивилихин не из пистолета, который принадлежит следователю областной прокуратуры. Амиров снова прокрутил в голове разговор с Морозко и похолодел от ужаса. А ведь это он сам подписал смертный приговор Серому, когда сообщил, что записал показания на диктофон о том, что именно начальник комитета по физкультуре и спорту заправляет нелегальным бизнесом! Неожиданно заскрежетали запоры, и в камеру вошёл Пантелеев.
– Здорово, – капитан крепко пожал руку Амирова и вытащил из кармана свёрток. – По дороге заскочил в кулинарию. Здесь котлеты и булочки.
Только сейчас Амиров почувствовал, как проголодался. Он развернул бумагу и, откусывая куски котлет, с набитым ртом расспрашивал напарника:
– Ты как просочился?
– Сегодня дежурит школьный товарищ. Пропустил за бутылку коньяка. Дождались, когда Лопатин уедет. Похоже, сегодня уже не вернётся, поэтому вам придётся ночевать здесь. Без его подписи никто не выпустит.