– День прошёл бездарно! – Фарид вытер ладонью рот. – Что насчёт Морозко и Лялюшкиной?
– У обоих стопроцентное алиби. С детьми и женой начальника спортивного комитета разговаривать не стал. Сначала поинтересовался у соседей. Так вот сосед по гаражу видел, как Морозко девятого поздно вечером ставил машину.
– Ошибиться не мог?
– Нет, – твёрдо отрезал капитан. – Сосед был не один, с мужиками пили пиво в гараже. Время запомнил, потому что как только поздоровался с Валентином Ивановичем, позвонила жена. Компания быстро свернула застолье. Мужик вернулся домой в десять часов пятьдесят минут, вымыл руки, схватил бутылку пива и устроился у телевизора. В одиннадцать по первому каналу начался репортаж по футболу. Я проверил, девятого вечером футбол транслировали. Россия играла с Испанией.
– Какое алиби у финансистки?
– Здесь история не простая. Зоя Петровна женщина достаточно молодая и энергичная, в браке, имеет ребёнка трёх лет. Пока родители на службе с ребёнком сидит свекровь. Вот с неё я и начал. Оказалось, что в тот вечер с ребёнком было всё в порядке, а Зоя вернулась домой около двух часов ночи. Естественно сказала, что была на банкете.
– А где был её муж?
– Он работает экспедитором в одной компании, часто бывает в командировках. В это день муж тоже отсутствовал.
– И где же дамочку носило?
– Мне пришлось спросить её об этом напрямую, – Константин ухмыльнулся. – Лялюшкина провела вечер у любовника.
– Дело житейское, – улыбнулся Фарид. – Любовник подтвердил её слова?
– Даже не отпирался. Сказал, если семья распадётся, то он непременно женится на возлюбленной!
– Бывает же любовь, аж завидно!
– Не завидуйте! Парень моложе любовницы на целую жизнь! Ей под сорок, а ему двадцать с копеечками. Зато живёт в шикарной квартире, одет с иголочки, имеет дорогой автомобиль и пахнет, как элитный бутик.
– Какие выводы?
– Похоже, роскошную жизнь ему организовала Зоя Петровна.
– Думаешь, она, считая бюджетные деньги, не забывает про собственный карман?
– Уверен! Официально муж работает экспедитором в какой-то торговой компании, поговаривают, что фирма принадлежит именно Лялюшкиной, а зарегистрирована на подставное лицо. По бумагам владеет компанией Смирнова Агния Петровна. Я не поленился и выяснил, что Смирнова мать Зои Петровны, – Пантелеев вздохнул. – Всё это интересно, только никак не приближает нас к раскрытию убийства Селивёрстова.
– Ну как же? – Амиров похлопал по плечу капитана. – Мы отработали семерых человек. В списке осталось всего пятеро, у кого есть ключи от запасного хода и кто уехал следом за мэром в вечер убийства. Пока я здесь парюсь, ты завтра займись начальником отдела архитектуры и градостроительства.
– Знаю такого. Лично не знаком, но Каратайкин Михаил Алексеевич часто мелькает в местном телевидении, он любитель раздавать интервью. Поставят, например, две новые лавочки в парке, ленточку красную натянут, и давай освещать по радио, телевидению, в прессе общественно значимое событие. А Каратайкин обязательно вставит, что мол, спасибо главе города, который не жалея живота своего заботится о жителях города! А о том молчит, гад, что в городе экологическая обстановка катастрофическая, зимой снег чёрный лежит!
– Вот и поговори с ним завтра. Только спокойно, без эмоций. Загляни в организационный отдел к Ляховой Марии Владимировне.
– Она тоже с банкета уехала?
– Причём раньше всех. Как закончилась торжественная часть, глава города вручил награды, премии, грамоты, Ляхова собрала списки и вернулась в администрацию.
– На чём уехала?
– Её забрала служебная машина. Ты поговори с шофёром.
– А как уехал Каратайкин?
– Свидетели утверждают, что сам был за рулём, – Амиров задумался на несколько секунд, потом потёр ладонью подбородок. – Меня жена потеряла, не звоню ей уже два дня. Есть телефон?
Константин растерянно хлопнул себя по карманам:
– Чёрт, оставил в кабинете на зарядке! Может, я поговорю?
– Ни в коем случае! Тогда она сразу поймёт, что со мной что-то случилось! Теперь расскажи, что известно по поводу убийства Серого?
– Толком ничего не знаю, со мной делиться информацией никто не станет. Мы, вроде, как работаем в паре, – капитан пожал плечами. – Знаю, что парня застрелили на обвалах. Экспертиза будет готова завтра утром.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я его не убивал!
– Конечно! Вопрос другой, как убийца узнал, где вы находитесь?
– Думаю, за нами следили от клуба «Орион». Смотрели издалека и не слышали, что мне успел рассказать Чивилихин.
– Где ваш пистолет?
– Его изъяли при задержании вместе с телефоном.
– А документы по делу?
– Я их никогда с собой не забираю. Многолетняя привычка. Все протоколы закрыты в сейфе в кабинете.
– Завтра к обеду вас освободят. Экспертиза покажет, что Серый убит не из вашего оружия. Однако лучше, если бы нашёлся свидетель.
– Послушай, найди бабку с собакой. Я задумался и затормозил возле зебры в последний момент, так вот возмущённая бабуся клюкой начала махать перед носом. Она должна меня запомнить.
– Опишите её точно и собаку тоже, – Пантелеев достал листок и ручку.
***
Каратайкин проснулся рано и долго ещё лежал с закрытыми глазами, вспоминая красивый сон. Он держал его в мыслях, прокручивая снова и снова. Казалось, если он откроет глаза, сон сразу улетит, забудется, пропадёт в суете обыденных дел. Михаил Алексеевич видел море и девушку неземной красоты. Она шла по волнам, парила над морем и тянула за собой его. Он держал прохладную, нежную руку, которая манила и звала, от чего он физически чувствовал эротическое влечение. И они полетели, легко оторвавшись от земли, парили сначала над морем, потом над сушей, точно, как на картине Марка Шагала «Над городом». Михаил Алексеевич увлекался искусством особенно авангардным. Когда-то он закончил архитектурный институт в Москве. Перед ним открывались прекрасные перспективы, но жизнь внесла изменения на своё усмотрение. По распределению попал в строящийся город на хорошую должность. Кто бы мог подумать, во что превратятся улицы, переулки, проспекты позднее, ни за что бы поменял среднюю полосу России, откуда был родом, на Сибирь. Лучше бы сидел в каком-нибудь НИИ, чертил тихо, мирно проекты, ан, нет! Потянулся за длинным рублём и должностью. Что получил в итоге? Неожиданно от жалости к себе захотелось набрать воздуха полной грудной клеткой и всхлипнуть с надрывом, но он подавил желание, только слёзы собрались в уголках глаз. Вздохнул он ровно и успокоил своё смятение. Грех жаловаться, дом полная чаша, дети пристроены, сам при должности, не последний в городе человек. Ну, не хватает министерских кресел на всех желающих. Да и кому нужно это кресло. Жить в постоянном стрессе! Здесь сам себе хозяин. Хотя, всё в жизни относительно, человек свободен только лёжа в гробу, а он ещё поборется, тем более забрезжила надежда. Михаил Алексеевич разомкнул веки, потёр глаза, размазывая остатки слёз, сел на кровати и пошарил ногами по полу, выискивая тапочки. Он подошёл к окну, раздвинул шторы и в миллионный раз порадовался, что квартиру получил в этом районе города. Угольная пыль проникала сюда в случае сильного ветра, а в остальном экология не напрягала: окна домработница мыла раз в полгода, а шторы стирала и того реже, когда в других районах, находящихся рядом с разрезами, от угольной взвеси избавиться было не возможно, она проникала всюду! Под окном на тополях набухли почки, и трава постепенно окрашивала зеленью тёмные проталины. Да, весну никто не отменял!
– Миша, Миша, ты уже встал?
Из другой комнаты раздался голос жены. Каратайкин присел несколько раз, держа перед собой вытянутые руки, интенсивно вздохнул и выдохнул, считая про себя, остановился, выровнял дыхание и, шаркая тапочками, направился в другую комнату.
– Иду дорогая, – он присел на краешек кровати и взял в свои руки ладони жены. – Как ты спала сегодня? – Михаил рассматривал родное лицо и понимал, что каждое утро находит новые морщинки и новые седые пряди в волосах. – Давай я причешу тебя, а ты расскажи, что тебе снилось.
Такой ритуал происходил каждое утро. Это было только их время, потом приходила медицинская сестра, забирала и увозила женщину в городскую клиник у на процедуры. Через пару часов они возвращались домой, и появлялась сиделка, готовила еду, кормила и выводила на прогулку. В течение дня заглядывали дети, а вечером появлялся хозяин дома. Они, словно в добрые времена садились ужинать, потом Михаил убирал посуду в моечную машину, наливал себе рюмочку другую коньяка, включал телевизор, и муж с женой мирно смотрели детективы. Каратайкин, как правило, засыпал, не дожидаясь конца, потом подскакивал, сначала укладывал жену, потом в другой комнате засыпал сам, без сновидений и тревог. Такой расклад длился уже седьмой месяц. И вот сегодня такой сон. Только бы не к худу, а к добру. Жить в постоянном страхе и тревоге невыносимо. Михаил очень чётко помнил тот день, когда всё началось. В конце ноября стукнули морозы, причём так неожиданно, что после слякотного снега на дорогах неожиданно образовалась зеркальная наледь. Каратайкин сначала отказывался, ссылаясь на то, что ещё не поменял резину на колёсах, но потом согласился, ведь дел, только съездить до супермаркета, закупить продуктов на неделю. В пятницу вечером, как всегда стоянки возле магазинов забивались автомобилями, после работы народ торопился запастись продуктами и выпивкой на выходные дни. Поворачивая к супермаркету Михаил понял, что места для парковки не найдёт, поэтому резко вывернул руль, желая пристроить машину в общий поток, но автомобиль неожиданно забросило на встречную полосу и закрутило по ледяному настилу. На встречу на такой же лысой резине пёр внедорожник. Благодаря тому, что все участники аварии двигались на допустимой скорости, удар получился не очень сильным, с правой стороны небольшая вмятина, однако жену тряхнуло основательно. Сразу женщина не придала значения болям в спине, но в понедельник всё-таки обратилась к врачу. С этого дня и начались хождения по мукам. Врачи долго не могли поставить точный диагноз: с позвоночником, рёбрами и поясницей проблем никто из докторов не нашёл, но женщина начала терять в весе, практически лишилась аппетита. В это время пришлось перевезти жену в детскую комнату, чтобы создать для больной больший комфорт. Каратайкин почти рвал на себе волосы, возил жену по докторам, которые брали множество дорогостоящих анализов, по колдунам которые чистили карму и пытались вывести порчу. Наконец в областной клинике нашёлся профессор, вот он и разглядел, что одна почка женщины просто перестала функционировать. Теперь каждый день требовалось проводить гемодиализ крови с помощью аппарата искусственной почки, что позволило поддержать организм в пределах относительной нормы. И всё-таки они ждали чуда в виде донора здоровой почки. Шли дни, месяцы, но чудо не происходило. Каратайкин понимал, прежде всего, врачи примутся спасать детей и молодых людей, у которых жизнь только начинается, а на женщину, возраст которой приближается к шестидесяти, обратят внимание в последнюю очередь. Михаил просмотрел все возможные источники по этой теме, в надежде найти выход. Однако вскоре бессильно опустил руки. Официально торговля человеческими органами разрешена только в Иране. В России человек не может продавать свои органы. Донорство осуществляется на безвозмездной основе по принципам: если это гражданин России, если донор родственник или человек может дать согласие на использование органа после его смерти. Ни один из вариантов не подходил. Не у детей же почку отнимать, сократив тем самым их жизнь лет на десять-пятнадцать. Кто его с больной женой пустит в Иран? Даже, если он решит вопрос посещения страны, но какое качество жизненно важного органа могут там предложить? Как правило, продают органы низшие слои населения, бедные люди у которых может быть плохая наследственность, да и образ жизни остав