есь смысл и всё могущество фуиндзюцу скрывалась именно в малозаметных мелочах.
Для создания стабильной печати требовалась чакра и хорошие навыки контроля формы. Чтобы создать печать фуиндзюцу необходимо сделать собственную чакру как можно плотнее, после чего постараться нарисовать ей специальные формулы. Формулы эти очень прихотливы до точности. Минимальная ошибка в какой-то миллиметр может привести к лёгкому хлопку: чакра в печати становится нестабильной и вырывается наружу бесконтрольным потоком. В итоге хлопок и облачко дыма, словно от исчезновения теневого клона. Однако если печать слишком большая или в ней слишком много чакры, то вместо хлопка вполне может случиться и небольшой взрыв.
(Простой пример: Фуиндзюцу)
У всех чистокровных представителей Узумаки чакра являлось крайне плотной и сильной. Подобная особенность и послужила созданию этого искусства шиноби. Члены клана Узумаки попросту не имели необходимости тренироваться в контроле; их чакра и в обычном состоянии прекрасно подходила для создания печатей фуиндзюцу. Красноволосым наоборот, требовалось прилагать усилия, чтобы сделать чакру не такой плотной для нормального использования других техник шиноби — гендзюцу и ниндзюцу.
— Что-то получая мы неизменно что-то теряем. — Выдал разум глубокую мысль в ответ на услышанные подробности о ныне вымершем клане; Кушина без утайки рассказывала всё что знала, а знала она очень и очень многое.
— Умная мысль, но не перебивай меня. — Поворчав для вида, девушка продолжила рассказывать подробности о столь загадочном и многогранном искусстве шиноби как фуиндзюцу.
Многие ниндзя имеют мнение, что фуиндзюцу это не круто, не перспективно и вообще бесполезно в бою, но это чрезвычайно глубокое заблуждение.
Самое важное о чём мне поведала Кушина, оказалось то, что какие-либо ограничения в этом искусстве попросту отсутствуют! Запечатать и распечатать можно абсолютно всё что угодно: любые предметы и оружие, животных и людей, припасы, жидкости, продукты… всё это мелочи в сравнении с запечатыванием полноценных техник ниндзюцу и гендзюцу, но и это не являлось пределом! Запечатать можно даже саму материю и кусочки реальности! Но высшая точка в запечатывании, которую клан Узумаки достиг перед уничтожением, являлось запечатывание души…
Я и раньше считал искусство фуиндзюцу сильно недооценённым, однако после таких подробностей моё мнение сильно изменилось.
Возможно, не будь у Фуиндзюцу слабостей, Узумаки давно бы захватили мир, но слабости у них всё-таки присутствовали. Для членов клана Узумаки вершиной в фуиндзюцу являлось создание печати одним касанием где угодно: на земле, камне, воде, противнике или даже на самом воздухе! На подобное были способны лишь единицы; всем остальным приходилось пользоваться одноразовой бумагой из особых деревьев.
Со временем Узумаки научились использовать свитки по множеству раз, но это не сильно повысило их боевой потенциал. Сражаться с кучей свитков разного размера и предназначения за спиной, не сильно помогает в бою с шиноби, которые в большинстве своём полагаются на скорость и обман. Разумеется, в бою фуиндзюцу можно использовать и даже использовать эффективно, но для этого нужно являться большим гением и обладать хорошими навыками в других путях ниндзя.
— Кушина-сан, а почему целых три деревни объединились против вашей родины? — В книгах по истории этот момент как-то расплывчат, а в манге и вовсе об этом говориться постфактум, поэтому я не удержал любопытства желая приоткрыть завесу тайны.
— А это? — Удивилась женщина столь резкому вопросу. — Тут всё просто, деревни преследовали экономическую выгоду: Узумаки являлись монополистами на рынке; они не являлись сильнейшим кланом, но точно были самым богатым во всём мире, а влияние денег нельзя недооценивать. Мой клан продавал печати всем, кто мог их себе позволить; в том числе и другим скрытым селениям. Создать технику печати фуиндзюцу мало кто тогда мог, а вот использовать их может любой хоть сколько-то обученный шиноби.
— Значит только по этому?
— Нет. Были и другие причины, большую часть которых я и не знаю. Деревни шиноби не хотели зависеть от маленького островного клана, а ещё их манили тайные формулы Узумаки с накопленными богатствами. Должен и сам всё понимать; на продажу мои коллеги выставляли далеко не всё.
— Понимаю… — протянул я, потихоньку осознавая причины послужившие началу третьей мировой войны шиноби. — Тогда получается, что после разорения Узушио знания вашего клана разошлись по миру?
— Да… что-то оказалось уничтожено навсегда, но что-то наверняка было разграбленным. — Тяжело вздохнув Кушина продолжила, — И сейчас другие селения активно используют знания моего клана в военных целях против моей деревни.
— Простите, что заставил вас вспоминать о такой трагедии.
— Ничего. Дадтебане. Всё уже в прошлом, а его как говорится не изменить. Какаши?
— Я подумал, что немного объятий вам не помешают.
Шмыгнув носом, Кушина обняла меня в ответ. Жизнь жестокая сука, но кроме неё у нас ничего нет. В этот момент все слова были бы лишними. Да и не знал я что сказать. Просто, мне захотелось показать этой доброй женщине, что она не одна в мире, как когда-то она показала и мне. Обнявшись, мы так и продолжили сидеть на поляне среди разбросанных бумаг и свитков.
Этим днём мы так и не приступили к практике Фуиндзюцу…
Глава 15Старо-новые знакомые (Ч1)
Глава 15: Старо-новые знакомые (Ч1)
Этим днём мы так и не приступили к практике в Фуиндзюцу…
После того как Кушина успокоилась и перестала лить слёзы, мы отправились к ней домой. Уже там эта хозяйственная женщина меня накормила, напоила и под вечер даже преподала парочку уроков о великом наследии своего клана; предлагала даже ещё раз остаться на ночь, но… нет.
Эта женщина помогла мне в трудную минуту как никто другой, однако задерживаться в гостях было слишком плохим тоном. К тому же мне пора свыкаться с новой жизнью в большом и очень одиноком доме. Поэтому я и отказался от её заманчивого предложения, несмотря на все просьбы Узумаки. Эмоциональная связь, взаимная помощь, прекрасные отношения — это всё конечно хорошо, но мне пора жить самостоятельно, а не на чужой шее. В конце концов, я уже давно большой мальчик и вполне способен сам о себе позаботиться.
На прощанья Кушина подарила мне очередную порцию объятий и понимающую улыбку; мудрая всё-таки женщина… даже жаль что не моя.
Дом встретил тишиной и одиночеством. Приняв душ, я быстро отправился в кровать. Тишина как никогда угнетала, но это было гораздо лучше, нежели в первый день моего пребывания. То и дело меня навещали воспоминания о Рин, они терзали душу и сделать с этим я ничего не мог; долго ворочался на кровати не в силах уснуть, но время шло, и мой уставший после изматывающих тренировок разум всё-таки сдался, окунувшись в спасительное забытье.
Следующий день начался почти точно также как и предыдущий. Только теперь мне пришлось после завтрака идти за Кушиной а после вместе с ней на тренировочный полигон. Уже там я нисколько не жалел себя и выкладывался на все сто процентов. Пусть лучше сейчас у меня будут болеть мышцы, чем на миссии я окажусь недостаточно сильным.
Всё утро пролетело за тренировками, а когда я окончательно выбился из сил, то Кушина или одна из её клонов принялась учить теории Фуиндзюцу. Отличить оригинал от теневого клона являлась невозможной задачей; во всяком случае, с моим нынешним уровнем навыков.
Отойдя подальше от полигона полного красоток, мы занялись делом.
Теория Фуиндзюцу оказалась не шибко сложной задачей. Мне как всегда помог Шаринган. Глаза Учиха позволяют навсегда запомнить не только движения чакры и тела, но и такие мелкие детали как моторика рук и запястья. Проще говоря, я попросту посмотрел шаринганом за работой Кушины и смог с идеальной точностью воспроизвести любое показанное женщиной Фуиндзюцу. Возможные проблемы с повязкой оказались решены рекордно быстро и с удивительной простотой.
Однако за один день я так не смог стать мастером в этом искусстве; у меня всё ещё оставались проблемы с контролем. Моя чакра попросту не подходила для изготовления качественных печатей Фуиндзюцу. Сделать что-то простое получалось без проблем, но вот с более большими и сложными печатями начинали возникать определённые трудности. Всё это можно решить со временем и тренировками, а они благодаря Кушине стали куда дольше и результативней.
Итого — обучение заняло не так много времени как ожидалось.
Конечно, оставалась ещё вершина навыков в Фуиндзюцу, когда ниндзя оставлял печать касанием на любой поверхности, но с этим и у самой Кушины имелись проблемы. Тренироваться дальше я мог уже без присмотра, поэтому доведя своё тело до предела посредством интенсивных тренировок, мы с Узумаки пообедали и расстались на хорошей ноте.
Кушина вернулась на тренировочный полигон, в то время как я отправился по своим делам.
«Интересно, насколько сильной она станет с помощью подобной тренировки? Может, четвёртым Хокаге окажется не мой сенсей, а Узумаки Кушина?» — подобные мысли навевали улыбку; хотелось верить, что у этой женщины всё будет хорошо.
Перед прощанием я пообещал навещать Узумаки каждый день, не только из-за возможности дольше тренироваться, но и просто так. Рядом с Кушиной оказалось приятно проводить время, особенно когда она не сдерживала собственных эмоций и становилась крайне забавной и даже чуточку смешной. Рядом с ней, так и ощущалась некая семейная обстановка о которой я всегда мечтал в далёком детстве.
«Чтобы не произошло со мной, я просто обязан защитить жизнь столь доброй женщины…»
(***)
Зенит солнца оказался позади, медленно приближался вечер. Жители Конохи после тяжелого дня проводили время за отдыхом с друзьями и знакомыми. Однако для Какаши день ещё не закончился; увидев в доме пустой холодильник, он отправился за покупками. К тому же, у Хатаке практически не имелось друзей, и ужасная репутация убийцы товарищей не способствовала их появлению; ему попросту было не с кем провести это чудное время.