Мадам Шпигель поднялась, подошла к окну, словно размышляя перед трудным выбором, потом повернулась и сложила руки на груди.
– Эта история началась почти сорок лет тому назад. Мальчик и девочка жили по соседству. Сначала он дёргал за косички, потом стал носить портфель, через время, провожать после школы и приглашать в кино. Родители девочки были рады такой дружбе – мальчик из порядочной и зажиточной семьи. Сами они жили скудно, четверо детей, отец часто выпивал, и матери иногда доставалось из-за буйного нрава мужа. Она терпела, кому нужна бабёнка с таким выводком. А вот семья мальчика совсем не радовалась такой дружбе, не такую партию хотели родители для единственного сына. Ну, какие могут быть гены в семье пьющего родителя. Ничего, пройдёт время он сам поймёт и разберётся, отправится на учёбу в другой город в институт, а девочке прямая дорога в швейное или кулинарное училище, на большее у несчастных денег не хватит, полон дом голодных ртов. Однако мальчик и девочка не хотели ничего слышать, их любовь возвышалась как радуга и крепла с каждым днём. Незаметно проскочил подростковый возраст, наступила юность, чистая, как весна. Пришло время сдавать выпускные экзамены. Благодаря связям родителей и репетиторам, юноша проходил все тесты блестяще. Девушка в конце не плелась, но и знаниями не блистала, затесалась в середнячках. Вот тогда она почувствовала, что парень слегка охладел, только быстро отогнала плохие мысли. Девушка поняла, что ждёт ребёнка. Она представляла, какой грандиозный ждёт скандал, но ничего не боялась, ведь у неё есть любимый человек! Когда сообщила об этом парню, тот растерялся, ничего не ответил и пропал на некоторое время. Девушка поведала матери о своём положении. Та схватилась за голову, заметалась и даже пыталась отлупить бесстыжую девчонку. Но что сделаешь, не было бы счастья, да несчастье помогло – теперь парень никуда не денется, чтобы прикрыть позор, он обязан жениться! Однако время шло, а возможный жених не появлялся, отец девушки заволновался: не собрался ли парень слинять из города, как раз подошло время для поступления в ВУЗ. Как-то вечером, выпив для храбрости и надев свежую рубашку, отец семейства отправился в дом к будущим, как он полагал, родственникам. Возле забора остановился, огляделся. Дом добротный, гараж, баня, летняя кухня, – Керстин горько усмехнулась. – Наверное, уже представлял, как пьёт пиво в вишнёвом саду с тестем после бани. На собачий лай из дверей вышла женщина и высокомерно спросила, чего желает посторонний. Выпивший мужик расплылся и, раскинув руки, объяснил, кто он и чего желает.
Шпигель умолкла, вспоминая.
– Вы так рассказываете, словно видели эту картину своими глазами, – вклинился в паузу Фарид.
– Так и было. Мы с сёстрами следили за ним, прятались по кустам.
– Что ответила мать жениха? – Амиров увлёкся рассказом, но его не покидало ощущение, что этот сюжет давно знаком и даже, можно предположить, что произойдёт дальше.
– Спесивая женщина, бросила, что нищебродов в родне никогда не имелось, и она сделает всё, чтобы впредь не появилось. Отец взялся бушевать, орать на всю улицу, что мол, ваш щенок обрюхатил дочь, а сам в кусты! На крик выскочил отец парня. Мужики бранились, а потом дошло до рукоприкладства. Хозяйка дома хотела уже вызвать милицию, но муж её остановил и пригрозил непрошеному гостю, что отправит его под суд за дебош и драку. Отец вернулся домой злой, с оторванным рукавом и разбитой губой. В этот вечер он напился до синих соплей, но сидел на кухне тихо, жену и детей не гонял, видно злобу копил. Рано утром, привёл себя в порядок и, невзирая на жуткий перегар, отправился к участковому. Около часа пыхтел, но написал заявление на несостоявшегося жениха, обвинив его в том, что склонил к сожительству и обрюхатил несовершеннолетнюю дочь. Справки о беременности из медицинского учреждения приложил. Домой вернулся радостный: если парень не поведёт в ЗАГС, то родители деньгами откупятся, а он уж выставит счёт, женится тоже отлично – ребёнок появится в полной семье и позора, как не бывало! А если не то ни другое, тогда суд, и не видать ему высшего образования и счастливого будущего! Дни шли за днями, но никто не торопился с подношениями, а уж тем более с белым флагом. Так просто та сторона капитулировать не желала. Приближался день суда, от долгого ожидания, отец становился всё более невменяемым, почти каждый вечер мать с дочерьми пряталась у соседки. Больше всего доставалось беременной, мало того, её бесконечно мутило и выворачивало на изнанку. Однако обидно было от того, что сёстры и мать начали выказывать презрение, и винить в сложившейся ситуации именно её!
– Ты опозорила нашу семью, – ворчала мать, как теперь на младших станут смотреть, кто замуж возьмёт?
Девушка бесконечно плакала, винила себя, но куда ей было деваться без денег и поддержки? Как-то ночью, как только девушка заснула, сёстры устроили ей тёмную. Били, пинали ногами и драли за волосы без разговоров, только пыхтели, а она только куталась в одеяло и прятала голову под подушку. Остановились, когда в другой комнате заворочался отец.
На суд отправились только она и отец. Он предчувствовал свою победу, мысленно потирал руки и тайно радовался, что выведет на чистую воду зажравшихся богачей. Это он их опозорит, да так, чтобы неповадно было! Пусть лучше продают домище и съезжают из города совсем. Парня, которого безмерно любила, девушка увидела в первый раз после знаменательного признания. Но он прошёл по коридору мимо, показав всем видом, что их больше ничего не связывает. Она проводила любимого глазами, и неожиданно сердце упало в груди, рухнули все надежды, и померк свет. В зале заседания сначала всё шло, как предполагал отец, пока судья не дал слово обвиняемому. Потом девушка пыталась вспомнить, в какой момент начала сходить с ума, но никак не могла сосредоточиться, то, что говорил любимый человек, не укладывалось в голове.
– Уважаемый суд, прошу учесть, что эта девушка имела интимные отношения не только со мной, но и со многими другими!
Присутствующие в зале ахнули, послышались голоса:
– А выглядит такой порядочной!
– Сразу и не поймёшь!
– Ты что городишь, убогий! – отец вскочил со своего места.
Мужика быстро усадили на место, а судья пригрозила удалить из зала заседаний или выписать штраф за неуважение к суду. Отец притих и до конца судебного балагана не проронил ни слова. Судья обратилась к молодому человеку за разъяснениями и призвала доказать свои слова, в противном случае суд может применить к нему статью за клевету. Парень не смотрел по сторонам, голос его звучал твёрдо и уверено:
– За дверью находятся два свидетеля, которые подтвердят, что так же имели половую связь с истицей.
Девушка слушала и не понимала, что это за половая связь, кто такая истица! Судья попросила секретаря пригласить сначала одного молодого человека, потом другого и они в один голос подтвердили, что девицу знают давно, и пользуются её услугами с большой охотой. Когда женщина стукнула деревянным молоточком и предоставила ей слово, то несчастная только выдавила из себя, что видела парней на соревнованиях по лёгкой атлетике и вроде учатся они в соседней школе, а может уже закончили, а парня своего она любит, и вообще не понимает, что происходит… Зал потонул в гуле голосов. Что происходило потом, помнила смутно, она огляделась, но не нашла отца. Спрятавшись в каких-то гаражах, долго рыдала, потом, когда стемнело, добралась до дома. Дверь открыла мать, из-за её спины выглядывали сёстры, зыркая злыми глазами. Было слышно, как на кухне бушует пьяный отец, с грохотом летели табуретки и звенела, разлетаясь на мелкие кусочки, падающая посуда. Мать подпёрла руками косяки, не пуская девушку в дом:
– Ты опозорила нашу семью! Убирайся туда, где таскалась, иначе отец зашибёт тебя и нас заодно. В тюрьму сядет, вообще без кормильца останемся!
Девушка не двигалась с места, перед ней расстилалась пропасть. Из-за матери высунулось лицо младшей десятилетней сестры такое родное, покрытое веснушками, с тугими русыми косичками. Но не мелькнула даже тень сострадания в глазах близкого человека. Девочка носком туфли небрежно пнула, отправляя через порог небольшую сумку с вещами, а мать бросила зелёную трёшку, оттолкнула дочь и с грохотом захлопнула дверь.
Керстин фон Шпигель замолчала. И Амиров не находил слов. Захотелось выпить. Он отогнал мысли о коньяке, сглотнул слюну и нерешительно заговорил:
– Молодой парень это Селивёрстов?
Женщина улыбнулась. За время повествования она словно скукожилась, на лбу и под глазами проступили морщинки.
– Если Карл Густав встретил свою будущую жену Сильвию в Мюнхене, когда она работала переводчицей, то Клаус вытащил меня из борделя в восточной Европе. Я потеряла ребёнка и вообще возможность иметь потомство, я почти утратила уважение к себе. Иногда, чтобы высоко подняться, надо опуститься до дна, оттолкнуться и изо всех сил, разрывая лёгкие, стремиться наверх. Никто в семье Шпигель не знал эту историю. Клаус безумно любил меня и тщательно засекретил подробности прошлой жизни. Только память истребить невозможно, ненависть горела в душе всё время! – неожиданно женщина поднялась и снова превратилась в красивую, неприступную аристократку. – И кто вы думаете, были эти свидетели, которые подтвердили на суде мою распущенность? – дама усмехнулась. – Очень уважаемые в городе господа – Звенигородов Леонид Александрович начальник отдела по работе с предприятиями и Петренко Семён Аркадьевич начальник управления культуры.
– Они узнали вас через столько лет?
– Самое удивительное, что узнали и Селивёрстов тоже.
– История с фотографиями, где покойный глава совокупляется с секретаршей ваших рук дело?
– Я хотела, чтобы перед смертью он почувствовал дыхание бездны, как я когда-то. И, кажется, это получилось.
– Вы скажете, кто убил Селивёрстова?
– Не знаю, – просто и искренне ответила мадам. – Даже если бы знала, ни за что не сообщила. Сейчас разницы нет, дело сделано. Ночью я покидаю город, чему очень рада. Надоело здесь находиться до отрыжки и дышать совсем нечем! Осталось закончить кое-какие дела, – в комнату вошла горничная, бесшумно собрала на разнос посуду и так же тихо удалилась. – Невероятно жаль стариков, детей и животных, для них нет света в конце тоннеля.