таты совсем мышей не ловят? Неужели к ним не обращается местное население с вопросами? Считаю, что это именно ваша недоработка!
– Согласен, не доглядели, – Ильинский промокнул блестящий лоб носовым платком. – Только давайте не будем сваливать всю ответственность только на депутатов! Каратайкин проникся любовью к директорам разрезов, спроса с них никакого, словно временщики пришли, забрали, что надо, набили карманы и бросили землю с пустой породой. Ни по одному разрезу нет плана рекультивации земель, а если и есть, то только на бумаге! Никакого контроля за выполнением, а ведь я несколько раз обращался к вам с депутатским запросом. Жители с подработанных районов все пороги обили.
– Документы все в порядке, но я не надзорный орган, чтобы осуществлять контроль, – голос начальника архитектуры и градостроительства дрожал от волнения.
– Наша перепалка ни к чему не приведёт, Надо срочно принимать меры, – Семизоров немного успокоился, словно отдал часть ответственности своим подчинённым. – Семён Аркадьевич заряжайте культуру в полные обороты. Чтобы концерты на уличных площадках, фильмы интересные, завлекайте в клубы по интересам, устройте конкурс хоров, фестиваль «Играй гармонь». Не мне вас учить!
– Всё понял! – Петренко с воодушевлением что-то записывал в ежедневнике. На самом деле ему было безразлично происходящее, он прекрасно понимал, что если возникли протестные настроения, то никакими концертами народ от бунта не отвлечь. И вообще, он мечтал о море. – Я думаю, коллегу Морозко тоже касается. Взвинтил цены на услуги, в бассейн даже месячный абонемент не каждому по карману, не говоря уже про другие секции. Погонять футбол на стадионе ребятня не может.
– Согласен с замечанием, – кивнул Семизоров. – До меня дошла информация, что вы вымогаете деньги с тренеров. Захотел тренер, например, по каратэ или аэробике провести показательные выступления перед родителями или соревнования в своём же коллективе, то должен заплатить аренду спортивного зала? Вы с головой не дружите? Это ваши кадры, они зарплату из бюджета получают, вы с них результаты должны спросить, а не мзду собирать!
Председатель спортивного комитета от злости казалось, раздулся, от чего пиджак натянулся на плечах и груди ещё больше.
– Да устрою я день открытых дверей, соревнования и показательные выступления. А где взять средства на поощрение? И кто будет платить по счетам за электричество и воду за акты неслыханной щедрости?
– Меньше по карманам рассовывайте! С вами разговор будет предметный позже. Сейчас надо народ утихомирить любыми путями, Зоя Петровна, – Семизоров обратился к Лялюшкиной. – Изыщите средства!
– Легко сказать Пётр Николаевич! Я не рисую купюры, и печатного станка у меня нет! Значит надо у кого-то забрать.
– Так заберите! – Семизоров всё больше раздражался. – А вы что молчите Светлаков, – Пётр Николаевич обратился к женоподобному мужчине лет сорока. – Думайте, какая реакция у ГОРОНО может быть на происходящее! Мы не можем просто сидеть и делать вид, что ничего не происходит.
– У меня дети. Какое они имеют отношение к стихийным митингам? – слабо возмутился заведующий ГОРОНО. – Можно собрать родительские собрания, провести беседы. Но в этой ситуации мой долг, как педагога находиться рядом с людьми.
Все загалдели, перебивая друг друга.
– Бросьте вы свои популистские методы! – разозлился Лопатин, жестом заставив присутствующих замолчать. – Полиция значит плохая, против народа прёт, а вы в общий строй на баррикады! Сейчас надо пресечь беспорядки, а потом будем думать, что делать!
– Как вести себя телевизионщикам в данной ситуации? Тот, кто поднял людей, хорошо подготовился, кругом снуют журналисты, неизвестные личности с видеокамерами. Время интернета и соцсетей, всё равно ситуация вылезет наружу! – вставил Антипов. – Муниципальное телевидение тоже не может замалчивать происходящее в городе.
– Может и должно! – Семизоров погрозил пальцем. – Сюжеты закончились? Снимайте про питание в школьных столовых, про достижения спортсменов, про душевных отзывчивых людей в соцзащите. В Серове жизнь не закончилась!
– А мы так и будем сидеть, как в бункере, сркываясь от собственного народа? – ехидно спросил Хромов. – Кто-то должен взять на себя ответственность и выйти на переговоры.
Внезапно повисла пауза. Никто не хотел выглядеть глупо перед людьми, сыпать посулы, трепать языком и ничего не сделать.
– Я выйду, – твёрдый женский голос прозвучал неожиданно. Головы повернулись в сторону Ляховой Марии Владимировны.
– Отличная идея, – облегчённо вздохнул Семизоров. Только ничего не обещайте и лишнего не говорите! Не в наших силах избавиться от угольной пыли и в короткие сроки изменить ситуацию с экологией.
– Хорошо, если эта иностранка запустит машиностроительный завод. Волнения быстро бы улеглись, – Петренко продолжал что-то чертить в ежедневнике с равнодушным видом.
– Так поезжай и спроси, – злость с Семизорова ещё не сошла. – Чего мол, вы мадам не мычите и не телитесь.
– Пусть Звенигородов к ней обращается, он у нас начальник отдела по работе с предприятиями, – ловко увернулся Семён Аркадьевич.
Ляхова, не слушая перепалку, поднялась:
– Я знаю, что сказать людям. И думаю, что в данной ситуации телевидение должно осветить встречу представителя власти с народом.
Неожиданно до присутствующих дошло, что именно Ляхова метит в кресло мэра города Серова.
Звенигородов шёл по коридору к своему кабинету быстрыми шагами и ругал себя на чём свет стоит. Надо же было так тупо просрать свой шанс. Добровольно отдать, и кому, бабе! Можно было проявить больше инициативы, языком поработать, вот тогда можно рассчитывать на место мэра. А сейчас «поздняк метаться», Ляхова переиграла всех! Ещё этот придурок Петренко лезет с комментариями. Хочет, пусть сам узнаёт у шведской мадам, когда она собирается открывать завод, а он не мальчик и не холуй шапку ломать перед чужестранкой. Возле дверей кабинета он заметил высокого парня в штатской одежде, но он знал, что это полицейский, который работает в паре со следователем из области.
«По мою душу пожаловал! Тебя только не хватало! – мысленно чертыхался чиновник. – До меня очередь дошла, не отвяжешься теперь».
– Добрый день, – представился полицейский, протягивая удостоверение. – Капитан Пантелеев. Мы можем поговорить?
– Проходите, – Леонид Александрович распахнул дверь, пропустил визитёра и зашёл следом, прикрыв за собой дверь. – Присаживайтесь. Вы по поводу убийства Селивёрстова? На первом допросе я всё рассказал.
– Вскрылись некоторые подробности, – Константин присел на краешек стула и внимательно вгляделся в круглое, румяное, сытое лицо. – Свидетели утверждают, что вы уехали следом за мэром после банкета.
Звенигородов замешкался и ответил через минуту, чтобы скрыть волнение, он суетливо перекладывал бумаги на столе.
– Уехал. Ну и что? Какое это имеет отношение к делу? Я не обязан отчитываться перед вами.
– В таком случае вы попадаете под подозрение. Если у вас нет алиби, тогда появятся обязанности, потому что я имею право на задержание.
– На задержание кого? – растерялся чиновник.
– Вас, конечно!
– Постойте, у меня есть алиби!
Звенигородов снова замолчал.
– Послушайте, я не могу из вас тянуть признания клещами, – полицейский достал из-под куртки наручники.
Чиновника затрясло от наглости молодого человека, но он взял себя в руки, понимая, что скандалом только усугубит своё положение.
– Я был у любовницы, – кое-как выдавил Звенигородов. – Очень прошу об этом факте не распространяться, – признание далось нелегко, чиновник вспотел, бисеринки пота выступили на лысеющей голове. – Я человек семейный. Да и вообще, сей факт может навредить моей репутации.
– Пишите адрес.
– Чей?
– Ваш адрес я знаю. Любовницы!
Чиновник нацарапал на листке координаты тайной дамы сердца и протянул Пантелееву, тот глянул и быстро сообразил, что зазноба проживает в недавно отстроенном доме. Уж не влиятельный ли воздыхатель подсуетился с жилплощадью за счёт несчастных, таких как баба Фима.
– У вас есть мать?
– В смысле?
– Я спрашиваю, у вас есть мать?
– Вы, почему разговариваете со мной таким тоном? – неожиданно глазки Звенигородова налились злостью. – Какая вам разница, вы получили информацию, так идите и проверяйте алиби! – чиновник навалился грудью на стол.
– Тогда ответьте, почему ветеран войны и труда Серафима Петровна до сих пор живёт в доме, который находится на территории разреза?
– Я её силой оттуда забрать не могу, она сама отказалась! Собак своих караулит!
– В квартиру, где старушка должна проживать вы заселили свою пассию?
– Вы что себе позволяете? – чиновник гневно подскочил. – Я на вас управу найду!
– Если до завтрашнего дня вы не решите вопрос с переселением пожилой женщины, я обращусь в областную прокуратуру, – Пантелеев вышел из кабинета и с треском захлопнул дверь.
Через два часа они с Амировым сидели в кафе и ждали заказ. Пантелеев передал разговор с начальником отдела по работе с предприятиями.
– Я проверил алиби этого хряка. Любовница подтвердила, что он был с ней.
– Видно, не понравился тебе Звенигородов.
– Ещё как не понравился, до трясучки! Любовницу себе завёл, просто юная девушка, красивая, волосы длинные, русые, ноги от ушей. Как можно со свинотой в постель ложиться? Он старше лет на тридцать! У неё, то ли глаз нет?
– Есть, но они смотрят в кошелёк. Ты говоришь, похоже, он квартиркой обеспечил?
– Точно не знаю, может девица тоже в числе переселенцев, но я найду возможность проверить.
– Я встречался с Ильинским Вадимом Юрьевичем. Вроде адекватный мужик. Уехал раньше с банкета по причине странной. Говорит, что ему позвонил полицейский и сообщил, что его сын сбил человека, но он может это дело замять, если получит пятьсот тысяч рублей. Ильинский сорвался и направился город, чтобы в банкомате снять деньги. Время вечер, праздничный день, банки закрыты. Он обналичил сумму и ждал этого самого полицейского, чтобы передать деньги. Неожиданно неизвестные позвонили и сообщили, что их уже не устраивает такая сумма, они желают получить миллион! Вот тут у мужика наконец-то щёлкнуло, и он набрал номер сына. Тот, ничего не подозревая, сидел в кинотеатре с девушкой.