Полицейский сел в машину и газанул по адресам. Прежде решил поговорить с женой Каратайкина. Он надеялся ещё застать сиделку. Жена, естественно, скажет всё, чему её науськает Михаил Александрович, а вот женщина, которая ухаживает за больной, подтверждать липовое алиби вряд ли станет. Ещё необходимо выяснить алиби Ляховой. Пантелеев даже не сомневался в её непричастности к убийству, но проверить следует, чтобы исключить из списка подозреваемых.
«Эта Ляхова, похоже, прошла все стадии развития, от куколки-гусеницы до бабочки, – усмехнулся про себя Константин. – Факт носила октябрятский значок, пионерский галстук, имела комсомольское удостоверение и партийный билет члена Коммунистической партии. Чешет, как по писанному. Только не особенно заметно, что вы вместе с Селивёрстовым настроили в городе. Жизнь людей от этой заботы становится только хуже».
Константин освободился, когда начало смеркаться, но домой не поехал, прямиком направился в гостиницу. Амиров сидел за столом с перекинутым через плечо полотенцем и усиленно жевал. Увидев Пантелеева, махнул рукой, мол, присоединяйся! Тот не ждал повторного приглашения, сегодня после пирожков бабы Фимы, ничего в рот не попадало. Он ополоснул руки и, выдернув с плеча следователя полотенце, промокнул ладони и уселся рядом. Стол оказался так себе, но, как говориться, за компанию жид удавился! На расстеленной газетке лежала ломтями нарезанная докторская колбаса, плавленые сырки, булка хлеба, пучок свежего лука и банка маринованных огурцов. Когда мужчины утолили голод, свернули остатки назад в газету и потянулись к форточке на перекур. В фойе висели значки, предупреждающие, что курение в отеле запрещено, но оба так устали, что пренебрегли предупреждением.
– Давай, рассказывай, что там с Каратайкиным и Ляховой?
– У обоих алиби, – Пантелеев выпустил дым наружу. – У Каратайкина жена больная, почти не выходит из дома, за ней ухаживает сиделка: готовит еду, даёт лекарства, помогает принимать душ.
– Совсем плоха?
– Угу, отказала почка. Каждый день её возят в специализированную клинику для гемодиализа крови. Ждут операцию по пересадке донорской почки. Когда возвращается Каратайкин, сиделка отправляется по своим делам. Вроде: пост сдал, пост принял. В день убийства начальник отдела архитектуры и градостроительства вернулся в десятом часу. Обе женщины подтвердили. С Ляховой та же песня. Сосед выносил мусор и столкнулся у подъезда с Марией Владимировной.
– Что сам думаешь?
– Каратайкин трепетно относится к жене и надеется вылечить её. Я посмотрел по поводу аналогичных операций. Люди стоят в очереди и почку ждут годами. Сами понимаете, что вперёд ставят детей и тех, кто может заплатить нешуточные средства, но особого богатства в квартире я не увидел. По словам сиделки, Михаил Алексеевич планирует отвезти жену за границу.
– Есть соображения о Ляховой?
– Ничего! Кристально чистая дама, такое впечатление, что кроме Интернационала она не знает ни одной песни!
– Вот слушай, – Фарид вдавил окурок в жестяную крышку из-под огурцов. – Пока я скитался по изоляторам временного содержания, телефон разбил коллега из следственного комитета Виталий Юрьевич. Он выяснил кое-что интересное. На Лялюшкину Зою Петровну финансового босса города собрано целое досье о нецелевом использовании бюджетных средств, но делу никак не могут дать ход, потому что кто-то очень важный, тормозит следствие и не даёт обнародовать факты! А теперь про Каратайкина. Мужик оформляет шенгенскую визу для поездки в Германию. В Баден-Бадене находится клиника, где проводит операции профессор с мировым именем, специалист в области урологии и нефрологии, – Амиров сделал театральную паузу. – Можешь представить, сколько этот профессор берёт за одну операцию? А ведь надо ещё найти подходящего донора и заплатить ему за почку! – Амиров вытащил откуда-то из-за стола две бутылки пива. – Угощайся!
Мужчины с удовольствием присосались к бутылкам. Через минуту Амиров вытер ладонью рот, выпустил из недр желудка рвущиеся пузырьки газа и продолжил повествование:
– Про Лопатина мы уже кое-что знаем, но приятель дополнил информацию. Начальник городского управления полиции почти сидит на чемоданах. Его документы ушли в Министерство внутренних дел. Мужика планируют перевести на хорошую должность в Москву со всеми вытекающими, например: присвоение очередного звания, служебная квартира и прочие блага цивилизации.
– В списке осталось три человека.
– Да. Светлаков Максим Олегович заведующий ГОРОНО тоже уехал следом за мэром. На него приятель не нарыл ничего. Не женат, с работой справляется прекрасно. В целом ничего порочащего на него нет, но проверить следует.
– Можно было поговорить с ним сегодня, – Константин глянул на часы. – Поздно уже.
– Остались двое. Тоже интересные персонажи. Звенигородов Леонид Александрович начальник отдела по работе с предприятиями имеет дочь, которая поступила учиться в областной Университет на отделение романо-германская филология. Буквально неделю назад она переезжает учиться, куда бы ты думал? Не больше, не меньше в Английский Университет в Оксфорде!
– Ничего себе поворот! Может, девочка очень умная?
– Не дура, – легко согласился Амиров. – Но на курсе есть студенты с более высокими знаниями. Виталий Юрьевич выяснил, что перевод устроил отец! Вопрос: откуда у начальника заштатного городишки такие связи и средства? – Фарид посмотрел на Пантелеева. – Молчишь! Вот и я не знаю. Звенигородов тоже не остался водку пьянствовать со всем коллективом. И последний – Ильинский Вадим Юрьевич председатель совета народных депутатов. В депутатство пришёл из бизнеса, человек состоятельный, предприимчивый. Казалось, что заподозрить мужика в чём-то не найдётся причин, но и тут что-то странное. На его имя приобретена квартира в Беверли-Хилз округа Лос-Анжелес. Ты даже представить не можешь, какая цена за один квадратный метр! В районе проживают Мадонна, Анжелина Джоли, Майкл Дуглас с Зетой Джонс и вся голливудская прикинтовка.
– Получается, что за каждым из этих двенадцати торчат чьи-то уши?
– И как понять, чьи?
– Завтра я могу взять на себя Звенигородова, тем более, что у меня возникли к нему вопросы личного характера.
– Ты личное со служебным не путай! Что там за вопросы?
Пантелеев в двух словах рассказал о бабе Фиме, о собаках и о том, что начальник по работе с предприятиями просто бросил старушку умирать среди обвалов. Амиров только качал головой, потом в сердцах сплюнул:
– Что за уроды! И ведь спит спокойно, гад! Ровно шариковы дети!
– Странно, – покачал головой удивлённый Константин.
– Что именно?
– Старушка то же самое определение им дала – дети Шарикова.
Глава 7
Исполняющий обязанности главы города Серова Семизоров экстренно собрал расширенное совещание. Он проклинал тот день, когда согласился замещать должность главы города. Сидел бы тихо на своём месте, перебирал бумажки, навещал с проверкой социальные объекты и в ус не дул. Сейчас все шишки достанутся ему, никто не будет разбираться, что ситуация назревала давно, проблемы с экологией, со сносом ветхого жилья, с безработицей бродили, как опара на дрожжах и вот полезли из всех щелей. Если ничего не предпринять, снимут без позволения вернуться на прежнюю должность, куда потом податься, вахтёром, ночным сторожем, гардеробщиком в дом культуры или детский сад?
– Добрый день коллеги, – пальцы исполняющего обязанности главы нервно теребили угол пластиковой папки. – Вчера вы были предупреждены о том, что я жду от каждого отчёт о выполненной работе и путях выхода из создавшихся проблем. Хочу обратиться к начальнику службы безопасности администрации, каким образом ситуация вышла из-под контроля? – Семизоров старался сдержать эмоции, но голос выдавал волнение и даже панику. – В отделе три человека, не понимаю для чего? Они что порно смотрят по интернету, а не занимаются мониторингом настроений городского населения?
Хромов сидел, наклонив голову, а Семизоров даже не подозревал, насколько близок к истине в своих подозрениях.
– Ежедневно я получаю отчёт с анализом происходящего в городе. – Сергей не оторвался от стула, лишь поднял глаза и обвёл взглядом присутствующих. – Митинги носят стихийный характер. Людей никто специально не подбивал! В сетях, как всегда ругают власть как местную, так и верховную, но по настроениям не прослеживалась решимость идти на баррикады! Может, мы преувеличиваем проблему? Ну, побузит народ и разойдётся!
– Никто не преувеличивает, – подал голос Лопатин. – Три дня назад люди собрались в проблемных районах, там, где недалеко от домов стоит обогатительная фабрика и загрязнение воздуха очень высоко. Вчера подтянулись другие улицы, а сегодня уже решили перекрыть технологические дороги, по которым ходят БелАЗы. Пришлось выставлять наряды полиции, – начальник городского отделения полиции поднялся. – Вы не понимаете всего ужаса происходящего, а самое главное, того, что может произойти. Вместе с молодыми, здоровыми и сильными на улицу выходят старики и дети! Даже если я отдам приказ теснить людей, половина состава не послушает! Вдруг в давке упадёт старуха или закричит ребёнок? Полицейские живут в нашем городе, имеют семьи, детей и матерей! Про дубинки и слезоточивый газ я не говорю! Если волнения не улягутся, придётся вызывать ОМОН и наряды полиции из соседних городов. – Фёдор Николаевич тяжело опустился на место.
– Но, кто-то их организовал? – воскликнул Семизоров? – стихийно может пройти митинг из десяти человек и затихнуть, а это третий день! Людей на улицы выходит всё больше и больше! Звенигородов, вы начальник по работе с предприятиями, плохо работаете, если у вас под носом скоро затухнут разрезы. Если предприятия встанут, нам всем не поздоровиться!
– Я с директорами встречался сегодня утром. Все предупреждены и проведут беседы с особо активными бузотёрами. Думаю, к вечеру страсти улягутся, – неожиданно Звенигородов повернулся к статному, седому мужчине лет сорока, сидящему по левую руку от него. – Вадим Юрьевич, вы председатель совета народных депутатов, это именно ваша задача и вашего корпуса выслушивать чаяния народа и принимать меры. Депу